Генезис (СИ) - Василий

— Садитесь внутрь, — с непривычным теплом в голосе сказал своим близким Иванов, указав на наш транспорт. А сам повернулся к Адеми: — И что теперь?

Я встал рядом, поддержав вопрос:

— Будем сражаться до последней капли крови? Или как-то попробуем решить? Виноваты тут все.

— Если бы вы не убили Абу и его людей, ничего бы не случилось. Так дела не делаются. Где арест, доказательства? Зачем сразу убивать? — сплюнул слова старик.

— По-другому вы не понимаете, твари! Будете продавать свою дрянь до тех пор, пока не поймёте, что за такое легко сдохнуть!

В словах подполковника ненависть можно было буквально пощупать. А сам он, продолжил, всё сильнее распаляясь:

— Только умывшись кровью, лишь страх способен остановить жажду наживы. Чем больше вас сдохнет, тем лучше для всех.

Я поморщился. Как его из органов не выперли нафиг? Не знаю, почему он так ненавидит наркоторговцев, но с таким личным отношением его за километр не должны были подпустить к делу. Наверняка, он был эффективен в следствии, но к чему всё в итоге привело?

— Слабым людям всегда хочется забыться в дурмане. Твоя мать не исключение, — с некоторой издёвкой, хмыкнул Адеми. — Не мы, так другие будут продавать.

Лицо следователя перекосилось в гримасе бешенства, а ладонь с детонатором, задрожала. Уверен, если бы не семья в машине позади, он нажал бы кнопку. И что-то мне кажется, в СИБ ему после всего, что случилось, не работать. Крыша у мужика протекла основательно.

Поэтому я отодвинул в сторону Иванова и, кивнув безрукому на нашу машину, попросил:

— Займись своими, пожалуйста.

Он ожёг меня злым взглядом, но таки послушался и неловко забрался внутрь. Дверь за ним закрылась, и я, облегчённо выдохнув, поинтересовался:

— Так что дальше? Устраиваем дипломатический скандал и все причастные дружно едут на пожизненное или что? Вы знаете, Абу много чего интересного перед смертью рассказал, всех залить говном хватит.

— Признание, полученное под пытками, в суде не считаются, — поморщился мужчина. — Мы перед законом чисты.

— Так запись можно и обнародовать. Головы полетят по всему Титану и без всякого суда.

Мужик по-волчьи оскалился:

— Шантаж не поможет, наёмник. Вы замазались в крови наших людей по уши. Лично тебе, ублюдок, жить несколько дней осталось. Беги, заройся в какую-нибудь нору, трясясь от страха, мы всё равно отыщем, и умирать ты будешь до-о-олго, Накадзима.

Щёлкнули фиксаторы, и я снял с головы шлем, впервые лично посмотрев в выцветшие голубые глаза старика.

— Я убью твоих людей и тебя. А тронешь мою родню, начну с твоих детей и внуков.

Я стоял, всем видом демонстрируя уверенность в своих словах. На самом деле, когда летел сюда, много думал, как нам мирно разойтись. Даже хотел предложить денег за убитых, ведь не все кто умер в поместье, бандиты. Наверное, есть смерти и среди прислуги. Но увидев мафиози лично, все планы пришлось выкинуть: в глазах старика нет ничего, кроме ненависти и презрения.

Он не простит пережитого страха за своих внуков. Потратит любые деньги, наймёт людей, но добьётся своего. Сейчас мы разойдёмся, здесь дети — воевать никто не будет. Он потом отправит убийц, и сколь бы я не храбрился, от выстрела из снайперской винтовки с пары километров меня ничего не спасёт.

— Не дотянешься, сопляк, — сплюнул Адеми.

И продолжали бы мы бессмысленный обмен «любезностями» дальше, если бы один из охранников не подошёл к нему ближе, прошептав что-то на ухо.

Выругавшись, мафиози бросился к машине. Но, сделав пару шагов, остановился. Ещё раз выругался, что-то тихо сказал себе под нос и замер, вытянувшись в струну и гордо подняв подбородок. По глазам ударил яркий свет, и в небе над нами завис доспех среднего класса с мечом и щитом в руках.

Сегментированный хвост с жалом на конце, чёрно-золотая раскраска и развевающиеся «волосы» в короне статического напряжения.

— Служба Имперской Безопасности, не оказывайте сопротивления! — громко раздалось через внешние динамики меха.

На горизонте появилось ещё полдюжины доспехов, не имеющих квантового реактора и телепортации. Их сопровождало четыре броневика, три из которых выкрашены в цвета местной полиции.

— Это парни с нашей базы и пара местных, — прозвучали из моего шлема слова Егорова. — Гор, не суетись.

— И не собирался, — хмыкнул я, смотря, как прибывшие окружают «Скифа» и алый доспех. Броневики опустились на землю, и из них высыпала куча людей с оружием. Местная полиция, но и несколько человек в штатском с чёрно-золотыми жетонами.

После того, как на всех присутствующих оказались направлены стволы, из броневика легко выпрыгнул полноватый мужчина, и, оглянувшись, зашагал в сторону Адеми, остановившись рядом.

— Кодзима Анатолий Сатович. Генерал СИБ, — преставился он, чуть поклонившись, прежде чем продолжить: — Ноэль Адеми, вы задержаны по подозрению в продаже и производстве Сиреневой Пыли, незаконной модификации людей, убийствах и похищении имперских граждан. Просьба не оказывать сопротивление.

— Вы не можете. Титан не ваша земля! — процедил сквозь губу бандитский босс.

— Мы тут оказываем помощь представителям местной власти по выписанному ордеру, — одним уголком губы улыбнулся безопасник и кивнул одному из сопровождающих местных полицейских: — Позвольте ему ознакомиться с бумагами.

Пока тот читал протянутый документ, Кодзима добавил:

— На вашу жену и дочь ордера нет. Они могут быть свободны, если вы не решите пойти по плохому пути.

Адеми скрипнул зубами и, дрогнувшей рукой, отбросил бумагу в сторону. После чего, окинув взглядом загнанного зверя машину со своими внуками и мехи в воздухе, процедил:

— Хорошо. Но я хочу попрощаться с семьёй.

Кодзима медленно кивнул, и старик отошёл к броневику, возле которого как раз опустился алый доспех. А генерал повернулся уже ко мне, задумчиво оценив побитую броню с прорубом на груди, и протянул:

— Вот ты какой, наше юное дарование…

— Вы очень вовремя, генерал, — утомлённо откликнулся я, смотря, как из приземлившегося «Скифа» выбирается Егоров.

— Какого хера, шеф? — раздалось от микроавтобуса, когда наружу выскочил Иванов.

Уже без детонатора в руке, но до сих пор увешанный взрывчаткой. Очень-очень злой Иванов, который сразу же, не обращая внимания на попятившихся людей и наставленные на него стволы, подскочил к генералу и выплюнул слова:

— Ты охерел играть моей семьей, мудила⁈

— Похищение — такая же неожиданность для нас, как и для тебя, подполковник, — формально произнёс генерал. Но следом шагнул ближе, и уже тихо, специально для него быстро сказал: — Завали варежку, Лёха. Ты и так такую кучу говна поднял, что разгрести будет очень сложно, оставив тебя на службе.

Однако, тот явно не выпустил пар, так что я тоже шагнул ближе и, постучав Алексею по наплечнику доспехов, покачал головой:

— Расслабься, отдохни. Всё будет хорошо.

Тот ожёг меня гневным взглядом, но спорить не стал, действительно вернувшись к семье. Я прищурился и спросил генерала:

— Что будет с нами? И это, извините Иванова, сложные дни вышли.

— А у тебя, значит, лёгкие, раз ты не стремишься мне рожу бить? — хмыкнул Кодзима.

Я только бледно улыбнулся в ответ. И решил перевести тему:

— Вы точно посадите Адеми? Он тут обещал мне страшную смерть. И если посадите, то не решат ли отмстить его подельники?

Он поморщился:

— Старик лично застрелил Назми, — на мою вопросительно поднятую бровь, он прояснил: — Того, кто похитил семью Алексея. Основной и самый близкий Ноэлю боевой состав вы уничтожили в поместье. Остальные подчинённые, скорее, будут стремиться урвать себе кусок, пока в семье остались преимущественно женщины. Так что ты далеко не в безопасности, но полномасштабной охоты не будет.

— А что с Ивановым и его «аргументами», которые втянули нас в эту авантюру?

— Поедет на реабилитацию и будет служить, как раньше. Дело похитителей замнём, те ещё твари были. Но если ты сойдёшь с ума окончательно и начнёшь убивать, не разбираясь, то тюрьмы тебе не видать. Получишь сразу пулю в голову «при задержании».