Катрин - Александр Райн

Катрин тоже не смогла пройти сквозь печать. Чтобы проникнуть внутрь, она была вынуждена пройти через смежные помещения, в которых Ао хранили какой-то хлам.

После «Похода» девочка не вставала ещё сутки, восстанавливая силы. Голос-помощник куда-то исчез. Видимо, у него были и другие дела. Поэтому Катрин сама следила за тем, чтобы не пропустить приход переводчицы. В последний её визит Катрин потребовала двойную порцию еды и в два раза больше работы с текстом.

Смуглая Ао не сопротивлялась. Она снова выглядела ужасно. Тело её исхудало, волосы выпали. Она хотела накричать на Катрин, но вовремя одумалась и подчинилась всем её требованиям, за что была награждена консервированной энергией – Катрин сделала свой первый запас. Было омерзительно распихивать свою жизнь по стекляшкам, но это было куда легче, чем передавать её напрямую.

Новые заклинания, зелья и привороты поражали своими возможностями. Иногда Катрин думала, что к ней попала книга, способная сделать из неё подобие бога.

«И как они умудрились проворонить её?» – удивлялась она каждый раз, когда Ао расшифровывала кусочек текста.

Катрин немного набралась сил и была готова к тому, чтобы совершить свою первую вылазку. Но ей необходимо было позаботиться о самообороне. Серп, конечно, мог помочь остановить одного «дохляка» в случае внезапного столкновения. Но что, если их будет двое? Или трое? Или целая толпа?

Девочка зазубрила несколько заклинаний, выбрав наименее сложные. Эффективность их, конечно, была под вопросом, так как энергии всегда не хватало. Она жила вполсилы, будто сложный инструмент, работающий от электричества и запитанный от полудохлой сети, но нужно было действовать. Прежде чем покинуть комнату, Катрин нарисовала новую блокирующую печать, оставив незавершённым лишь небольшой участок, который в случае внезапного возвращения и погони она сможет дорисовать за несколько секунд.

Выйдя за дверь, Катрин кралась по уже знакомому пути вдоль стены, держась рукой за сырой камень. Перед каждым новым поворотом девочка останавливалась и успокаивала дыхание, стараясь не издавать лишних звуков. «Право-право-прямо», – проговаривала она про себя маршрут. Пару раз по её ногам пробегали крысы, но Катрин вовремя закрывала рот рукой, сдерживая крик. Звуки доносились со всех сторон: голоса́, шаги, болезненные стоны. Но Катрин знала, что это просто эхо, долетающее из разных концов канализации. Она была одна. Пока что.

Наконец за последним поворотом появилась финишная прямая. Катрин увидела уже знакомый замо́к и быстро снесла его разблокирующим символом, потратив немного крови. Дверь открылась, но лишь для того, чтобы явить её взгляду абсолютно чёрное помещение. Света здесь не было совсем, а тот, что проникал из тоннеля, буквально тонул в этой первозданной темноте.

Приходилось действовать на ощупь. Ведьмочка собирала в рюкзак всё, что хоть немного пахло едой. Она жутко суетилась, дрожащие руки плохо слушались и промахивались. Когда Катрин схватила очередной свёрток, то случайно задела что-то стеклянное, вероятно, банку или кувшин. Она поняла это, когда раздался звонкий удар, и по полу что-то растеклось, быстро наполняя помещение запахом больницы.

– М-м-м-м, – промычала темнота.

От ужаса Катрин парализовало на месте. Даже лёгкие будто сковало цепями, и они прекратили принимать кислород. Девочка растворилась в тишине. Плавным движением она опустила дрожащую руку на рукоятку серпа и медленно потащила его из чехла.

– Уф-ф-ф, м-м-м-м, э-э-э-э, – доносились стоны и шорохи из дальнего угла.

Катрин осторожно попятилась к выходу, держа оружие наготове и мысленно повторяя в голове обратный маршрут. Что-то или кто-то тяжело дышал, но с места не двигался. Катрин и сама не поняла, зачем спросила:

– Кто здесь?

Существо пробормотало что-то несвязное на незнакомом языке. Девочка решила не испытывать судьбу и поспешила к выходу. Но тут в её голове раздался голос, который заставил девочку резко остановиться:

«Катрин!»

Это было так же неожиданно, как гром в новогоднюю ночь. Кто бы это ни был, он откуда-то знал её имя. Но это было невозможно. Никто из Ао понятия не имел, как её зовут и кто она такая.

«Помоги мне, Катрин!» – снова долетели до неё чужие мысли.

«Ты ещё кто? Откуда знаешь меня?» – нехотя ответила она внутренним голосом.

«Помоги мне!»

«Я спрашиваю: кто ты такой?!» – маленькая ведьма попыталась прокричать это у себя в голове, насколько это возможно сделать.

«Друг», – ответила неизвестность.

«Здесь у меня нет друзей».

«Я твой друг! Помоги мне выбраться, у меня сломаны ноги».

«Это твои проблемы, а мне нужно идти», – Катрин выдохнула скопившееся внутри напряжение и, наспех набив рюкзак еще какой-то едой, поспешила к выходу.

«Я пришёл за тобой. Тогда, в Улье, я сказал тебе, чтобы ты держалась подальше от своей подруги, а до этого прислал тебе записку, когда ты ночевала в гостинице».

«Подруги? Ты про Веру? Она мне не подруга – она моя мать!»

«Что? Кто тебе это сказал? Она тебе не мать! Помоги мне! Эти сукины дети специально сломали мне ноги, чтобы я не сбежал, они придут сюда в любой момент и убьют меня. Пожалуйста! Я здесь только ради тебя!»

Всё это не укладывалось в голове. Да, Катрин помнила про записку, полученную той ночью, когда Вера вела себя странно. А ещё она помнила про короткий разговор через дверь туалета в Улье, но содержание этой беседы было размыто в воспоминаниях. Что-то блокировало половину её памяти, разбивая на куски. Но этот тип, кем бы он ни был, мог помочь с восстановлением воспоминаний.

Катрин медленно прошла вглубь комнаты, стараясь ничего не задеть. Наконец нога её во что-то упёрлась, и «что-то» взвыло от боли:

«Осторожнее, прошу!»

Катрин нащупала руками лежащее на полу тело и попыталась поднять его, схватив за одежду. Снова раздались стоны.

«Я не смогу поднять тебя, ты слишком тяжелый, а у меня совсем нет сил!»

«Ничего, я поделюсь. Ао, что схватили меня, оказались на редкость терпеливыми. Обычно жертву пожирают прямо на месте, но меня почему-то решили отложить на потом. Должно быть, они поумнели и поняли, что надо делать хоть какие-то запасы».

«Что значит – поделюсь?»

«Можешь забрать часть моей жизненной силы. Я всё равно не смогу встать, и лучше ты́ заберешь её для моего спасения, чем эти твари».

Катрин не могла поверить в то, что кто-то еще, кроме неё, осознанно может предложить забрать свою энергию. Выкачивать её из бездушных предметов – это одно, но из живых людей – совершенно другое. Подобные вещи были вне закона, более того – вне морали.

«Ты никогда не забирала энергию у людей?»

«Нет», – ответила Катрин, хотя в памяти всплывали какие-то ощущения из