Зеленые тени, Белый Кит - Рэй Брэдбери

Она повернулась и посмотрела уже на меня.

— Так ты один из порядочных, благородных людей, которые никогда не лгут, не причиняют боли, не прячутся? Боже, почему я не встретила тебя первым!

Поднялся ветер, его вой усилился в ее горле. Где-то далеко в спящем городе ударили часы.

— Мне пора идти, — сказал я. Я сделал вдох. — Могу ли я подарить тебе покой?

— Нет, — сказала она, — ведь не ты же меня погубил.

— Понимаю, — сказал я.

— Ничего ты не понимаешь. Но пытаешься. Премного благодарна тебе за это. Иди домой. А то умрешь.

— А ты?

— Ха-а! — хохотнула она. — Я уже давно померла. Второй раз не умирают. Иди!

Я с радостью пошел. Я уже досыта отведал и промозглой ночи, и белой луны, пресытился древностью и ею. Ветер подгонял меня в спину вверх по поросшему травой холму. У двери я обернулся. Она была еще там, на млечном пути, ее шаль раскинула крылья на ветру, одна рука была поднята.

— Поторопись, — прошептала она, а может, мне померещилось. — Скажи ему, что он тут нужен!

Я забарабанил в дверь, ввалился в дом и растянулся на полу в коридоре, сердце колотилось, отражение в большом коридорном зеркале походило на удар бесцветной молнии.

Джон в библиотеке потягивал очередной шерри. Он налил и мне.

— Когда-нибудь, — сказал он, — ты научишься не принимать все, что я говорю, безоговорочно на веру. Боже, посмотри на себя! Ледышка. Выпей. А это вдогонку!

Я выпил. Джон налил. Я выпил.

— Так это была шутка?

— А что же еще? — рассмеялся Джон. Потом перестал.

Снаружи опять раздалось протяжное стенание. Словно луна поскреблась о крышу когтем скорби.

— А вот и твоя банши, — сказал я, разглядывая свой стакан, не в силах пошевелиться.

— Да, да, конечно, малыш, угу, — сказал Джон. — Пей, малыш, а я прочитаю тебе еще раз замечательный обзор твоей книги в лондонской «Таймс».

— Ты сжег ее, Джон.

— Конечно, малыш, но я помню ее, как сегодня утром. Пей.

— Джон, — сказал я, глядя на огонь, на камин, где пепел сожженной бумаги сдувало горячее дыхание. — Этот обзор действительно существует… существовал?

— Боже мой, ну конечно. Вообще-то… — Тут он замолчал и притворился, будто что-то соображает. — В «Таймсе» знали, как я тебя люблю, малыш, и попросили написать обзор твоей книги. — Джон протянул длинную руку, чтобы налить себе еще. — Я написал. Под вымышленным именем, разумеется. Ну разве это не мило с моей стороны? Но я должен был быть объективным, малыш. Вот и написал, что действительно считаю удачей, а что не считаю. Я критиковал точно так же, как если бы ты принес мне паршиво написанный эпизод сценария, а я велел его тебе переписать. Ну как, разве мой поступок не был чертовски сногсшибательно неподражаем?

Он придвинулся ко мне. Взял меня за подбородок, приподнял его и долгим слащавым взглядом посмотрел мне в глаза.

— Ты не огорчен?

— Нет, — сказал я, но голос у меня дрогнул.

— Ну и хорошо, раз не огорчен. Извини. Шутка, малыш. Всего лишь шутка.

И он по-дружески ткнул меня в плечо. Каким бы легким ни был этот тычок, мне показалось, что это кузнечный молот.

— Надеюсь, ты не придумал эту шутку, статья действительно существует, — сказал я.

— Я тоже надеюсь, малыш. Ты плохо выглядишь. Я…

Ветер носился вокруг дома. Окна прогибались и потрескивали.

И вдруг я сказал безо всякой причины:

— А банши-то там.

— Это был розыгрыш, малыш. Тебе следует быть со мной начеку.

— Нет, — сказал я, выглядывая из окна. — Банши там.

Джон засмеялся:

— Ты видел ее, да?

— Молодая красивая женщина в шали холодной ночью. Молодая женщина с черными волосами, большими зелеными глазами, белоснежной кожей и гордым финикийским носом. Никого тебе не напоминает из твоих знакомых, Джон?

— Их тысячи, — засмеялся Джон уже потише, взвешивая свою шутку. — Черт…

— Она ждет тебя, — сказал я. — В начале дорожки.

Джон посмотрел неопределенно на окно.

— Эти вот звуки мы и слышим, — сказал я. — Она описала тебя, или кого-то похожего на тебя. Назвала тебя Джоем, Джо, Джозефом. Но я-то знаю, что это ты.

Джон задумался.

— Молодая, говоришь. Красивая. И сейчас стоит прямо там?

— Самая красивая, какую мне только приходилось видеть.

— Без ножа?

— Безоружна.

Джон вздохнул:

— Ну, думаю, мне надо пойти и поболтать с ней, а, как ты думаешь?

— Она ждет.

Он двинулся к двери.

— Надень пальто. Холодно, — сказал я.

Он натягивал пальто, когда я услышал доносившийся снаружи звук, очень отчетливый на этот раз. Рыдания, стоны, потом снова рыдания.

— Боже, — сказал Джон, держа пальцы на ручке двери, не желая показывать, что побаивается. — Она действительно там.

Он заставил себя повернуть ручку и открыть дверь. Со вздохом ворвался ветер и принес еще один слабый стон.

Джон стоял на холодном ветру, вглядываясь в длинную тропинку в темноте.

— Постой! — закричал я в последний момент.

Он остановился.

— Одного я тебе не поведал, — сказал я. — Она там. И ходит, но… она мертва.

— Я не боюсь, — сказал Джон.

— Да, не боишься, — сказал я. — Но я боюсь. Ты больше не вернешься. Хоть я тебя и возненавидел. Я не могу тебя отпустить. Закрой дверь, Джон.

Опять стон, опять рыдания.

— Закрой дверь.

Я дотянулся, чтобы спихнуть его пальцы с дверной ручки, но он держал ее цепко, задрав голову, посмотрел на меня и вздохнул.

— Ты действительно отличный парень. Почти как я. Беру тебя в свой следующий фильм. Ты станешь звездой.

Затем он повернулся, ступил в ночной холод и тихо прикрыл за собой дверь.

Я ждал, пока не услышал его шаги по гравию, потом запер дверь и поспешил в дом, выключая свет. Проходя мимо библиотеки, я услышал, как ветер скорбно завывает в трубе и разбрасывает черный пепел лондонской «Таймс» по камину.

Я долго стоял, уставившись на пепел, затем встряхнулся, побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки, распахнул дверь в мою башенную комнату, захлопнул, разделся и зарылся в одеяла. Тут ударили часы, где-то далеко, в глухой ночи.

Моя комната была так высоко затеряна в доме и в небе, что не важно, кто или что стучалось, или билось, или колотилось в дверь там, внизу, с шепотом, затем с мольбой и воем:

Кто услышит?

Я приехал в «Кортаун-хаус» с опозданием.

Когда Джон открыл дверь, я протянул ему короткий рассказ, но не стал заходить.

— Что случилось, малыш? — спросил Джон.

— Прочитай это.

— Похоже на рассказ. Где сценарий?

— Потом. Сначала рассказ. И кстати, не разбрасывай его, страницу за страницей, по полу, когда будешь ходить по дому, читая.