Мы - истребители - Владимир Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второй выстрел наконец заметили. Правда, от двадцати пяти солдат вермахта осталось только одиннадцать. Те, на холме, тоже неплохо стреляли. Оказалось, пока пулеметчик прижимал фрицев к земле, другие обошли залегшую цепь по дуге и ударили во фланг, сразу уполовинив противника.
Стрелял я в унтер-офицера, он был единственным выжившим из командиров.
К тому времени, когда все было кончено, мне удалось сделать еще два выстрела. Среди трупов немцев появились четыре фигуры в зеленой защитной форме, осматривающие тела, изредка раздавались выстрелы.
— Сержант!
Молчание.
— Тетеря глухая! — пробормотал я, заметив, что две фигуры направляются в нашу сторону. Мою стрельбу они, похоже, засекли.
Осторожно отодвинувшись назад, пригнувшись забежал за поворот.
— Кречетов!
— Я, товарищ майор!
— Немцев не слыхать?
— Видел я их, бегом бегут, с километр им осталось!
— Собираем манатки и валим, там наши ту группу, что нас гнала, добили.
— А кто такие?
— Хрен его знает, разведчики, наверное. Давай в машину. Время — деньги!
— Что?
— Шевелись, говорю!
Мы сели в «Опель» и поехали к ферме. За поворотом нас ждали двое настороженных парней. У одного были треугольники в петлицах. Старшина.
Заметив нас, видимо, сразу опознали, так как заметно расслабились, но смотрели все равно настороженно.
— Товарищ майор? Вас там командир разведгруппы ожидает, лейтенант Рябов, — махнул куда-то в сторону горы старшина.
Присмотревшись, действительно заметил группку из нескольких человек, направляющуюся куда-то в глубь долины.
— Вы меня знаете?
— Да кто вас не знает?! Тем более с нами один из ваших…
— Степка?! — с надеждой поинтересовался я.
— Старший лейтенант Микоян, товарищ майор.
— Жив, курилка! Мы там на машине проедем?
— Вряд ли, товарищ майор, придется тут бросить.
— Жаль, хороший аппарат. Сержант, собираем вещи и готовимся к выступлению… Ах ты, черт! Старшина, нас преследуют. Примерно до роты, через пару минут они будут здесь!
— Мать моя женщина!
Сказать, что это его расстроило, значит, ничего не сказать, старшина аж взвыл, узнав о такой подставе.
— Так ты говоришь, мы там не проедем? — снова поинтересовался я.
— Если захочешь, везде проехать можно. Мы с вами. Джунгалиев! Кикобидзе! В машину! — рявкнул старшина, после чего они втроем полезли на заднее сиденье.
— Давайте к ним, товарищ майор, подберем.
— Хорошо. У вас водить кто умеет? А то видите — я с одной рукой…
— Все в порядке, товарищ майор, я умею, — успокоил старшина.
Остановившись рядом с бойцами, которые, оказалось, собирали гранаты и документы, сел на место Кречетова, приказав старшине:
— Поехали.
Старшина свернул с дороги, и мы погнали прямо по полю, объезжая особо крупные валуны и выступающие части небольших скал. Разогнав небольшую отару стали карабкаться на склон холма.
— П-пом-мед-дле-ен-н-нее, — выбивая дробь зубами, попросил я.
Тряска была просто невыносимой да еще сильно отдавала в плечо. Однако старшина скорость не сбросил, понимал, что счет идет уже на секунды.
Как ни странно, мы догнали группу на спуске с холма, под хруст и скрежет умирающей подвески. Хотя мне казалось, что она раньше сдохнет. Умеют немчики технику делать.
— Американские горки, на хрен. Даешь гонку по Крымскому полю, — пробормотал я, вылезая из машины. Лицо исказила болезненная гримаса — растрясло-таки плечо.
В это время старшина уже доложил невысокому лейтенанту о новой группе немцев. Приказ последовал незамедлительно:
— Уходим!
— Товарищ майор! — подбежал ко мне Степка.
— А, ведомый… Давай потом поговорим, сперва от фрицев оторвемся. Старшина! У меня там пленный в машине, — успел предупредить, прежде чем мы рванули дальше.
Летчика извлекли из багажника и толчком в спину показали направление, в котором ему нужно бежать.
— Ух ты, какая лунная походка! Мишка Джексон обзавидуется, — хмыкнул я, наблюдая за качающейся танцующей походкой Ганса. Видимо, его тоже растрясло.
— Живо-живо-живо! — подгонял лейтенант.
Подбадриваемый пинками, шустро переставлял ноги немец, следом, баюкая руку со свежей окровавленной повязкой, бежал невысокий боец явно грузинских кровей. В общем, все бежали.
— Мы вообще куда?
— Там тропа есть, — объяснил старшина, — труднопроходимая, но нам хватит, веревки есть, так что должны оторваться, товарищ майор.
— Ага, ясно. Это вон туда? Где склон лесом порос?
— Да, товарищ майор.
Я поморщился, но промолчал. Сколько буду с разведчиками, не знаю, но нужно переходить на простые отношения, а то козыряние и ответы по уставу начали уже доставать.
— Хорошо. Надеюсь, сумеем оторваться.
Двигались мы со всей возможной скоростью. Пока бежали, с интересом осматривал отряд лейтенанта. Всего восемь человек, думалось, что их будет больше, но почему-то всего восемь. У двоих ППШ, один с пулеметом, у остальных карабины. Винтовок не было ни у кого.
— Слушай, старшина, смотрю, ты на мою винтовку поглядываешь? — стараясь не сбить дыхание, поинтересовался я.
Убежали мы довольно далеко. Уже стало понятно, куда держим путь — за лесом показалась расселина.
— У татар трофей взяли, товарищ майор?
— Ага. Махнемся? — Пусть уж ею пользуется профессионал.
— Согласен.
Через десять секунд я стал обладателем великолепного трофейного бинокля, а старшина, кроме автомата, нагружен еще и винтовкой.
Мне-то она на фиг не нужна, Кречетов тащил две, так что, отстав, повесил на шею бинокль и отобрал у сержанта немецкий карабин — он мне привычней.
Шли долго, до самой темноты. Оказалось, один из разведчиков местный, татарин. Он и вел нас такими тропами, где не то что не ступала нога человека, дождь не капал. Практически везде, где требовалось куда-то влезть, меня обвязывали веревками и поднимали. В отряде был фельдшер, он внимательно осмотрел нас с сержантом во время привала. За вправленный вывих отругал, сказал, что только счастливый случай помог мне не покалечиться. Остальное что мог смазал и перебинтовал. А поврежденную руку вообще к телу примотал, зафиксировав ее.
Когда он закончил, я посмотрел на темнеющее небо и повернулся к подходящему лейтенанту. До этого у нас как-то не было времени поговорить.
— Разрешите?
— Хм, садитесь… Внимание всем! — немного повысил я голос, бойцы посмотрели на меня. — Я все понимаю, устав есть устав. Но давайте будем на ты. Меня зовут Вячеслав, можно Севка. Так будет проще, а то «товарищ майор, уберите свою задницу, а то сейчас подстрелят» звучит как-то нелепо. Проще сказать: «Севка, бойся!» Хочу сразу сказать еще одно. Я очень серьезно отношусь к трофеям. Это, конечно, скользкая тема, от мародерства до трофейничества один шаг, да и то по решению командира. Но я считаю, что трофеи, снятые с того немца, которого подстрелил лично, трофеями и являются… Расслабься, старшина, на тех двух я не претендую, но их документы бы получить хотелось. В общем, что хотел сказать, я сказал. Теперь давайте знакомиться.
Знакомство прошло довольно быстро. Лейтенант оказался Рябовым Василием. Старшина — Георгий Вознесенский — попросил называть его Жора. С остальными были некоторые проблемы: как запомнить имя Кикобидзе, если его зовут Милитоном? Пришлось напрягаться.
После процедуры знакомства, пока Кречетов живописал наши приключения остальным, Василий присел рядом и поинтересовался:
— Я слышал разговор, что генерал Манштейн уцелел?
— Да, есть такое дело, — скривился я. После чего в подробностях рассказал, как очнулся и что дальше последовало.
— А почему из маузера не подстрелил его? — влез в разговор старшина. Он, оказалось, сидел с другого боку. Вот тихоня, не слышал, как подошел.
— Из маузера?! Смешно. Вы не путайте, я не снайпер, пятьдесят метров еще куда ни шло, да и то если приклад прицепить. До них метров двести было. И река с ее воздушными потоками. Я почему винтовку у немца отобрать хотел? Именно поэтому, знал, что на таком расстоянии из пистолета даже в машину не попаду… Ну может, попаду, но только случайно.
— Понятно. Ладно, у нас скоро радиосеанс, сообщим о вас. Да и новости тоже.
— У вас что? Рация есть?! — не понял я. Что-то не заметил, чтобы у кого-нибудь висела за спиной здоровенная дура.
— Есть, в схроне. Через полчаса до него дойдем.
— Отлично, я знаю коды связи со своей частью. Можно транспортник вызвать, всех возьмет.
— А где он сядет? Мест для этого не так много, и все они контролируются немцами или их приспешниками из местного населения.
— Есть такие места, труднодоступные, правда, но есть. Так… — Я достал карту из голенища и расстелил ее на прошлогодней траве. — Мы тут, я так понимаю. А вот здесь пригодная площадка. Идти всего ничего.