Дьенбьенфу. Сражение, завершившее колониальную войну - Гарри Тюрк

Командира взвода, первым прорвавшегося к бункеру, звали Чу. Он был молод, но уже ветеран многих боев. Вскоре после 17.00 взводный Чу приказал своим солдатам залечь у бункера. Он еще не знал, что генерал полчаса назад умылся, побрился и надел новый мундир. На голову он надел красное кепи спаги, которыми когда‑то командовал. С Коньи он попрощался несколько минут назад: — До свидания. Я сдаюсь.

Как будто подготовившись заранее, Коньи выпалил: — До свидания, дружище! Только слушайте — никакого белого флага! Никакой капитуляции! По официальной версии, ваш командный пункт был захвачен противником. Мы это сейчас же сообщим прессе. Ясно?

— Мне все ясно, — ответил де Кастри. Его не интересовало, будут белые флаги или нет. От лазарета несло сладковатым запахом трупов, а вдали были уже слышны победные крики вьетнамцев. Он просто сидел с несколькими штабными офицерами в бункере и ждал.

Командир взвода Чу несколько секунд раздумывал, можно ли верить белому флагу над крышей из волнистого железа. Слишком часто французы придумывали хитрости, стоившие немало жертв тем, кто на них поддался. Но Чу решил не ждать. Его окрыляло то, что он стоит перед цитаделью противника. Проверив магазин в автомате, Чу закричал по — французски: — Выходите! Вы пленные вьетнамской Народной армии. Война закончена!

Потом он отодвинул занавес у входа. Он увидел французских офицеров без оружия, стоявших по стойке смирно, но глядевших в пол. Чу узнал де Кастри и знаком попросил его подойти. Неожиданностей больше не было. Прошедшие войны французские офицеры поняли, что их победили такие молодые вьетнамцы, как этот, стоявший у входа с автоматом в руке. Теперь их ждал только марш в плен.

Через некоторое время солдаты Чу сняли с крыши бункера белый флаг и установили там свое полковое знамя с вышитым на нем девизом «Полны решимости на борьбу и на победу». Повсюду стояли оборванные. усталые, потерявшие надежду французские солдаты. Безо всякого приказа все, кто мог идти, собирались в колонны для похода в плен. Гордые властители колонии вдруг превратились в послушных побежденных людей.

Доктор Нгуен Дуонг Кванг, в сопровождении Кенга, добрался до командного бункера. Он был в хорошем настроении, потому что раненых после последней атаки было очень мало, а он втайне опасался больших жертв. Но то, что он увидел здесь в центре французского сопротивления, заставило его вздрогнуть: сотни неухоженных раненых лежали на голой земле, в грязи, повсюду трупы, многие уже начинали гнить. Между ними беспомощные разбитые французы.

Он побежал к бункеру с красным крестом и увидел, что врачи его уже ждут. Казалось. что они тоже приготовились отправляться в плен.

— Вы доктор Гровен? — спросил он лысого великана вояках с никелированной оправой, совершенно отвечавшего данному Квангу описанию.

— Да, это я Гровен.

— Тогда я прошу вас продолжить свою работу.

— Но у нас ничего нет! Ни бинтов, ни лекарств, ни гипса, ни…

Нгуен Дуонг Кванг получил от профессора Тунга распоряжение временно продолжить работу лазарета и обеспечить персонал самым необходимым. Теперь он действовал быстро и тщательно. Он сказал взводному Чу: — Пожалуйста, соберите в командном бункере все продукты, весь табак, кофе, алкоголь и принесите все в лазарет. Кроме того, мне нужны еще три ваших человека…

Через час, когда стемнело, французские врачи во время перерыва пили горячий кофе. В первый раз он был не на глинистом бульоне из реки, а на кристально — чистой воде, доставленной солдатами Народной армии с восточных гор. Родниковой воде.

В последних лучах заходящего солнца трое направленных Чу солдат отыскивали вместе с несколькими французскими санитарами на развалинах крепости контейнеры с медицинскими грузами.

В это время на крайнем юге долины все еще существовал полностью изолированный опорный пункт «Изабель», где прятались несколько сотен французских солдат. Там уже не было ни пищи, ни воды, и настроение солдат было ужасным. В первые ночные часы минометы Народной армии сделали пару залпов по этому последнему очагу сопротивления. Французы отстреливались очень слабо. Потому минометы тоже прекратили огонь. Вызвали Гастона Жанвилля. Он взял свой мегафон и прополз до первых баррикад, откуда его было слышно. Затем крикнул: — Гарнизон «Изабель»! Сражение за Дьенбьенфу окончено. Генерал де Кастри и его штаб, как и все оставшиеся в живых, пребывают во вьетнамском плену. С ними будут хорошо обращаться, и после окончания кампании они смогут вернуться домой. «Изабель» окружена и не имеет никаких шансов. Мы призываем вас прекратить кровопролитие и отказаться от сопротивления на тех же условиях, как и прочие части гарнизона. Мы посылаем к вам офицера и двух сопровождающих, чтобы с вашим командиром принять решение о прекращении огня. Выстрелите желтую ракету, если вы готовы…

Чуть позже над «Изабель» на парашюте повисла желтая ракета. Когда она опустилась, трое военнослужащих Народной армии отправились в путь. Не было ни единого выстрела. Еще до полуночи гарнизон последнего опорного пункта бывшей крепости Дьенбьенфу сложил оружие и сдался в плен.

В раннем утреннем свете Гастон Жанвилль, бледный, усталый, голодный и небритый, но счастливый, стоял у дороги, по которой в направлении Туан — Гиао брели колонны оставшихся в живых французов.

Жанвилль думал о том, что скоро он сможет вернуться домой, в поселок, ставший с помощью Ба его новой родиной. Он теперь свободный человек, думал он, у меня прекрасная жена, друзья. И я сделал все, что мог, чтобы эта грязная война во Вьетнаме закончилась. Чего еще можно хотеть?

Он закурил и подумал, как здорово было бы. если бы Ба в лазарете, куда он сейчас отправится, сварила ему кофе. Что он за француз без чашечки кофе ранним утром? Он усмехнулся про себя. Затем снова взглянул на колонну пленных. Одно лицо вдруг показалось ему знакомым. И этот француз, с трудом передвигавший ноги, тоже узнал Жанвилля. Он был одним из тех, кто в ханойском лазарете часто добродушно смеялся над выходками Жанвилля.

— Гастон — шут! — крикнул он, остановившись.

— Я тебя знаю, но не знаю твоего имени…

— Не имеет значения. Мы лежали в соседних палатах. Ты всегда играл в «очко» с комендантом Прюнеллем.

— Да, с одноногим. А ты?

— Я часто думал, что если не хочешь убивать людей, нужно просто стать шутом, как ты.

— А что ты имеешь против шутов? — засмеялся Жанвилль.

Ничего, — ответил тот. — Я даже слышал тебя по мегафону. Мне не хватило мужества послушаться тебя. Но я часто думал, что в такое время, как это, шуты, вроде тебя, наверное, и есть самые лучшие французы.

Он побрел дальше, нагнув голову. Охранник прошел мимо Жанвилля и взглянул ему в лицо. Кто тут меня еще не знает, подумал Жанвилль. Потом он отправился к Ба.

ЭПИЛОГ

Пятьдесят пять дней и ночей длилась битва за Дьенбьенфу. Она окончилась, а с ней и французское господство в Индокитае.

21 июля 1954 года собравшиеся в Женеве министры иностранных дел подписали соглашение об окончательном уходе французов из Вьетнама, Лаоса и Камбоджи.

В первую очередь они должны были покинуть свои последние военные базы на севере. По 17–й параллели была проведена временная демаркационная линия. С южной части разделенного этой линией Вьетнама Франция тоже должна была вывести постепенно свои войска в согласии с местными административными органами. Не позднее 20 июля 1956 года, т. е. через два года после заключения соглашения, граждане всего Вьетнама должны были на всеобщих выборах решить вопрос о воссоединении страны и об ее будущем государственном устройстве. Соглашение гарантировало Вьетнаму суверенитет, территориальную целостность и международное признание.

Соглашение запрещало направлять на всю территорию Вьетнама оружие, военный персонал и военных инструкторов из‑за рубежа.

20 июля 1956 года Женевское соглашение по Индокитаю, которое соблюдала Франция, уже было официально нарушено Соединенными Штатами Америки. Под их прикрытием на юге страны состоялись выборы, в результате которых так называемым президентом Южного Вьетнама стал отобранный американцами на эту роль политик Нго Динь Дьем. Затем США объявили “борьбу против коммунизма” своей главной задачей в регионе. Они пообещали использовать для ее решения всю свою военную мощь.

Как начиналось это новое крупномасштабное вмешательство, свидетельствует первое донесение руководимой полковником Эдвардом Дж. Лансдейлом “Сайгонской военной миссии” (SMM), отрывки из которого приводятся ниже. (Сайгонская военная миссия была основана совместно ЦРУ и Пентагоном 1 июня 1954 года, то есть, всего через три недели после падения Дьенбьенфу и за месяц до заключения Женевского соглашения по Индокитаю. Это была используемая в Южном Вьетнаме совместная группа для ведения тайной войны против социалистических сил во всем Вьетнаме, но, в первую очередь, на севере страны.)