Ночной огонь - Кейт Логан

Глэнис покачала головой.

— О, дорогая.

Оглушенный и задыхающийся, Йоргенсон шатался как раненный бык, прежде чем упасть в холодную грязь. Он приподнял голову, застонал и потерял сознание. Люк на мгновение взглянул на него, потом наклонился и поцеловал Ариэль.

Она провела рукой по своим губам и увидела на пальцах красные пятна.

— О, Люк. У тебя идет кровь. Твое бедное, дорогое разбитое лицо!

Он запустил руку в ее мягкие волосы, поглаживая пальцами шелковистые пряди.

— Вы, мадам, должны учиться повиноваться. Ее глаза расширились.

— Повиноваться?

— Любовь, почтение и повиновение, — ласково пробормотал Люк. — Ты полечишь мое «бедное», дорогое, разбитое лицо своими поцелуями? Я позволю тебе заполучить меня очень легко.

Он наклонился ближе, в его глазах под длинными ресницами тлел огонь. На смуглой шее тяжело пульсировала вена, желваки перекатывались под темной кожей.

— Не делай… никогда не делай этого снова.

— Что?

— Не давай мне приказов перед другими… таким тоном. — Спрятанная, хорошо сдерживаемая свирепость в мягком голосе Люка, его акцент, ошеломили Ариэль. Один глаз припух, но его блеск был неистовым, хищным и очень оскорбленным.

Она сглотнула слюну, облизала губы, стараясь не вспоминать о том, что говорила в пылу драки. Ариэль взглянула на Глэнис, затем на мужчин.

— О, боже, — сказала она. — О, боже. Пока Смитсон и Сиам оттаскивали Йоргенсона в сторону, она подняла глаза на Люка. Он стоял как воин, требующий, чтобы его возлюбленная позаботилась о боевых ранах. В глазах светился настороженный вопрос, голова высокомерно приподнята.

Часть Ариэль стремилась обнять и приласкать его. другая хотела разорвать за вмешательство. В итоге она решилась на пощечину, но не совсем настоящую, ведь ей не хотелось причинять ему боль. Его голова дернулась скорее от уязвленной гордости, чем от боли. Исчез игривый, заботливый мужчина, на его месте появился человек, чья ярость заставила задрожать Ариэль. Голос Люка был глубоким, с резким акцентом.

— Я хочу услышать побольше о дорогом Тадеусе.

Мэри 0'Флэннери выбежала из темноты и коснулась руки Люка.

— Прошу прощения… Но Салли плачет без вас.

Два часа спустя Салли спала в палатке как уставший ребенок, который выплакал всю душу. В отдалении от лагеря Люк лежал на спине. Он смотрел на облака, проносившиеся по ночному небу. Воздух был тяжелым, надвигающаяся гроза подходила к мрачному настроению Люка. Он хотел побыть вдалеке от всех, успокоить дикое желание владеть Ариэль Браунинг Д'Арси, — утолить жажду своей плоти, прогнать мечту о маленьком соблазнительном теле.

Когда он увидел Йоргенсона, схватившего Ариэль за руку. Люк был удивлен своим страхом за нее. Эта мысль ударила сильнее, чем кулак Йоргенсона. Он никогда ни в ком не нуждался, даже в сердечных делах. Он любил Вилоу, но Ариэль вызывала в нем совершенно особенные, бушующие чувства…

Люк содрал примочки из листьев камфоры, которые Лидия положила на его синяки и кровоподтеки. Открыв грудь холодному, сырому воздуху, он думал об Ариэль. Бесстрашная, предупредившая о коварном ударе Йоргенсона слева. Потом огромные, озабоченные глаза встретились с его взглядом, как будто ласковые пальцы нежно гладили разбитое в кровь лицо.

Люк хотел унести ее прочь и забыть свою боль в объятиях любимой. Он нахмурился, увидев стадо оленей, направляющихся к реке. Всю жизнь он брал женщин спокойно и никогда не испытывал поспешного, требовательного, дикого желания, как тогда, на месте драки. Ариэль могла зажечь страсть, как ни какая другая женщина.

Он хотел войти в нее, погрузиться в ее жар и уютность.

Ему не нравилась эта дикая потребность в женской ласке и нежности. Люк стиснул зубы. разбитая челюсть заныла. Его жена хотела с заполучить другого.

Ариэль заставила забыть мрачное прошлое. Капризное существо из бледной плоти и рыжих волос, с неповторимым запахом и зелеными глазами, которые сейчас похожи на прохладные озера, а в следующее мгновенье — на сверкающее золото. Люк нахмурился, вспомнив легкую пощечину.

И если бы в этот момент ему захотелось бы задрать женские юбки и прижаться к мягким, трепещущим бедрам, то это могла бы быть только Ариэль. Люк закрыл глаза. Никогда в жизни не обращался он нелюбезно с дамами. Но Ариэль раздражала какую-то частицу его души, которой не дотрагивались другие.

Его страсть к вредной маленькой ворчунье была необъяснима как нежность и радость. «Бедное, дорогое лицо», сказала она. Почему нежность затаилась в нем, согревая сердце, как сокровище, которое нужно бережно хранить?

Он медленно вздохнул. Она была его женой и стремилась к другому мужчине.

Люк впитал эту мысль, испытывая неприязнь к собственной мгновенной ярости. Уже давно он изгнал подобные глубокие эмоции из своего сердца и ума. Чувство мести к убийцам сестер было сильным, но контролируемым. Ариэль же разрушила этот эмоциональный барьер, предохраняющий в трудные и опасные минуты жизни. Каждое движение ее тела очаровывало, выражение знакомого лица было приятно и дорого. Он ждал размашистых жестов левой руки и быстрого, гордого вскидывания головы. К тому же эта ласка, с которой она заботилась о своих подопечных, мягкость зеленых глаз, красивый изгиб рта…

Эта женщина колдунья, мрачно размышлял он. Люк поморщился от боли в ребрах. Он поерзал на бизоньей шкуре, плотнее заворачиваясь в теплое одеяло. Оно сохранило интимный запах Ариэль. Люк сжал в кулаке уголок одеяла и поднес его к лицу.

Он закрыл глаза, вдыхая аромат женщины, позволяя ему окутать себя.

Холодный ночной ветер принес шорох из ивняка. Рука Люка сжала нож, он замер, кто-то приблизился к месту его уединения. Элис Дюбуа нагнулась, погладила рукой разбитую челюсть и соблазнительно улыбнулась. Она протянула ему кружку виски и присела на шкуру, пока он медленно пил.

Люк читал желание в ее глазах, в позе молодого, упругого тела. Тонкая ночная сорочка натянулась на груди. Он закрыл на секунду глаза, позволив виски согреть его, Элис скользнула под Содеяло, прижалась к нему. Она заговорила по-французски, рассказывая, как хочет его, руки гладили его волосы, ласкали грудь.

Люк чувствовал ее жар, нежный запах тела, уже готового к любви. Он желал женщину, нуждался в утолении дикого желания плоти… Его ладонь легла на пышную грудь, он подумал об Ариэль… О запахе ее волос и вьющихся локонах, падающих на его щеку.

Губы Элис касались распухшего рта, ее бедра ритмично двигались. Ему надо было именно то, что она предлагала… Люк легонько оттолкнул ее. Она задумчиво улыбнулась, потом протянула руку, погладила плечо.

— Ты ранен, mon cher. Позволь мне полечить тебя. Ее рот был горяч, медленно скользил по смуглой коже, спускаясь все ниже к животу… Губы Ариэль были мягкие, жадные, с особенным привкусом… Люк глубоко вдохнул и задержал дыхание от резкой боли.