«Если», 2008 № 02 - Журнал «Если»
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подумать было о чем: можно ли считать, что все природные катаклизмы, по сути, сделали так хорошо подготовленную войну невозможной? Или — и это куда страшнее — затаившийся, до сих пор не позволивший установить с ним никакого непосредственного контакта враг научился манипулировать силами и энергиями природы по своему усмотрению, то есть использовать их как мощное оружие, которое нельзя вывести из строя?
И еще: означали ли все эти события, что враг — или, как его уже окрестили, владелец — поставил своей целью путем разгрома прибывших армий сохранить свое господство над этим миром? Мысль выглядела вполне разумной. Однако разве не было для него куда более логичным позволить обеим армиям схлестнуться и по мере сил и возможностей ослабить и частично уничтожить друг друга, а лишь в последнем акте появиться на сцене и поставить большую и выразительную точку? Зачем ему потребовалось демонстрировать свою силу перед мирами, с которыми он до сих пор не имел да и, похоже, не собирался иметь никаких отношений?
Тут мнения возникли самые разные. Например, команда аналитиков почти единогласно решила, что этот неведомый враг являлся не кем иным, как мощной пиратской организацией и с самого начала не был уверен в том, что армии прибыли сюда для драки между собой. Нечистая совесть могла внушить пирату мнение, что прибывшие на самом деле являются мощной карательной экспедицией, направленной против него, а их деление на две группировки — всего лишь маневр, призванный усыпить его бдительность.
Другие гипотезы были, пожалуй, еще более экзотическими, в частности, предположение объединенных разведок, по мнению которых мир был занят разведывательным отрядом пришельцев то ли из другого рукава, то ли даже вообще из другой галактики. Не желая демаскировать себя, но не допуская пребывания здесь чьих-то вооруженных сил, возможно, даже готовясь к прибытию своих главных армад, чужие разведчики использовали собственные возможности так, чтобы все можно было свалить на дикую природу. На ехидный вопрос — не думают ли они, что в том рукаве галактики пользуются танками, очень похожими на наши? — разведчики ответили без малейшей задержки:
— А это они наверняка где-нибудь в наших мирах и украли, немножко улучшили, и все. Разведка все может!
Однако если на этот вопрос согласованного ответа не достигли, то другой, пожалуй, куда более важный, был решен быстро и единогласно: необходимо заключить перемирие и совместными усилиями разработать план действий по достойному выходу из создавшегося положения.
По связи переговорили с командованием недавнего противника — однако самого командующего на месте не оказалось: выяснилось, что он вместе с половиной своего штаба уже направляется… — и куда же? Да именно сюда, для переговоров о перемирии.
Это заставляло думать, что тем досталось еще больше. И как только их командующий прибыл, то сразу выяснилось, что противник понес потери куда более серьезные: та армия лишилась уже двух кораблей — крейсера и транспорта.
— Как? Каким образом? Вы собирались стартовать?
— И мысли такой не возникало. Корабли стояли совершенно нормально еще вечером. А утром смотрим — их нет. Ухнули. Вместе с вахтой, с боезапасом — одним словом, в полном порядке. Куда ухнули? Да провалились в чертову бездну. Представляете, под каждым открылась вдруг шахта — и поминай как звали. Хотя под ними такие площадки были оборудованы — крепче не бывает. Тоже посыпались вместе с кораблями. Нет, господа, не знаю, как вы считаете, но лично я уверен — без нечистой силы тут не обошлось. Я понял, что это за мир: приманка, блесна такая, а мы с вами — рыбки, вот и клюнули на нее. Мое мнение — надо уходить отсюда, пока еще живы…
Тут ему пришлось прерваться. Потому что именно сейчас на высокое совещание прорвался начальник похоронной команды. И не один, а сопровождаемый группой подчиненных, и у них на специальной платформочке — вспоротый древесный лист, каких тут были, может, миллионы, а на этом листе — все, что осталось от инспектора Солка.
— Оно его типа переварить не успело, тогда те налетели, по листве вжарили, они и скукожились, — объяснил декан распаковщиков. — Но только это ненадолго. Сходите в лес, если кто любопытный: там поросль из земли так и прет, в полчаса — полметра.
— Господи!.. — синхронно, словно по команде, пробормотали оба командующих, едва взглянув в ту сторону. Но тут же пришли в себя.
— Почему до сих пор не захоронен? Непорядок! Немедленно! Слушай мою команду! Военные действия прекращаются. Войска срочно готовить к посадке на корабли!
А про себя добавил: «Пока они у нас еще есть».
То же самое, почти слово в слово, повторил и командующий другой армии, добавив:
— Быть в стартовой готовности через два… нет, через час!
Урейский коллега негромко, чтобы подчиненные не слышали, поправил:
— За час технику демонтировать просто не успеете. Даже по нормативам…
На что тот командующий ответил, махнув рукой:
— А ну ее к чертям — спишется на войну.
— Я не об этом. Но правила требуют — оставлять поле боя в полном порядке.
— Здешние хозяева уберут. За теми, кто был тут до нас, они же убрали.
— Думаете, они? А не…
— Тут ведь явно кто-то был, так? Но не вернулся никто. Иначе чуть раньше или позже об этом посещении стало бы известно. Значит, тогда не ушел никто. Наверное, заупрямились — хотели довоевать до конца.
— Пожалуй, вы правы. А знаете, нас сейчас больше не трогают: может быть, как раз потому, что ждут — произведем уборку, тогда они нас и… Но мы ее перехитрим.
— Вы имеете в виду — кого?
— Да планету эту, черти бы ее взяли. Думаете, нас пришельцы гробят? Да нет, она сама — природа.
И, встретив недоуменный взгляд, пояснил:
— Тут мне один наш инженер доложил свои соображения. Некто кап Симон. Я сначала послал его подальше, но призадумался: а ведь и в самом деле похоже! Они — сами миры, природа — ведь тоже совершенствуются, прогрессируют, обучаются, как и вся Вселенная. И при этом те, что возникли раньше, то есть дальние, окраинные миры развиваются первыми — просто потому, что существуют дольше тех, что ближе к центру. Не одни лишь белковые тела эволюционируют — так этот Симон толкует. Мироздание куда живее, чем мы привыкли считать. Наверняка в первую очередь развивается у них что-то вроде инстинкта самосохранения. И ведут они себя, как нормальный живой организм.
— Не верю. Чего доброго, станут говорить, что природа мыслит!
— Ну… этот мой офицерик сказал: «Мы не обладаем монополией на мышление».
— Да нет. Природа ведь строем не ходит! Какое же тут мышление?
— Во всяком случае, она тут умеет мобилизовать все свои силы в нужное время и в нужном месте. Грунт, растительность, атмосфера — от нуля до урагана за четверть часа, поля — никакая связь не выдерживает… Мы и сами ведь не против всякой микрофлоры в жизни и боремся лишь с болезнетворными бактериями, а с другими прекрасно сосуществуем. Так и планеты со своим населением… и тем более с гостями. С инфекцией.
— Это мы, что ли, бактерии?
— По мне, это все же почетнее, чем вши.
— Гм. Обидное, прямо сказать, сравненьице.
— Ну, пускай блохи. Не в словах суть. Я о другом подумал: ладно, наши миры куда ближе к центру и до такого уровня самозащиты еще не развились. Но ведь… и они к этому придут, верно? Со временем. И что тогда станет с вооруженными силами? Что, и в самом деле вечный мир наступит?
— Да, перспектива, прямо скажем… Этот Лорик, наверное, уже никому не позволит за себя зацепиться. Похоже, тут до нас побывали, самое малое, два раза — и вступали в драку с самой планетой. Разозлили ее. До того, что в наших архивах никаких упоминаний об этих кампаниях не сохранилось. А те миры, где мы уже зацепились, где недавно, где давно — что же, поживем увидим. Вообще-то в молодости, до армии, я строителем был…
— А я жить начинал микробиологом, да… Вы верно сказали: поживем — увидим. А чтобы пожить — стартуем побыстрее. Спокойного пространства, командующий.
— Ближе к осени прилетайте ко мне — есть о чем поболтать.
— Не премину. Ну, честь имею.
«Если мы ее еще имеем — после такого провала». Но, козыряя на прощание, командующий Урея не стал произносить этого вслух.
Грегори Бенфорд
Червоточина
Она чувствовала, что вот-вот превратится в пюре, и все из-за хитрой бухгалтерии.
— Дай мне инфракрасный, — попросила Клэр.
— Я могу дать тебе полный спектр, — обнадеживающе прошептал голос Эрмы в наушниках. Перед Клэр возник хаотичный набор цветов, от которого стало больно глазам.
— Ты по-прежнему пытаешься заставить меня смотреть на мир таким способом, черт возьми!
«Возможно, я задела ее за живое, — подумала Клэр, — надавила на нее». Но программное обеспечение не может обижаться, по крайней мере, Клэр так считала.