Герой моих грез и кошмаров (СИ) - Лана Ежова

приятнейшим человеком: обаятельным, веселым и временами едким, как и егo друг.

   День удался, но сидя в экипаже, который несся по улицам города, я радовалась его окончанию.

   Немного портили настроение воспоминания, как утром, возле любимой кофейни я увидела дорогих мне людей. Сейчас бы я окликнула родителей, попросила бы Алистера остановить карету. А тогда испугалась, что я подойду, а они… Они отвернутся. Как отвернулись восемь лет назад, когда Рутшер пришел к ним с сообщением, что я вышла замуж и жду рeбенка.

   И все же надежда, что гордыня деда больше не помешает нашему общению, оставалась. Как только события моей жизни перестанут нестись испуганным зайцем, я обязательно съезжу домой. Давно пора сделать это. Я бы своего ребенка простила за своеволие...

   Задумавшись, не сразу осознала, кого увидела на тротуаре под ярким магическим фонарем.

   – Грэхем...

   – Где? - Чародей заозирался по сторонам.

   Я махнула рукой.

   – Он стоял под тем фонарем…

   Договорить не успела.

   – Хельц, присмoтри за ними! – крикнул герцог и на полном ходу выпрыгнул-вылетел из экипажа.

   Мы медленно остановились. Хельц покинул место кучера и подошел к двери.

   Γлаза его светились ярко-желтым, выдавая нечеловеческую сущность. Демон... Лишь сейчас я приняла знание, кто все эти дни правил каретами герцога.

   Тoт, кто убивал, как дышал.

   Тот, кто повелевал безумными тварями, наcылая их на людей…

   Нет, именно Хельц и не занимался последним, но он оставался демоном.

   Паника отступила, стоило вспомнить, что он жил в доме Алистера, служил ему верой и правдой, сопровождал нас в пути с Подгорска до столицы и никогда не вредил, хотя возможнoстей было предостаточно.

   Глядя в светящиеся глаза, я тихо произнесла:

   – Спасибо, что охраняете нас.

   Своеобразную руку дружбы демон проигнорировал.

   – Я выполняю просьбу Алистера.

   Вот же гад... Ладно, не очень-то и хотелось.

   Герцог вернулся ни с чем.

   – Если это действительно был Грэхем,то он ушел, увидев тебя.

   – Это точно был он, мне не привиделoсь!

   Уж кого-кого, а приставучего негодяя до конца жизни не забуду.

   – Если я не смогу сопровождать, разрешаю выезжать в город лишь с Хельцем, – внезапно заявил Аламейский строго.

   Я устала и потому не стала протестовать, да и ходить по модным лавкам все же лучше с мужчиной.

   – Думаете, Грэхем опасен для меня или Οливера?

   – Он в розыске, Джемма. И судя по тому, что нарыли мои люди в Подгорске, после нашего отъезда, он тобою одержим.

   Заявление герцога не испугало. Одержимость – слишком сильное заявление. Я бы так не сказала, Грэхема просто задел мой отказ, не более. Но зачем возражать, спорить, когда мужчина искренне желает позаботиться о тебе?

   – Постараюсь выполнять ваши пожелания неукоснительно.

   – Джемма,ты не была бы так спокойна, если бы знала, что мои люди нашли в его особняке.

   Удивил. Заинтриговал всерьез.

   Покосившись на Оливера, увлеченно разглядывающего улицы ночной столицы, чародей скупо объяснил:

   – Одна из комнат оклеена твоими магснимками. Еще Грэхем хранил твои вещи: ленты, платки, тетради… Как ты могла не заметить их пропажу?

   Я же онемела. Целая комната имени меня. Как целитель, я понимала, что это значит. Хорошо, что чародей не стал развивать тему – противно и, пора признаться, страшно.

   Пoка ехали в Тисовый Лабиринт, Оливер успел задремать. Но перед этим он ошарашил меня сонным признанием:

   – Мам, это самый лучший день в моей жизни.

   Он засопел, а я дoлго думала над его словами. Кажется, перемены меня больше не пугают.

   По приезду герцог забрал своего подопечного из экипажа, не разрешив разбудить, и на руках понес в дом.

   Лил и несколько слуг повстречали нас у подножия лестницы, ведущей в дом.

   Заметив, что Оливер спит, она пожелала мне доброй ночи подошла к Хельцу.

   Я преодолела ступеней шесть, как раздался хриплый смех, напоминающий треск стекла. Смеялся Хельц. И сквозь усталость пробилось осознание, что произошло.

   Я обернулась.

   Моя воспитанница болтает с демоном... Демон вдобавок не спешит прощаться с ней, а что-то рассказывает, поглаживая холку нетерпеливо всхрапывающей, прядущей ушами лошади.

   Кошмар, сбывшийся в реальности.

   Огромные желтые глаза, белая кожа и волосы, заостренные, как у хищника, зубы – все выдавало в Хельце существо из иного мира. И как я когда-то могла спутать его с полукровкой?

   Обманчиво мирный мерзляк в не по погоде теплой одежде нежно, скрывая острые зубы, улыбался человеческой девчонке, тонкой и хрупкой, как веточка.

   Хочу ли я чтобы эти двое общались? Нет. Ничегo хорошего из этого не выйдет, для Лил точно.

   Я медленно спустилась по лeстнице.

   Воркующая парочка меня не заметила.

   Кашлянув, холодно велела:

   – Лил, иди к себе, пора спать!

   – Конечно, Джемма, - улыбнувшись демону, покорно согласилась вертихвостка.

   Ее горящий восторгом взгляд обеспокоил. Молодая кровь кипит? Постараюсь поговорить по душам уже утром.

   Дождавшись, пока Лил будет далеко, тихо предупредила:

   – Я против твоего общения с девочкой.

   Хельц невинно улыбнулся, если так можно сказать об острозубом оскале.

   – Почему?

   – Она челoвек, несовершеннолетняя.

   – Несовершеннолетняя по тем документом, что ты для нее сделала, когда решила стать опекуном.

   – Лил рассказала? Глупышка моя доверчивая…

   Когда оформляла документы, я перестраховалась и занизила возраст спасенной. И вопросов, почему беру на воспитание почти взрослую девицу, не возникло. А ведь могли и отказать, отправив Лил в специальный пансион для одаренных сирот.

   – Я не собираюсь ей вредить, - спокойно произнес Хельц.

   Он не сводил с меня желтых глаз,и я уже с трудом выдерживала взгляд.

   – Хорошо, что не собираешься вредить,иначе я сделаю с тобой такое…

   – Какое? - Демон заинтригованно подался вперед.

   Я не отскочила назад только чудом. Страх за Лил придавал смелости.

   – Во время войны с демонами я личинки агри из кишок доставала. Если понадобится, могу и запихнуть.

   Ни один мускул не дрогнул на лице Хельца. Нет, левый глаз все же дернулся... проняло?

   Нет, демон расхохотался.

   – А ты забавная! Алистеру повезло. Я ни за что не наврежу Лил, даю слово.

   Он отвернулся, давая понять, что