Большой обман - Луиза Винер

По-моему, Луи не в своей тарелке — он теребит пластыри, пересчитывает фишки и не отрывает глаз от стола. Беспорядок заставляет его морщиться. Странно, во время игры он обычно не обращает никакого внимания на неизбежный кавардак. Потом достает из кармана антибактериальную салфетку, вытирает руки, собирает в стопку пустые стаканы, переставляет их несколько раз и, наконец, уносит на кухню.

Я прошу прощения у партнеров и направляюсь вслед за Луи.

— Тебе помочь? Помыть чашки? Нарезать хлеб для сэндвичей?

Луи смотрит так, будто мечтает от меня отделаться.

— Не терпится заняться чем-то полезным?

— Просто хочу помочь.

— Мне не нужна помощь. От тебя мне ничего не требуется. Ты слышала? Что ты все навязываешься со своими услугами?

Я не настаиваю и возвращаюсь к столу. Все ждут Анималиста. Когда из туалета доносится шум спускаемой воды, я хватаю колоду:

— Возражений нет? Может, и мне улыбнется удача? — Я аккуратно перемешиваю карты.

Партнеры переглядываются — мол, ищите и обрящете, — но никто не спорит. Только Анималист недоволен. С кислой рожей он так стискивает одного из своих зверей, что шарик лопается.

Какое-то время я играю честно, дожидаясь нужного момента — чтобы ничто не бросалось в глаза. К тому же я не собираюсь никого обыгрывать за этим столом. Вернуть свои деньги — вот моя цель.

Анималист пару раз проигрывает и теряет хладнокровие. Этого-то мне и надо. Движения у меня такие быстрые, что и орлу ничего не разглядеть. Даже если орел вооружится биноклем. Мне не нужны никакие отвлекающие маневры. Пальцы у меня такие длинные, что я могу манипулировать колодой, не прикрывая ее. Черта с два Шаромыжник что-нибудь заметит. Все получается легко и изящно. И вот я снова в гостиной Фрэнка с дуршлагом на голове, и волшебные палочки близнецов со свистом разрезают воздух. Я улыбаюсь. И правильно: не хватало еще, чтобы у меня была тревога на лице.

Отыгранные карты уже сложены стопкой, остается только подтасовать. Порядок карт меня устраивает, надо постараться, чтобы он не изменился. Сгодится классическая фаро-тасовка, зря, что ли, я убила столько времени, чтобы научиться? Я тасую и перетасовываю колоду, и все карты, как по волшебству, остаются на своих местах. Наверное, не следует давать подснять Анималисту, но тут уж я ничего не могу с собой поделать. Я заметила, что он всегда снимает большую часть колоды. Примерно в этом месте я и размещаю карту-метку. Невинненькую-незаметненькую. Ее еще называют «клин». И Шаромыжник не изменяет своей привычке. Колода снята именно там, где я запланировала.

Я всем сдаю плохие руки, за исключением себя и вундеркинда. Все пасуют. Только Анималист остается в игре. Комбинация ему нравится: пара красненьких тузов так и пылает у него перед глазами.

Лично у меня на руках невинная пара троек, и я делаю осторожную ставку в соответствии с картой. Шаромыжник, недолго думая, уравнивает. Ведь его задача — поднять меня, а не спугнуть раньше времени. У него перспективная комбинация, и надо использовать ее сполна.

Я выкладываю на стол еще три карты рубашкой вниз. Это флоп — первые три «общественные» карты, которые каждый может прикупить, чтобы составить комбинацию из пяти карт. Вот эти карты: туз пик, двойка пик и двойка бубен. Они дают Анималисту фулл-хаус. Интересно наблюдать за ним — я же знаю, что у него на руках. Плохо скрываемая радость проступает у него на лице. Не успеваю я объявить чек, как Анималист спихивает на пол своих животных, привстает и тянется за фишками.

Он ведет себя точно так, как я и рассчитывала, — незначительно увеличивает ставку. Заманивает, мерзавец. Я вздыхаю и уравниваю. Как он радуется! Значит, я остаюсь в игре, какая-то комбинация у меня есть, вот на ней-то я и сгорю. Может, мне пришел четвертый туз или я прикупила до двух пар. Скорее всего, мне нужна пика до флеша. Именно так он обыграл меня на прошлой неделе.

Четвертой картой прикупа (покеристы называют ее «терн» или «четвертая улица») оказывается тройка червей. Восторг, да и только! Я снова объявляю чек — показываю, что толку с тройки никакого, — а он в ответ кладет в банк сразу триста фунтов — максимальную ставку. Я надолго задумываюсь, перебираю карты, приглаживаю волосы. Ведь мне предстоит принять важное решение.

— Поднимаю, — наконец говорю я и двигаю свои фишки к центру стола. — Поднимаю еще на сто пятьдесят.

«Вот дура-то», — наверняка думает каждый.

Большой Луи выпучивает на меня глаза, Доктор Смерть выковыривает из-под ногтей засохшую мыльную пену, а Хэмиш привстает. Один Патрик злорадствует. Ведь у меня явно «андердог»[61]. Наблюдать со стороны — одно удовольствие.

Когда я прикупаю последнюю карту — «ривер», или «пятую улицу», — руки у меня двигаются медленно и аккуратно. Это тройка пик. Она приносит мне каре — выигрышную комбинацию. Шаромыжник знать не знает об этом. По его расчетам, у меня либо флеш, либо, на худой конец, фулл-хаус — меньшего, чем у него, достоинства. В любом случае я попала.

— Чек, — спокойно объявляю я.

На лице у Анималиста расцветает улыбка. В мечтах он уже сгребает денежки и покупает новую зеленую рубашку. Зеленые рубашки приносят удачу.

— Еще триста, — холодно говорит он.

Улыбочка у Анималиста, словно у Чеширского кота, которого одолел геморрой. Все его существо предвкушает, что сейчас я спасую.

— Отлично, — говорю я и потягиваюсь. Моя роль банкомета окончена. — Поднимаю еще на триста. Иными словами, ва-банк.

Хэмиш открывает рот. Патрик и Кит давятся от смеха.

Анималист стучит себя по лбу. Колесики у него в голове так и крутятся. Что там все-таки у меня? Каре на тройках? Немыслимо. Невозможно. Не могла я сидеть всю игру и собирать тройки.

— Ты блефуешь, Одри. — Анималист успокаивается и тянет руку за своими фишками. — Ловко. Но со мной не пройдет. Не на того напала. Ну что, последние ставим? Сколько будет сто плюс сто плюс пятьдесят?

— Двести пятьдесят, — радостно говорю я. — Ведь я сегодня уже кое-что выиграла. У меня есть довесок к тысяче.

— Хорошо. Играем? Никто не возражает?

Я не раздумываю ни секунды.

Еще смешок, на этот раз со стороны Хэмиша. Доктор Смерть качает головой. Патрик свистит.

Шаромыжник вскрывается первый, и стол одобрительно гудит при виде двух тузов, которые он получил от меня. Фулл-хаус. Они так и думали. Как я-то не догадалась? Как не поняла, что попала? Патрик уже сочувственно нагибается ко мне, а Анималист вот-вот заграбастает банк. Его руки почти касаются фишек, когда я неторопливо, по штучке, открываю свои карты.

Патрик реагирует первый: