Начало - Алекс Мск
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, все это смотрят со стороны. Посмотреть, как убивают, разбиваются, погибают люди — мое поколение может, а вот самому совершить такое — тут пасс. Вот и мне придется впервые пытать. Как это сделать, я даже представления не имею. Это же надо насколько быть хладнокровным, чтоб осознано причинять боль человеку, мучить его для получения какой-то информации. Пи@дец какой-то. А мне надо это сделать, иначе Напарник ничего не скажет.
Напарник сидел привязанный к стулу и смотрел на меня. Сильный мужик, сам в сознание пришел. Опасный зверь. Если вырвется, то жизнь потратит, но найдет способ, как меня ликвидировать. Тут или я его, или он меня. Других вариантов нет.
Почему я не читал книгу «1000 и 1 способ разговорить человека»? Какие методы пыток есть? Что я с фильмов помню? Палец засовывать в огнестрельное ранение. Герою всегда было больно, но он стойко терпел. Ножом тыкать в ногу или плечо. Иголки под ногти — это скорее из книг про Великую Отечественную войну. Молотком разбить суставы пальцев. А это америкосы придумали — шулеров в казино так учить. Паяльник в анус или утюг горячий на живот. Это уже выдумки с 90х. Оказывается не так мало я способов знаю. Какой же применить?
— Ну что, гражданин Вдовин. Сам будешь рассказывать или тебе стимул нужен? Если согласен — то кивни головой. Я тогда пасть тебе освобожу от тряпок.
Напарник кивнул головой. Может осознал тяжесть своего положения и не будет сопротивляться, все расскажет и без устрашающих методов воздействия? Я осторожно вынул кляп и Вдовин плюнул мне в лицо. От осознания того, что по жанру я плохой герой, а Напарник — положительный, я сильно огорчился. Как в фильме про войну — фашист пытает партизана, а наш советский человек плюет гаду в лицо и презрительно смотрит в глаза сатрапу, показывая, что не боится смерти. Так стало не приятно, что я вмазал Володе в челюсть. Удар вроде бы получился хорошим, но Вдовин только глазами поморгал. Даже не нокдаун. Секундная потеря мироощущения и все. Силен злодей и челюсть не хрустальная.
— Зачем плюешься, не хороший ты человек? Я же к тебе как к родному. На стул усадил, ручки и ножки связал. Больно тебе делать не хочу, а ты так себя ведешь? Мне что тебя в угол поставить?
— Леший, ты что за х@ню сейчас прогнал?
— Совсем не понятно? А в голове казалось смешным. Шутка это была, Володя, чтоб обстановку разрядить. Понял, ты человек серьезный и с тобой только по делу. Тогда опишу ситуацию. Я могу начать тебя пытать. Резать по живому. Отрезать уши, нос, пальцы, предварительно разбив суставы молотком. Медленно засунуть тебе нож в бедро, а потом проворачивать его сначала по часовой стрелке, а потом обратно. Если это не поможет — и ты будешь держаться как юнак на допросе, то в ход пойдут твои кокошки с пиписькой. Сначала я тебя гудлаем сделаю, отрежу крайнюю плоть вместе с кусочком твоего болта. А дальше, буду нарезать как колбасу в ресторане. Мелкими просвечивающимися дольками. И если ты такой крепкий и не пойдешь на контакт, то останется один прекрасный вариант — паяльник. Я засуну тебе его в дупло и включу в розетку. Так тепло тебе никогда не было и не будет.
— Гонишь, черт. Клал я на тебя с прибором, мудила!
— Зря ты так, Володя. Как тебе в твою бестолковку не доходит, что я тебя на Аннушку не беру, понт кончился. Сейчас все по-деловому — сказал я, вставляя обратно кляп.
Не получилось, взять на испуг. Придется тогда исполнять, то что сказал. Самому не верится, что я до такого докатился. Взяв нож и табуретку на веранде, я вернулся к Напарнику. Поставив мебель напротив жертвы, я сел и пытался сосредоточиться. Выброс адреналина заставлял мое тело колотиться. Руки дрожали, как у алкаша после недельного запоя. Пути обратно нет. Сильнее сжав нож, я всадил его в бедро Вдовину.
Напарник застонал, и попытался разорвать ремень, стягивающий ему руки. В СССР умели делать вещи. Ремень не порвался, несмотря на то, что был из кожзаменителя. Неприятное ощущение. Когда из раны начала идти кровь, мой желудок попытался выскочить через рот. Чувство, что сейчас меня вывернет на изнанку, я смог погасить только через минуты две. Вдовин поскуливал, но к боли начал потихоньку привыкать.
— Володя, ты что-то хотел сказать? Или мне показалось? — начал проворачивать нож в ране. Я чувствовал, как дрожит нога Вдовина. Не приятное ощущение. Люди, которые получают от этого удовольствие — на самом деле больные. У напарника закатились глаза, и еще чуть-чуть и он бы потерял сознание. Нет, этого допустить нельзя, и я остановил вращение ножа в ране.
— Мне продолжать, или будет конструктивный диалог?
Вдовин махнул головой.
— Ты точно все осознал и понял? Или мне поразвлекаться со второй ногой?
Напарник закачал отрицательно головой. Вытянув кляп, я уселся и стал ждать, что мне пропоет этот фазан.
— Что ты хочешь знать, Леший? Жаль, что тебя «Фрол» не добил, суку. В благородного он решил поиграть, теперь на кичмане париться. Ему врач напел, что ты из комы в домашних условиях не выйдешь, так тебя твареныша не додавили. Чтоб братва видела — как пацаны о пацанах переживают. Долбанные отморозки, живущие на блатной романтике. Я был у кума, и знаю про что говорю. Вся воровская романтика была придумана под законников, которые используют всех остальных. Смысл — живи правильно, по закону и в итоге когда-нибудь ты будешь в авторитете. Только пи@деж это все. Подковёрные игры воров в законе, подкупы, оказания услуг делают так, что реально правильный вор никогда не станет авторитетом. На сходке выберут того, кто им выгоден. Ничего не напоминает? Вся долбанная советская партия такая же. Именно так выбирают вождей, начиная с 1917 года.
— Вова, раз такой грамотный, то что же ты по комсомольской линии не пошел? Сидел бы сейчас председателем горкома. Разруливал дела большие. Что же ты в криминал полез?
— А меня по малолетке легавые повязали за карате. Тренеру срок впаяли реальный, а всех пацанят, которые тренировались на учет
