Вирус «Reamde» - Стивенсон Нил Таун

У слесаря, ставившего сифон, к которому приковали Зулу, были сильные руки, но в конце концов ей удалось свинтить муфты и вынуть колено.

Она собрала свободный конец цепи в рюкзак и закинула его за плечи.

Потом встала на унитаз, перелезла с него на перегородку между кабинками и сдвинула потолочную плиту. В рюкзаке у нее был фонарик – еще одна привычка девочки с айовской фермы. Она посветила наверх, пытаясь понять, что так озаботило Соколова, когда тот осматривал потолок.

С первого взгляда ничего обнаружить не удалось, поэтому Зула пролезла в дыру, выбралась на стальную конструкцию и поползла по ней от конспиративной квартиры в центр здания. Лифтовые шахты были рядом, но их отделяли бетонные стены, и даже сумей Зула туда попасть, это ничего не дало бы.

Когда стало ясно, что туалет остался позади, она свесилась вниз, сдвинула потолочную плиту и заглянула в дыру. По-видимому, под ней был служебный коридор. Свет там сейчас не горел.

Зула слезла на металлическую решетку, к которой крепились плиты. Потолок с трудом выдерживал ее вес: сетка прогибалась, плиты трескались. Не обращая на это внимания, Зула ухватилась за погнутую решетку, просунула ноги в дыру и повисла. До пола было фута три. Она разжала руки.

Еще наверху по расположению несущих конструкций Зула прикинула, что пожарная лестница должна быть сразу за стеной, и, чтобы туда попасть, надо выйти из коридора в лифтовый холл, а оттуда, через дверь, на площадку. В это время она будет на виду у того русского, который сторожит ресепшен. Впрочем, Зула знала: по крайней мере четверо спецконсультантов сейчас вне здания, а значит, возможно, на ресепшене никого нет. Это было легко проверить: тихонько приоткрыть дверь и выглянуть в щелку.

Вроде чисто. Дальше в глубине помещения спецы ходили, разговаривали по мобильным, рылись в своих вещах, но в сторону лифтового холла никто из них не смотрел.

Зула в два шага преодолела расстояние до дальней стены, выскользнула на лестницу и, перебарывая желание стремглав броситься дальше, придержала задом дверь, чтобы не хлопнула. Затем начала спускаться – так быстро, как только можно идти по лестнице, когда у тебя в рюкзаке двадцатифутовая цепь, одним концом закрепленная на твоей ноге.

Спуск с сорок третьего дал ей время обдумать свой побег с той стороны, с какой она его не рассматривала, когда убегала. Тогда Зула если и думала, то примерно так: «Что сделала бы на моем месте Цянь Юйся?» Или: «Если бы Цянь Юйся увидела, что я скорчилась на полу и реву как маленькая, что бы она сказала?»

До сих пор Зула покорялась происходящему из-за негласной сделки между нею и Ивановым: «Мы обходимся с тобой плохо и, возможно, убьем, но можем обходиться еще хуже и убить раньше». Не ахти какие условия, однако торговаться не приходилось. То, что ее втянули в эту историю, было само по себе плохо; теперь она сама фактически втянула сюда Юйсю, и это было в сто раз тяжелей. Теоретически Питер оставался заложником и из-за ее побега мог пострадать, но Зула за него не опасалась. Питер перешел на другую сторону. Он русским нужен. Убив его, они Зулу не вернут. Что до Чонгора – Зула надеялась, что с ним ничего дурного не случится, но считала, что имеет право подумать в первую очередь о себе и собственной безопасности.

Конец ознакомительного фрагмента.