Брачный сезон, или Эксперименты с женой - Константин Николаев

- Маша! - крикнул я и сжал выглядывающие из трусов коленки. - Звонят!

- Ты что, уже и открыть не можешь? Не видишь, я занята?

Звонок настойчиво дребезжал.

- Да как же я открою? - внятно прокричал я. - Мне даже надеть нечего!

- Свадебный костюм накинь...

Просто замечательно! Свадебный костюм! Может, еще бабочку прицепить? Тем не менее я достал из шкафа свой маскарадный наряд, влез в полосатые брюки и надел белую рубашку с загнутым воротничком. "Утро аристократа", да и только. "Он напряг мускулистую руку, поцеловал графиню и вынес помойное ведро..."

- Кто там? - тривиально спросил я, приложив губы к замочной скважине.

- Да я... - ответил женский голос.

Я опять прильнул к глазку, но в круглом окошечке виднелись только какие-то клетчатые тюки.

- Кто - "я"?

Ну и манера! Трудно, что ли, сообщить свое имя или фамилию, на худой конец? Женщина за дверью пробормотала:

- Да Лена же из Орехова...

Что-о?!! Этого еще не хватало! Внезапно мне вспомнилась записка, которую я еще зимой нашел под дверью своей квартиры. Что-то там вроде "ждала, в следующий раз сообщу", кажется. Значит, "следующий раз" наступил. И как назло, именно сегодня! Что ж ты не сообщила-то, дура?

Я лихорадочно огляделся по сторонам - нет ли поблизости жены - и приоткрыл дверь. Она тут же распахнулась настежь под напором сумок, тюков, баулов и узлов. За этой горой возвышалась довольно толстая особа, обмотанная платком. Она сверкнула золотым зубом.

- Доброе утро, Арсен!

- Здравствуй, Леночка, здравствуй, - промямлил я, пытаясь оттеснить гостью на лестницу. Я ухватил с вешалки пальто. - Давай посидим где-нибудь, ты, небось, устала с дороги...

- А вещи-то? - недоуменно протянула она.

Да, действительно, вещи! Девушку Елену я, может, и сумею нейтрализовать. А вот как быть с ее баулами?!

Ухватив первый попавшийся мешок, я швырнул его в комнату Еписеева-младшего. За мешком последовал остальной багаж.

- Такое ощущение, что ты к нам навсегда, - сдержанно пошутил я.

- Нет, всего на пару недель, - серьезно ответила Елена.

Я вытолкал ее из прихожей и заглянул в комнату. Маша стояла на табурете и вытирала пыль с фотографии неизвестного летчика.

- Маш, пойду я, что ль, прогуляюсь, - сказал я непринужденно, - раз мне уже нет места в этом доме. Может, купить чего?

Мадам Еписеева глянула на меня.

- Что-то ты заспешил, - подозрительно пробормотала она и глянула в мои расширенные от ужаса зрачки. - Смотри рубашку не изгваздай!

- Так, может, я в магазин зайду?

- Сейчас я тебе список напишу.

Я едва не схватился за голову. Маша медленно спустила ногу с табуретки.

- Не надо! Не надо! Я так запомню! - проговорил я испуганной скороговоркой.

- Ну тогда купишь стирального порошка. Две пачки. Шесть кило картошки, два десятка яиц и... - Мария задумалась.

- Хорошо-хорошо, любовь моя! - вскрикнул я и пулей вылетел на лестницу, где покорно топталась девушка Елена.

- Рубашку не изгваздай! - опять донеслось из комнаты.

- Жена? - осведомилась моя старая знакомая.

Я сдержанно кивнул и обреченно повлек Елену вниз по лестнице.

Глава 49

Арсений Кириллыч меняет профессию

В кафе "Минутка", что около метро, народу было немного. Несколько таких же, как я, по-субботнему неприкаянных мужичков. Их сизоватые носы уныло свисали над пивными кружками. За отдельным столиком беззаботно хохотали длинноволосые студентки в ярких куртках, угощаясь баночной пепси-колой.

Я молча поставил перед Еленой тарелку салата, колбасу и бутылку минералки, перед собой - рюмку коньяка. Елена сняла платок, по ее круглому лицу стекали капельки пота.

- Ты зачем приехала-то? - грубовато спросил я и для храбрости хлебнул коньяка.

- В Лужники, - просто ответила Елена.

- На соревнования по метанию ядра?

- Зачем? На базар вещевой. Жить-то надо, - пробубнила она с набитым ртом.

- У тебя вроде хорошо зарабатывающий муж был?

- Да их колонну еще в январе - того... расформировали, - привычно стала рассказывать она. - Запил он. Завод наш встал совсем. Говорят, какие-то шипсы из картофеля гнать будут...

- Чипсы? - удивился я. - На химпредприятии?

- Бес их знает, начальство-то, - отмахнулась Елена и продолжала: Зарплату все равно никто не плотит. А Томка с гальванического в Москву наладилась. Накупит здесь и продает у нас полгода втридорога. Так и живет... А чем плохо?

Кому как. Мне, например, очень даже плохо. Что я Маше скажу? Приехала, мол, старая знакомая, поторговать в Лужниках пару недель? Разговоров не оберешься...

- Как же ты мой новый адрес узнала?!

Елена посмотрела на меня бараньими глазами.

- А мне та рыжая, что в твоей квартире сидит, так и сказала: иди-ка ты, милая, к Арсену. Он теперь в другом месте обретается. Ну я и пошла...

- Понятно, - протянул я, задумавшись, куда бы пристроить незваную гостью.

К Леньке - нельзя. В одной комнате у него мама, а в другой - он сам с девушками. К Витальке? Вообще бред. Во-первых, неудобно, а во-вторых, там Лариса. Она такой шухер поднимет, что Рыбкину самому, того и гляди, на работе ночевать придется.

Если бы с Катькой у меня были прежние отношения, то проблем нет приводи и сели к ней кого хочешь. Не то что какую-то там бабу из Орехова! А может, вот он, повод для возобновления теплых отношений? - внезапно осенило меня. Я оставил Елену в кафе, а сам бросился к телефонной будке.

- Кэт, - закричал я, - выручай! - И изложил подруге свою нелепую просьбу.

Она помолчала и взорвалась:

- Слушай, Васильев, ты со своим бабьем отстанешь от меня когда-нибудь или нет?! Совсем меня за дурочку держишь, что ли?!

Вот оно! Сработало! Привычный тон мадам Колосовой. Но ничего не сработало. Катька сухо и едко сказала:

- Нет, Арсений, извини, это невозможно. У меня не гостиница. К тому же у меня тоже есть небольшая, совсем крохотная, но все-таки личная жизнь...

У нее кто-то есть? Как это мне до сих пор не приходило в голову! Да не может быть! В моей душе вдруг вспыхнула ярость, я представил, как лощеный мерзавец сидит на Катькином диване, хлещет вино и сыплет пошлыми комплиментами. Господи, какая гнусность и какая... несправедливость!

Девушка Елена доела салат, перед ней на тарелке лежал кусок колбасы с неровной выемкой от золотого зуба. Раньше у нее были обычные и вполне здоровые человеческие зубы. Принято так у них, в Орехове, что ли, для красоты вставлять в рот драгметаллы? Мол, все у меня хорошо, граждане, дом полная чаша!

Жилищная проблема навалилась на меня с новой силой. Надо было что-то срочно придумать. Я сел за стол и отодвинул недопитую рюмку. Пить больше не стоит. Маша может учуять запах спиртного, тогда уж точно жди скандала.

Может, сказать ей, что это - я с отвращением посмотрел на толстые ноги Елены в синих тренировочных штанах - моя родственница? Но Мария резонно спросит, почему она до сих пор ничего о ней не знала? Ладно, надо за порошком, по пути что-нибудь придумаю.

- Так ты говоришь, на две недели в Москву? - спросил я Елену, когда мы выходили из магазина.

Ничего путного я так и не придумал. Черт, и зачем только три года назад я ответил на ее письмо?!

Елена завертела головой.

- На две. Томка-то, из гальванического, - опять помянула она свою удачливую коллегу, - угол снимает у одной знакомой вьетнамки с ЗИЛа...

- А ты что же, не могла себе вьетнамку найти? - вырвалось у меня.

- Ха, вьетнамку! Разобрали их уже всех, - пояснила Елена. - А потом, углов-то в комнате - всего четыре. В одном она с мужем и дитем, в другом азербайджанец с мандаринами, в третьем Томка, а в четвертом - завхозша ящики какие-то хранит. Говорит, ближе чем на три метра подходить нельзя. Взорвется!

Она со значением глянула на меня.

О боже! И этот человек две недели будет жить в нашем доме! А в том, что Елена поселится у нас, я уже не сомневался. Достаточно взглянуть на ее решительный загривок.

И тут я остановился! Надо сказать мадам Еписеевой, что я нашел квартирантку на две недели!

"Ты что, ополоумел?" - конечно, спросит Маша. "А как же новая стиральная машина?" - гордо отвечу я и так же гордо удалюсь.

Правда, есть тут одна загвоздка. Где я возьму деньги? Не брать же их, в самом деле, с Елены? До этого я еще не опустился... Что ж, придется занять. Хотя бы у того же Витальки Рыбкина. А теперь нужно обработать мою гостью, чтобы в ее туповатой голове хорошенько разместилась простая мысль: мы с ней никогда не виделись и вообще не знакомы!

Я завел Елену за гаражи и принялся втолковывать:

- Леночка, а теперь послушай меня внимательно. Если ты хочешь, чтобы две недели прошли без эксцессов... короче, без скандалов, - поправился я, увидев в ее глазах пустоту весеннего неба, - то ты должна молчать. А если что, то говорить, что ты, мол, на улице меня встретила и спросила, не сдам ли я комнату на две недели. Усекла?

- А зачем? - тупо спросила девушка Елена.

Как же ей объяснить, что иначе Мария просто-напросто вышвырнет нас обоих?