Солнечный змей - Токацин

«Может, спряталась неподалёку? Пойду по середине улицы, не я её увижу — так она меня,» — вздохнула Кесса и побрела по переулку, мучительно вспоминая приметы обратного пути. «Вон там лужа, и до неё я шла мимо кривого плетня. Дальше должен висеть пустой горшок с дырой в боку. Это он? Нет, тут дыры нет… Боги великие! Немудрено, что я вирку упустила. Тут самой бы не потеряться…»

Через десяток поворотов в ночной мгле замаячил прикрытый жердиной проход в аккуратном плетне, за ним — дворик с высокой поленницей и крыльцо под берестяным навесом. Речница с облегчённым вздохом протиснулась под перекладиной и на цыпочках взошла по ступеням. Капля ледяной воды с навеса упала ей за шиворот и обожгла холодом.

«А-а, я же через окно выбиралась…» — Речница покачала головой и развернулась, занося ногу над ступенькой. Доска с оглушительным треском подломилась, и Кесса рухнула во мрак, растягиваясь на спине и ошарашенно мигая на чадящий факел над головой. По бокам от факела из стены торчали ветвистые рога.

— Хийва, Чёрная Речница, — кто-то издал негромкий смешок. — Вот ты и нашла дорогу в дом Хирвенконту. Спасибо, что вернула моё создание почти неповреждённым.

Кесса извернулась и вскочила на ноги, растерянно моргая. Подвески на Зеркале Призраков отчаянно зазвенели. За спиной Речницы тихо застучали засовы, и кто-то шумно сглотнул. Она оглянулась через плечо — здоровенная вирка с раульими рогами сидела там, вывесив тонкий змеиный язык, и молча таращилась на пришелицу немигающими красными глазами.

— Встречи нашей я ждал, признаться, с тех пор, как моя птица увидела твой прекрасный корабль у Лиуоксы, — размеренно говорил, не ожидая ответа, тот, кто сидел за столом напротив двери. По краям стола горели, медленно оплывая, толстые свечи. На столе распласталась разделённая надвое вирка-стрелок. Её лапы уже не дёргались, зелёные огни в глазницах погасли. Тот, кто сидел за столом, зачерпнул из миски немного воды и вылил на замазанный грязью корпус, расчищая заделанные отверстия. Меховые хвосты, свисающие с высокой шапки, ниспадали по его плечам, закрывая волосы и отчасти лицо, белые полосы небрежной раскраски тянулись по впалым щекам, как шрамы. Выбелены были и аккуратно подстриженные усы, и короткая бородка.

— Моя птица, увы, погибла, — незнакомец сокрушённо покачал головой, — но другим сообщить успела. И с того дня я ждал тебя в доме Хирвенконту. Должен сказать, ты не замешкалась в пути.

— Кто ты? — спросила Речница, на шаг отступая от стола. Её рука, потянувшаяся к кинжалу, остановилась, наткнувшись на невидимую преграду.

— Ты спрашиваешь, Чёрная Речница? Разве не меня ты искала этой ночью? — усмехнулся бородач, выуживая из корпуса вирки вывалянную в грязи берестяную куколку и прополаскивая её в миске. — Вирка пришла к хозяину — и ты пришла за ней. Ведь так и должно было получиться по замыслу твоего советчика, Яцека Сульги? Вижу, что так…

Он стряхнул воду с куколки и поднёс её к свече, внимательно разглядывая и недобро скалясь.

— Выходит, Ясичек не зря терял время в доме Териенконту. На это его умения хватило, — хмыкнул он, выдирая из берестяного свитка бахрому и кидая в огонь. — И думал он, наверное, что я в жизни этот подклад не найду. Что с него взять?! Тетеря и есть. В Доме Тетерева вечно берут на обучение тех, кому о магии, по-хорошему, и думать не следует. Вот так… Вирка нашла хозяина, ты нашла меня, а Яцек Сульга не нашёл ничего.

Берёста затрещала, корчась в огне. Кесса растерянным взглядом скользнула по стенам — на плотно закрытых ставнях единственного окна сидела, свесив клешнястые лапы-ветки, красноглазая вирка. Что-то прошуршало по полу, источая запах смолы и мокрой глины. Речница посмотрела под ноги — на неё уставилась вторая вирка, чешуйчатая помесь змеи и многоножки с аккуратными отверстиями по всему телу.

— Значит, ты — старший в доме Хирвенконту? — Кесса криво усмехнулась, подавляя дрожь. — И это твои вирки нападают на сарматов. Зачем?

— Не старший, — покачал головой сайтон, небрежными движениями возвращая детали разобранной вирки на место. — Но это лишь дело времени, Чёрная Речница. Можешь называть меня по имени — я Цируш. А что до нападения… это не моя затея, но я очень рад, что хоть одно из порождений железа получило по заслугам. Он долго умирал?

Кесса снова потянулась к ножу — пальцы свело судорогой.

— Сарматы тебя убьют, — пообещала Речница. — Зачем ты докопался до их станции?!

— Они не найдут меня, можешь поверить, — хмыкнул сайтон. — И больше не смогут безнаказанно уничтожать моих созданий. Ты представить себе не можешь, Чёрная Речница, чего мне стоило сделать все вирки — и скольких я потерял там, под «Ларатом», из-за злобы и жадности порождений железа. По твоим глазам видно, что ты ещё надеешься уйти отсюда без моего позволения. Напрасно…

Он щёлкнул пальцами. Змееподобная вирка, выгнув туловище, юркнула в угол и извлекла оттуда что-то бесформенное, сверкнувшее в тусклом свете факелов золотистым мехом. Сайтон взял принесённое двумя пальцами и показал Кессе. В его руке висела, не шевелясь, маленькая жёлтая кошка.

— Не люблю, когда следят за моей работой, — поморщился Цируш, отбрасывая тельце в тёмный угол. — Пришлось убить твоего зверька. И придётся тебе последовать за ним, если мы не сможем договориться. Садись, Чёрная Речница.

Он указал на короткую лавку — её как раз подтащила к столу вирка-змея. Речница с трудом отвела взгляд от угла, в котором поблескивал клок жёлтого меха, и судорожно сглотнула.

— Ты хуже самой гадкой болотной твари, — прошептала Кесса. — Убийца беззащитных…

— Зато меня не найдёт Яцек Сульга, — усмехнулся Цируш, — меня никто не найдёт, Чёрная Речница. Твоё имя — Кесса?

Он положил на стол рядом с зашевелившейся виркой-листом короткий деревянный жезл с четыремя серебристыми зубцами на одном конце и костяным остриём — на другом. Вирка опасливо подобрала конечности.

— Едва ли Ясичек рассказывал тебе о нашей работе, — вздохнул сайтон. — Эта вещь незнакома тебе? В этих краях её называют душеловкой — и боятся касания не наконечника, а вилки… Впрочем, к делу это не относится. Ты достаточно умна, чтобы найти меня, и достаточно умела, чтобы управляться с немёртвыми. Это дорогого стоит в наши дни. Мне кажется, от тебя будет польза в моих начинаниях… и тебе будет польза, начиная с того, что ты выйдешь отсюда живой.

Вирка-стрелок медленно сползла со стола и шмякнулась на пол. Кесса мельком заметила, что хвост её по-прежнему разбит, да и лап не хватает. «И что мне было не посидеть тихо одни сутки?! Теперь вот Койя…» — Речница проглотила застрявший в горле комок и посмотрела на сайтона. Его ладонь лежала на древке душеловки — не сжимаясь, так, придерживала жезл, чтобы не укатился.