Stories, или Истории, которые мы можем рассказать - Тони Парсонс

С мгновение Титч глазел на распростертого Джуниора так, словно изучал кучку дерьма, в которое случайно вляпался, а затем со всего размаху вмазал лежащему под ребра своим огромным ботинком. Джуниор взвыл от боли, у него выкатились из орбит глаза.

И тут Теды бросились в атаку, врываясь в ряды Псов с натренированной яростью их воинственного племени и оттесняя Псов на середину дороги. Электрокар, развозящий молоко, который, на свое несчастье, проезжал мимо, вынужден был резко вывернуть в сторону, отчего тара вывалилась из кузова и разбилась вдребезги. Но Псы быстро оправились — у них за плечами были побоища на насыпях и крышах, они привыкли драться на неровной почве, — и вскоре им удалось обрести равновесие на разлитом молоке и осколках стекла под ногами.

Леон отполз на четвереньках в сторону, в окружении топчущих кедов и бутс, по лужам крови вперемешку с молоком и осколками стекла, а властный и льстивый голос миссис Тэтчер все еще звенел у него в ушах: «…сметены… сметены… сметены людьми с иным мировоззрением…»

Кое-как поднявшись на ноги, Леон запрыгнул на платформу проезжающего мимо автобуса, схватившись на скорости за жердь, отчего предплечье чуть не вырвалось из сустава. Игнорируя протесты кондуктора, он поднялся и подошел к заднему окну, откуда наблюдая за битвой кланов, которая постепенно оставалась позади.

Псы смогли собраться с духом и начали ответную атаку, но превосходящий боевой потенциал тедди-боев становился решающим в схватке. Титч схватил двух Псов за шиворот и столкнул их головами, словно они были ударными тарелками. Джуниор пополз прочь, и теперь по его щекам катились настоящие слезы. Через мгновение его поглотила куча негодующих Тедов. Затем автобус повернул налево к мосту Блэкфрайарз, и драка скрылась из виду.

Автобус пересек реку. Леон невидящим взглядом смотрел на собор Святого Павла. Его лицо было бледным; он весь дрожал от избытка эмоций.

«…сметены… сметены… сметены… мы не для того в политике, чтобы игнорировать тревоги наших людей… мы для того здесь, чтобы решить проблему».

Дрожал, потому что ему чудом удалось избежать побоев.

И потому, что только что он увидел будущее.

14

Движения на улицах не было.

Молодой человек за рулем «форда» гнал во весь опор к югу, в направлении реки. Он промчался по длинному изгибу Риджент-стрит, с трудом вписался в крутой левый поворот в том месте, где шоссе обрамляло Эроса[22] на площади Пикадилли, затем устремился вниз по улице Хеймаркет и вылетел на длинный прямой отрезок, остававшийся до Эмбанкмента[23].

— Ты можешь немного притормозить? — сказала Мисти.

Терри крутанул рулем, чудом избежав столкновения с «лотусом элан». — Что, достаточно впечатлений за ночь?

Он прибавил газу, проскочив на красный сигнал светофора. Внутри его закипала ярость. В какой-то степени было бы гораздо проще, если бы Мисти с Дэгом затрахались до полусмерти. Тогда все было бы очень просто. Тогда все было бы кончено.

Но что полагалось делать, когда ваша девушка провела ночь, болтая о Ницше, Байроне и первом альбоме «Дорз» с другим мужчиной? Терри не знал, что ему делать. Жизнь была слишком сложна и менялась слишком стремительно, и он всячески старался угнаться за ней.

— Притормози, — сказала Мисти с прохладцей в голосе. — Это даже не твоя машина.

— А что сделает твой отец? Засудит меня?

— Терри. О, Терри. — Она вздохнула, — Ты в самом деле не понимаешь? — Мисти произнесла эти слова так медленно, словно была на многие световые годы впереди него. — Я беременна.

Он уставился на нее, лихорадочно размышляя, шутка это, розыгрыш или откровенная ложь, но она смотрела прямо перед собой в лобовое стекло автомобиля, и в одно мгновение все стало ясным.

Терри вспомнил о таблетках. Таблетках, которые она не могла больше принимать. Он вспомнил их пренебрежительное отношение к контрацепции — беспечное самозабвение парочки похотливых юнцов.

Они подумывали о презервативах, но упаковки по три штуки казались им чем-то абсурдным и устаревшим, чем-то в духе пятидесятых, и все окончилось тем, что они высмеяли саму идею. Презервативы остались в прошлом с банановыми пайками, Билли Фери и хула-хупами. Они трахались уже несколько месяцев и, потому что до сих пор ничего не произошло, считали, что и не произойдет. А затем произошло. Теперь произошло. Ребенок. Он даже не задумывался об этом. Вероятность появления ребенка никогда не приходила ему в голову. Ему казалось, что это может случиться только в другой, взрослой жизни. Ребенок.

Мисти завизжала, и Терри вовремя повернул голову и увидел полицейский автомобиль, который остановился впереди, чтобы пропустить пожилую женщину, ковыляющую по дороге. Терри вжал педаль тормоза до упора, почти выскочив из сиденья, а полицейский автомобиль приближался к ним с устрашающей быстротой. Резина визжала, а Мисти кричала в голос. Терри задержал дахание, ожидая неминуемого удара, смешения металла и стекла. В его глазах стояли слезы.

Ребенок, подумал он. Маленький ребенок.

Авария так и не произошла. «Форд капри» с визгом остановился за несколько сантиметров от бампера законников. Искры все еще сыпались из-под колес, а два копа уже поворачивались в сиденьях, чтобы посмотреть, что за маньяк чуть не наехал на их задницы.

Терри сидел за рулем, хватая ртом воздух, пытаясь вобрать в себя происходящее — ребенок — наблюдая за тем, как полицейские вышли из машины и направились к ним. Он знал, что его обыщут. И знал, что у него не оставалось времени, чтобы спрятать наркотики. Он посмотрел на Мисти и засмеялся. Ребенок. Полицейский просунул голову в окно «форда». Их было двое — старый и молодой, как в аэропорту. Они попросили его выйти из машины. Заставили пройти тест на алкоголь, требуя дыхнуть сильнее, как надо. Затем попросили вывернуть карманы, и, пока один из них читал его водительское удостоверение, другой прохлопывал его сверху вниз. Целлофановый пакетик с амфетамином лежал во внутреннем нагрудном кармане пиджака. И его не заметили.

— Сэр, — обратился к нему молодой коп, — позвольте поинтересоваться, почему вы водите как псих?

Терри покачал головой. Ему казалось, что мир изменился. Он не мог выразить это словами, но ему казалось, что мир изменился навсегда. Или по меньшей мере одна его маленькая часть.

— Я только что узнал, что стану отцом, — сказал он. Затем помолчал немного, словно давая словам осесть, заполнить пространство между ними. Копы переглянулись, — Я отвернулся от дороги, отвернулся от дороги на несколько секунд.

Копы нагнули головы и взглянули на Мисти, застенчивую блондинку на пассажирском сиденье, а затем снова посмотрели на Терри.

— Милая девочка, — сказал старик, протянув ему руку. — Поздравляю.

Молодой полицейский хлопнул Терри по спине.

— Помню, когда моя миссис сообщила мне о нашем первенце, — засмеялся он, пока старик с хрустом жал пальцы Терри, — я чуть хлопьями не подавился.

Оба полицейских улыбались и хохотали. Потом добродушно похлопали Терри по спине и удалились — несколько лучшего мнения о мире в целом и молодежи в частности. Будто только сейчас узнали, что молодое поколение совсем не отличается от всех предыдущих, несмотря на странные прически и одежду из магазина «Оксфам». И возможно, они были правы.

Но когда Терри посмотрел на Мисти и увидел непроницаемое выражение ее лица нечто ужасное впервые пришло ему в голову.

А что, если она не хочет этого ребенка?

Они запарковались у обочины, вышли из машины и сидели у «Иглы Клеопатры»[24], наблюдая за лодками на реке. Серый небоскреб с офисами «Газеты» возвышался на горизонте надо всеми остальными зданиями.

— Мы молоды, — начала Мисти, — Слишком молоды, чтобы заводить ребенка.

— Да, это верно, — отозвался Терри.

Теперь между ними не было ощущения невыносимой тяжести, вражды и непонимания. Существовала только эта связь, эта невероятная связь — словно они были больше, чем просто любовники, больше, чем друзья. Словно стали друг другу ближе, чем когда-либо, ближе, чем были и будут.

— Это большая ответственность, — произнесла она.

— Я знаю. Это огромная ответственность. Ребенок. Господи!

— И я не собираюсь быть одной из тех мамаш, которые сидят дома и варят варенье или какого черта они там делают целыми днями. — Мисти ощетинилась. Терри засмеялся:

— Ну это уж точно!

— И ведь это не значит, что все обязательно изменится, — продолжала Мисти взволнованным голосом, и Терри тоже ощутил неясное волнение. — И что за потрясающий опыт — принести в мир еще одну человеческую жизнь!

Они посмеялись немного:

— Представь, как он будет выглядеть, Мисти! Часть тебя и часть меня — ядерная смесь!