Дикий батальон - Вячеслав Миронов

— Эй, азер — воин Аллаха, топай сюда, только медленно и без фокусов! — раздался голос с башни.

Голос был русский, без надоевшего кавказского акцента. Свои! Сейчас только спокойно!

— Я такой же азер, как ты ара, — и тут я ему загнул отборную матерную речь, которая известна каждому русскому офицеру, при этом двигаясь вперед, не опуская рук.

— Русский что ли?

— Русский.

— Наемник? Инструктор?

— Пленный инструктор.

— Опускай руки, иди сюда.

По броне простучали ботинки, спрыгнул молодой мужик, моих лет, в танковом комбинезоне.

— Здорово, инструктор! Как звать-то?

— Олег. А тебя?

— Сергей. Какое училище заканчивал? Откуда сам?

— Из Кемерово, Кемеровское связи окончил.

Я вкратце ему рассказал про наши злоключения. Тем временем из люка механика-водителя выпрыгнул еще один молодой офицер. Шлемофон у него был сбит на затылок, в зубах сигарета, руки в масле, познакомились — Василий.

Оба они окончили Харьковское танковое училище, с разницей в три года. Экипаж был белорусский. Но другие экипажи, по их словам, были интернациональные, но все славянские. Командовал ими бывший комбат — Михайлович. Почти все прошли Афганистан, Михайлович отпахал там два срока — четыре года, трижды горел в танке. У него во время кровавой бойни в Баку азербайджанцы убили всю семью, жену и двух сыновей. Над женой надругались перед смертью. Ни одной фамилии они не называли.

Тем временем подтянулась армянская пехота. Но танкисты их отправили дальше прочесывать деревню.

Я закончил свой рассказ.

— Ну, мужики, про вас рассказы писать надо, — присвистнул Василий.

— У вас у самих все то же самое.

— Нет. Мы наемники, работа — сдельно-премиальная, ну, естественно, оклад тоже присутствует. Идем к нам.

— Нет, мужики, навоевался я здесь до рвоты, мне домой надо, да и насмотрелся я на то, что армяне творят, ничуть не лучше азеров. Своих же христиан-молокан убивают. И те и другие — козлы вонючие.

— Согласен.

— Помоги нам смотаться отсюда.

Олег, вам к нам нельзя. Армяне распустят вас на полосы, а из мошонок сделают кошельки для мелочи. Уходи, и своих людей уводи. Это единственное, что мы можем сделать.

— В Азербайджане остались наши войска?

— В Баку не знаю, но на Насосной аэродром еще наш. Из Ставки сделали Министерство обороны. Да и в окрестностях Баку также еще есть наши части, но уходите быстро.

— Нам бы только документы забрать и вперед. Подбросите до штаба?

— Садись на броню, зацепят — не обижайся.

— Поехали! — с помощью Сереги я забрался на танк. — Только башней сильно не крути, а то сбросишь.

Минут через десять мы подкатили к школе, где размещался штаб. Там только начиналась перестрелка.

— Ну, все, Олег, приехали, сгружайся.

— Связь у тебя со своей пехотой есть?

— А то.

— Скажи им, чтобы дали минут двадцать, и мы уберемся, а все остальное ваше. Вам же тоже трупы не нужны.

— Годится, — Серега нырнул в башню, я слышал, как он с кем-то поговорил там, потом забубнил в гарнитуру. Вынырнул из башни. — Якши. Иди.

— Что с пленными сделаете?

— Что обычно, — Серега пожал плечами, — армяне расстреляют. Нас это не касается. Ну, все, прощай! Удачи!

— Счастливо! — я спрыгнул с брони и помчался к школе.

— Пока бежал, кричал:

— Мужики! Не стреляйте! Свои! — огонь стих с двух сторон.

— У нас двадцать минут чтобы удрать, потом хана.

— Он лжет! — послышался голос из темноты.

На свет вышел мулла, он был с автоматом.

— Мы не уйдем! Если угодно Всевышнему, то мы погибнем, но не уйдем, — начал орать он, при этом поднимая автомат. — Это все из-за вас, русские собаки!

Но он не успел закончить, автоматная очередь швырнула его вперед. Мулла раскинул руки, автомат отлетел в сторону, в темноту, сам же он упал лицом вниз. Стрелял Виктор. Он подошел к мулле и выпустил остатки патронов в спину лежащего муллы, потом отстегнул магазин, выбросил его и вставил новый.

Я ждал, что сейчас мусульмане нас расстреляют. Приготовился к атаке. Веселенькое дельце. За спиной армяне наблюдают за нами, время капитуляции истекает, тут воины Аллаха готовы нас убить из-за своего придурочного муллы. Но никто не дернулся.

— Вовка подогнал БМП, только БК почти нет, давай заберем сейф, Нуриева и деру. Эй, чего стоите! За штабом БМП — грузитесь, мы сейчас с Маковым комбата притащим.

Мы забежали в школу. Комбат был пьян, лишь таращил глаза, ничего не понимая. Витька с Сашкой взвалили тушу комбата и потащили к выходу, тот вяло переступал ногами. Я кряхтя взвалил на спину сейф и пошел следом, время ультиматума таяло.

— Витя, на хрен тебе комбат, кончай его, — орал я сзади, обливаясь потом и воротя нос от запаха, который исходил от жирного, давно немытого пьяного тела Нуриева.

— Подожди, Олег, он у нас живым щитом будет, когда прорываться будем. Но запомни — он мой. За Аиду. Понял?

— Понял.

— Жаль, Мудака нет рядом. А то бы комплект был полный!

Вышли мы через заднюю дверь школы, там уже подгазовывая стояла БМП, из люка механика-водителя торчала Володина голова.

— Мужики, быстрее! Нафиг эта свинья вам сдалась? Сейф хоть взяли?

— Взяли. Олег корячится с ним.

Дверь десанта распахнута, оттуда люди подают руки, принимают жирное, мягкое, склизкое от пота тело комбата. Потом мы залезли на броню, там тоже были люди, они помогли нам подняться наверх.

— Поехали, Вовка, поехали! — заорал Сашка.

Взревел мотор, машина дернулась так, что чуть не скинула нас наземь. И тут же началась стрельба. Не хотели армяне, чтобы мы уехали на БМП. Пешком — пожалуйста, а вот на бронемашине — нет.

Володя гнал как сумасшедший, но никто его не одергивал, нас мотало по броне, на каждом повороте казалось, что слетим с брони. Приходилось цепляться за все выступающие части на металле. Пару раз нас обстреляли, но никого не зацепило, пока Бог или Аллах, как его там, был на нашей стороне.

Вырвались из деревни, бешеная гонка продолжалась еще минут пятнадцать. Погони не было. Володя сбросил скорость. Можно было перевести дух. Пальцы болели, зад был отбит. По спине струился пот, во рту пересохло.

— Как ты, Витек?

— Штаны полные страха и пота, руки уже ничего не чувствуют.

— Что, салабоны, прокатились? — раздался веселый голос Сашки. — На, держи!

Он протянул флягу. Я сделал пару небольших глотков и передал Виктору, от возбуждения даже не почувствовал вкус спиртного, прокатилась как вода. Прикрываясь от ветра, прикурил.

Через час добрались до Шаумяновска. Там в предрассветной поре нас остановил часовой, не хотел пускать, мы не знали пароля. Ополченцы пару раз двинули ему по морде, и мы поехали дальше. Сзади раздалась автоматная очередь в воздух. Гарнизон переполошился. Стали выбегать полуодетые, сонные воины ислама, они размахивали оружием, что-то громко, гортанно кричали. Появился их командир. Пришлось долго и нудно объясняться. Он был возмущен тем, что мы проехали мимо его часового. Грозился доложить Гусейнову. Видимо, все командиры батальонов в гусейновкой армии непроходимо тупы, глупы и заносчивы. Он также сообщил, что мы придаемся его подразделению, вместе с БМП. Мы его послали во все дальние края нашей необъятной Родины.

Про наш разгром он ничего не слышал, и не торопился спешить на помощь людям, попавшим в беду. Плевать ему было на соседний батальон. С такой взаимовыручкой они много навоюют! Он даже не поинтересовался судьбой комбата. А мы скромно умолчали, что Нуриев с нами.

Вокруг нас стояли наши ополченцы, они слушали весь разговор, и когда поняли, что никто не спешит на помощь их товарищам, обступили комбата и стали его уговаривать. Но тот лишь высокомерно кривил губы, не говоря ни слова, видимо, это было ниже его достоинства.

Тут подошел мужик славянской внешности, в добротном камуфляже с полковничьими погонами. Представился: представитель министерства обороны Азербайджана полковник Рыбников.

Оказывается, с Володей они уже встречались, но пришлось ему еще раз пересказывать, как мы драпали от армян, не преминули акцентировать внимание на том, что если бы батальон был в полном составе, то ничего подобного не произошло.

Тот покивал головой, приказал, чтобы нас определили на постой. Докладывать в Минобороны он не стал, не было связи.

Мы подогнали БМП к выделенному нам дому. Полуразвалившееся строение, без крыши, без окон и дверей. Все выбито, внутри все разграблено. Обычная картина. Притащили Нуриева и сейф.

Комбат начал приходить в себя и попытался командовать. Чтобы не было суеты, мы его быстренько связали, в рот засунули какую-то тряпку. Вошел Володя, он нес кувалду. Примерился, крякнул и ударил по сейфу. Краска облетела с дверцы, на поверхности металла образовалась небольшая вмятина. Грохот был такой, что могла сбежаться вся деревня.