Пираты Венеры - Эдгар Берроуз

Плот держался на воде гораздо лучше, чем я предполагал. Я боялся, что его будет заливать водой, но, очевидно, дерево оказалось легким настолько, что поверхность плота поднималась над водой на несколько дюймов.

Едва мы отчалили, водоворот подхватил нас и понес вверх по течению, постепенно затягивая в центр. Пришлось потрудиться, чтобы плот не затащило в воронку. Отчаянно работая шестами, мы старались удержаться на краю водоворота. Но вскоре река стала такой глубокой, что шесты больше не доставали до дна. Мы схватили импровизированные весла и принялись отчаянно грести. Это была очень напряженная работа, но Налте не бросала ее.

Наконец нас вынесло к левому берегу, и мы опять взяг лись за шесты, но, к своему разочарованию, я обнаружил, что вода здесь слишком глубока. Течение оказалось гораздо сильнее, чем у другого берега, и наши жалкие подобия весел были почти бесполезны.

Река безжалостно держала плот крепкой хваткой и увлекала в водоворот. Мы яростно гребли и добились своего, не попали в центр бурлящего потока, хотя нас и далеко отнесло от левого берега.

Вскоре плот оказался посреди реки и как будто застрял на самом краю водоворота. К этому времени мы оба выдохлись, но не позволяли себе остановиться хотя бы на мгновение. Последним отчаянным усилием мне удалось вырвать плот из цепких когтей потока, тащившего в объятия водяного тайфуна. Нас сразу же подхватило основное течение. Плот крутился и качался; без всякого управления его несло вниз, к большой реке.

Я отложил бесполезное весло.

— Мы сделали все, что смогли, Налте, — объявил я, — но это не помогло. Теперь остается надеяться, что наш плот не развалится, пока нас не вынесет на какую-нибудь большую реку.

— Нам нужно поскорей пристать к берегу, — заметила Налте.

— Почему?

— Когда Скор нашел меня, он сказал, что мне повезло, раз я выбралась здесь на берег, поскольку дальше река низвергается с утесов водопадом.

Я поглядел на низкие скалы, тянущиеся по обоим берегам реки.

— Тут мы не сможем высадиться.

— Возможно, нам повезет немного ниже, — предположила Налте. Течение стремительно несло нас, иногда подтаскивая близко к одному берегу, иногда к другому, поскольку фарватер был довольно извилистым. Порой плот опять относило на середину. Иногда мы видели небольшие расселины в утесах, где можно было бы высадиться, но каждый раз замечали их слишком поздно, и течение проносило нас мимо раньше, чем мы успевали направить к расселине неуклюжий плот.

Когда плот прибивало близко к берегу, мы с надеждой искали какие-нибудь перемены в береговых ландшафтах, но каждый раз бывали разочарованы: высадиться там было невозможно. Наконец, обогнув выдающийся в реку мыс, мы увидели два города. Один лежал на левой стороне реки, другой— на правой, прямо напротив первого. Город слева выглядел серым и однообразным даже издалека. А тот, что возвышался на правом берегу, был белоснежным, прекрасным и радостным, окруженным красивыми стенами и башнями из известняка, с многоцветными крышами домов.

Налте кивнула в сторону города на левом берегу:

— Наверное, — это Кормор. Скор говорил мне, что он расположен где-то здесь.

— А другой город?

Она покачала головой.

— Скор никогда не упоминал про второй город.

— Возможно, перед нами один город, но расположенный на обоих берегах реки, — предположил я.

— Нет, не думаю. По утверждению Скора, люди, живущие на другом берегу реки, напротив Кормора, его враги, но он никогда ничего не рассказывал про город. Я считала, что он имел в виду лишь племена дикарей. Но, посмотри, какой великолепный город — гораздо больше и красивее Кормора!

Мы пока не могли составить более ясного суждения ни об одном из городов, но когда подплыли ближе, стало очевидно, что город на правом берегу протянулся по реке на несколько миль. Его было проще рассмотреть, потому что река текла здесь по прямой, почти как канал. Город на левом берегу — Кормор — оказался значительно меньше и протянулся по реке всего на милю. Оба города обнесены стенами, в том числе и со стороны реки. У Кормора была небольшая пристань перед воротами примерно в средней части городской стены. Пристань другого города казалась длинным проспектом, тянущимся далеко, насколько хватало глаз.

Некоторое время нас несло мимо города на правом берегу, потом потащило ближе к Кормору. На длинном причале первого города было несколько рыбаков и других людей, возможно, часовых, которые стояли на стене. Многие из них заметили нас, показывали друг другу и явно обсуждали событие. Но нас ни разу не прибило достаточно близко к берегу, чтобы можно было разглядеть их или окликнуть.

Мы оказались недалеко от пристани Кормора. От нее отчалила небольшая лодка. В ней сидело трое: двое гребли, а третий расположился на носу. Было ясно, что они намереваются перехватить нас.

— Это люди Скора, — заявила Налте, содрогаясь.

— Как ты думаешь, чего они хотят от нас? — спросил я.

— Захватить и передать Скору, конечно. Но я им не достанусь! — она отступила на край плота.

— Что это значит? — крикнул я. — Что ты хочешь сделать?

— Прыгнуть в реку.

— Но ты не умеешь плавать и наверняка утонешь.

— Этого я и хочу. Я не позволю Скору снова схватить меня.

— Подожди, Налте, — принялся умолять я. — Они еще не захватили нас. Может быть, им не удастся.

— Нет, удастся — возразила она, потеряв надежду.

— Никогда не надо отчаиваться, Налте. Обещай мне, что подождешь. Ты сможешь выполнить свой план даже в последнюю секунду.

— Подожду, — пообещала она, — но в последнюю секунду ты лучше присоединись ко мне. Мы умрем вместе. Это лучше, чем попасть в руки Скора и стать одним из тех лишенных радостей жизни существ, которых ты видел в его замке. Ведь тогда ты не сможешь найти спасение даже в смерти.

Лодка подошла ближе, и я окликнул ее экипаж.

— Что вам нужно от нас?

— Вы должны плыть к берегу с нами, — объявил человек на носу.

Он теперь был достаточно близко, и я мог хорошо его рассмотреть. Вначале я предположил, что передо мной один из живых мертвецов Скора, но сейчас увидел щеки человека, розовые от здоровья и полнокровия.

— Мы не поплывем с вами, — ответил я. — Оставьте нас, мы не причиним никому вреда. Дайте нам спокойно продолжать свой путь.

— Вы переправитесь на берег с нами, — повторил человек.

Теперь его лодка подошла еще ближе.

— Убирайтесь, или я убью вас! — крикнул я, натягивая тетиву лука.

Человек засмеялся сухим мрачным смехом. В ту же секунду я увидел его глаза. Меня охватил озноб. Это были мертвые глаза трупа!

Я выпустил стрелу. Она вонзилась прямо в грудь существу, но он снова рассмеялся и оставил торчать стрелу в груди.

— Ты разве не знаешь, — крикнула Налте, — что не можешь убить мертвого? — Она отступила на дальний край плота.

— Прощай, Карсон, — проговорила она тихо, — последняя секунда пришла.

— Нет! Нет, Налте! — воскликнул я. — Подожди! Это еще не конец!

Я снова повернулся к приближающейся лодке. Ее нос был уже на расстоянии фута от плота. Прежде чем существо, стоявшее на носу, поняло мои намерения, я прыгнул на него.

Он сжал меня своими мертвыми руками. Мертвые пальцы обхватили мое горло. Но нападение было слишком быстрым и неожиданным. Он потерял равновесие, и в то же мгновение я сильным толчком бросил его за борт.

Двое других гребли, сидя спинами вперед, и не подозревали, что им угрожает опасность, пока я не схватился с их вожаком. Когда тот упал за борт, ближайший из гребцов поднялся и повернулся ко мне. Его щеки тоже были отмечены подобием жизни, но мертвые глаза нельзя замаскировать.

Он бросился ко мне с ужасным нечленораздельным воплем. Я встретил его бросок ударом справа в челюсть, который мог надолго уложить живого человека. Поскольку невозможно послать такую тварь в нокаут, я послал его за борт.

Беглый взгляд на этих двоих, оказавшихся в воде, убедил, что мое предположение было верным — как и подобные им существа в замке, они не умели плавать, а беспомощно барахтались в потоке, несущем их вниз. Но оставался еще один.

Он шагнул через банки навстречу мне.

Я прыгнул вперед, стараясь нанести боковой снизу в челюсть. Удачный удар мог бы послать его за двумя другими, если бы попал в цель. Этого, к сожалению, не случилось. Наши прыжки раскачали лодку, я потерял равновесие, и, пока поднимался, мертвый бросился на меня.

Он был очень сильным, но боролся без огня и желания — как холодный, мертвый механизм. Схватил меня за горло; хватать за горло его самого было бесполезно. Я не мог задушить жизнь в теле, которое уже безжизненно. Все, что оставалось — вырваться из его хватки и ждать удачного стечения обстоятельств, которое могло и не наступить.