Большой обман - Луиза Винер

— У тебя усталый вид. Ты хорошо спала?

— Да… как тебе сказать… Снилась всякая фигня.

— Барри и Рег?

— А? Ой, нет. С чего ты взял?

— Кто же на этот раз? Брэд Питт? Рассел Кроу?

— Обидеть норовишь? Разве может Рассел Кроу понравиться человеку в здравом уме? Он смахивает на нашего толстого дядюшку.

— Нет у нас никаких толстых дядюшек.

— Ты понял, что я имею в виду. Такой дядюшка обязательно напивается на свадьбе на потеху всем гостям. У такого дядюшки непременно грибок стопы и испачканные кальсоны.

— А ты, оказывается, знаток.

— Конечно. Лорна в восторге от Рассела Кроу.

— Да ты что?

— Она от него просто без ума.

— А ты от кого без ума?

— Я давала тебе повод?

— Еще бы. Всю ночь ворочалась с боку на бок и бормотала: «Ва-банк! Ставь ва-банк!»

— Ого-го. Джо?

— А?

— Ты уже был в душе?

— Нет еще.

— Можно я пойду первой?

Не знаю, что со мной. Только игра не дает мне жить. Я думаю только о ней, говорю только о ней, читаю только о ней. Игра снится мне каждую ночь. Она преображает меня, только не по душе мне такое преображение. Я становлюсь лгуньей.

— Много выиграла? — Джо поглощает кукурузные хлопья.

— Я не выиграла, — отвечаю я, вытирая волосы. — Я… э-э… проиграла. Немного.

— Сколько?

— Не очень много. Каких-то… пару сотен.

— Ты проиграла двести фунтов? За один вечер? О чем ты только думала?

— Знаю, знаю. Ошибочка вышла. Я объявила ва-банк, а моему противнику, этому анималисту, недоставало одной карты до флеша, и вышло так, что…

— Какому еще анималисту?

— Он когда играет, делает из воздушных шариков зверей. Чтобы развлечь остальных. Он делает кроликов, похожих на пуделей, и пуделей, похожих на жирафов, и…

— Точно как фокусник Мэг?

— Кто?

— Фокусник, которого видела Мэг. Она сказала, что на дне рождения иллюзионист делал собачек, больше смахивавших на цыплят.

— Да, да, вполне возможно. В общем, мне просто не повезло.

— Не повезло?

— Самым свинским образом.

— Ты же говорила, все дело в умении?

— Да. На длинной дистанции. Но шансы — палка о двух концах. Не всегда можно держать под контролем каждый аспе… Блин.

— Что с тобой?

— Ты думаешь, он был трюкач?

— Кто?

— Шарик-кидала. Да он же меня просто обокрал! Этот придурок терзал меня весь вечер и унес мои тысячу фунтов! Удивляться нечему. От людей всего можно ожидать. Но чтобы мне попался фокусник! Это проклятие моей жизни. Куда ни сунься, везде сумасшедшие фокусники…

— Тысячу фунтов!

— Да нет.

— Ты только что сказала.

— Ничего подобного.

— Я сам слышал. Ты сказала: тысячу фунтов.

— Нет… тебе показалось.

— Слушай, Одри, сколько ты проиграла на самом деле?

Джо со мной больше не разговаривает. Я все понимаю. Ведь он хотел побеседовать со мной, обсудить мои планы насчет репетиторства. Только зачем было звонить моим друзьям и просить их немедленно приехать? И дело тут не в том, что мне надоели Лорна и Пит. Просто мы можем повидаться в любое другое время, стоит мне захотеть. И неважно, что я тайком выбралась из дома, забралась в машину и рванула с места за пару минут до их прихода. Просто у меня дела. Мне надо пройтись по магазинам, заглянуть в библиотеку и кое с кем встретиться. Это важная встреча. Мы редко виделись последнее время. Пришла пора нанести визит моим сводным братьям Ларри и Полу.

— Ух ты. Шикарная квартира.

— Нравится?

— Еще бы. Она такая… изящная. Слушайте, парни, на что вам столько журналов «Мэнс Хелс»?

— А они нам нравятся. Там столько фоток. Такие тела. Мы давно собираем их.

— Ладно. Я все поняла.

Близнецы переглядываются. Они немного удивлены моему приходу, но полагают, что знают причину. Я предупредила, что мне надо обсудить с ними важный вопрос. По мнению братьев, речь пойдет именно об этом.

— Одри?

— А?

— Ты ведь догадываешься, что мы оба геи?

— Конечно.

— Это для тебя не новость?

— Нет.

— И давно?

— Да уж давненько. Еще со школы, пожалуй.

— А как ты догадалась?

— По целому ряду признаков.

— Потому что Ларри купил саундтрек к «Звукам музыки»[57]?

— Нет.

— Потому что мы могли ждать телерекламу «Блю Стрейтос»[58] допоздна?

— Нет.

— Потому что мы семнадцать раз ходили на концерты «Take That»?

— Нет.

— Что тогда? Брюки с блестками? Голуби? Треп насчет усов?

— Ни фига. Все не то. Просто вы никогда не бегали за девчонками. Лорна мне рассказала, что Хэйли Фостер хотела подрочить вам обоим сразу, но вы с негодованием отвергли ее предложение. Вот тогда я и поняла, что вы, скорее всего, предпочитаете мальчиков.

— Хэйли Фостер?

— Девица из моего класса, такая, с сонными глазами. Она любила заниматься этим делом сразу с двумя мальчиками. У нее еще было прозвище Лыжница — палка в одной руке и палка в другой. О ее искусстве ходили легенды, и никто никогда не отказывался. Только вы.

Ларри и Пол смотрят на меня с открытыми ртами.

— Одри?

— А?

— А почему ты никому ничего не сказала?

Я пожимаю плечами и прихлебываю чай.

— Наверное, мне своих проблем хватало. Мама умерла, папа пропал. Извините, если что не так.

— Все нормально. — Ларри протягивает мне шоколадное печенье. — Только странно как-то. Мы ведь никогда не знали, как к тебе относиться.

— А что вы сами мне не сказали? Уж я бы не проболталась ни Фрэнку, ни Марджи.

— Уверена?

— Конечно. Сомнений быть не может.

— А отомстить нам за дуршлаг на голове?

— Ну разве что.

Теперь, когда тайна раскрыта, мы становимся ближе друг другу. Мы вспоминаем Фрэнка, и его кормовые бобы, и брильянтин, и кожаное кресло, на котором не разрешалось сидеть никому. Разговор переходит на сломанный мною телевизор и на то, какая я была зубрила и какой у меня был бзик насчет математики и чисел. Похоже, Фрэнк прав. Близнецов бесило, что все меня считают будущим гением. А ведь я, нахалка, еще пыталась повторить их трюки. Они же в фокусах самоутверждались и вместе с тем бежали от реальности. А я все испортила.

Весь вечер мы болтаем, пьем чай, вспоминаем маму. Близнецы даже показывают мне фотографии своих приятелей. Настает нужный момент — и я объясняю им, зачем пришла. Близнецы рады помочь. Им явно доставляет удовольствие, что теперь мне с ними не тягаться — в своем ремесле они разбираются куда лучше меня. Следующие пару часов меня фаршируют информацией и показывают нужные приемы. Мне даже становится жаль, что мы были не так уж близки в юности. Среди хаоса и одиночества неплохо осознать, что у тебя есть братья-союзники в борьбе за достойную жизнь.