Бои в Прибалтике. 1919 год - Коллектив авторов

границу по линии Гайнаш – Валк и совместных действий эстонских и германских войск на большевистском фронте. Германское командование, в свою очередь, гарантировало соблюдение латвийскими частями предлагаемой линии разграничения (Гайнаш – Валк – Изборск), ответа ожидали к полудню 8 июня.

Эстонский главнокомандующий ответил на телеграмму графа фон дер Гольца еще 7 июня радиограммой, в которой он претендовал на овладение веткой Вольмар – Рамоцки – Альт-Шваненбург – Штокманнсхоф и предлагал, чтобы латвийские войска заняли линию Кройцбург – Ной-Шваненбург. Как только латвийские части займут фронт на своих границах против большевиков, эстонские войска будто бы очистят северную Латвию.

Несмотря на эти переговоры, эстонцы и латыши, верные правительству Ульманиса, 8 июня вновь атаковали немецкие позиции под Венденом и продолжили боевые действия и на следующий день. Атаки были отражены с тяжелыми для них потерями.

В этой ситуации граф фон дер Гольц повторил свое требование об отходе и предупредил, что в случае необходимости оно будет выполнено со всей возможной энергичностью. Для снабжения в его распоряжении оставалась ветка Валк – Альт-Шваненбург. При этом железную дорогу Вольмар – Рамоцки оставлять было никак нельзя. Так как германские части могли привлекаться только для боев с большевиками в Латвии, он поручил ландесверу взять на себя дальнейшие переговоры. Он рекомендовал отправить офицера из эстонского штаба, который и принял бы функции парламентера. Но теперь эстонский главнокомандующий стал утверждать, что он обязан контролировать тылы своей армии, то есть северную Латвию. Для обороны по линии Кройцбург – Шваненбург ему нужны были бронепоезда, а из-за различной длины колеи они могли бы проехать только через Рамоцки.

Несмотря на эти противоречия, 9 июня при посредничестве двух прибывших в Венден офицеров Антанты было заключено своего рода перемирие, а 10-го начались переговоры, причем руководил ими не особенно благоволивший балтийским немцам американский полковник Грин. В них участвовали в качестве представителей Латвии доктор Ванкин, майор Флетчер[223] и капитан граф Дона, а Эстония прислала начальника штаба полковника Ринка и латышского полковника Калнинга[224]. Поначалу все складывалось благоприятно. Представители Антанты предложили несколько общих соображений для согласования их обеими сторонами, причем в них подчеркивались преобладающее значение борьбы с большевизмом, совместная оборона на антибольшевистском фронте и необходимость избежать гражданской войны. Представители обеих сторон в целом согласились с этими предложениями. Однако при обсуждении деталей тут же возникли жесткие разногласия, вызванные связями эстонцев с правительством Ульманиса. Представители эстонского главнокомандования попросту вернулись к прежним требованиям своего командующего и потребовали отвода латвийских войск на линию Хинценберг – Зегевольд. Когда же затем делегаты Антанты в рамках посредничества выступили за то, чтобы эстонцам была передана железнодорожная ветка Валк – Рамоцки – Ной-Шваненбург, а они бы обязывались оставить значительную часть занятой ими латвийской территории, латвийские представители на это вполне согласились, а вот эстонцы и латыши Ульманиса сослались на отсутствие у них соответствующих инструкций от правительства, хотя именно в этот решающий момент по радиотелеграфу были переданы нужные для этого полномочия от эстонского главнокомандующего.

Поэтому переговоры пришлось отложить, а перемирие было продлено с помощью дополнительного соглашения. И все же результат был не столь уж неблагоприятен для ландесвера.

Вмешательство генерала Гофа

И до сей поры в Германии так и не знают, что же происходило за кулисами политики в последующие два дня. Так или иначе, когда 13 июня переговоры в Вендене возобновились, латвийская делегация застала уже совершенно иную обстановку. То было время, когда Антанта стремилась заставить Германию принять диктат Версаля. А для этого очень не подходили даже столь малые уступки в Прибалтике, а уж тем более пусть и небольшой, но успех немцев в дипломатической и военной сферах.

Вместо американца и француза теперь от Антанты переговорами руководил английский полковник Таллентс. Истинным же противником немцев стал только что прибывший в Ревель глава межсоюзнической военной миссии английский генерал Гоф. Какова была его позиция, лучше всего видно из приводимой ниже телеграммы, якобы отосланной 10 июня, однако на переговорах ее огласили только 13 июня:

«Ревель, 10 июня 1919 г.

Генералу фон дер Гольцу.

Будучи главой военной миссии в государствах Прибалтики, я приказываю Вам:

1. Отвести находящиеся под Вашим командованием вооруженные силы к югу от линии севернее р. Аа – Зегевольд – Ной-Шваненбург.

2. Отправить в Германию половину имеющихся у Вас в данный момент вооруженных сил.

3. Предоставить господину Ульманису сформировать национальное правительство и, не вмешиваясь в латвийские дела, позволить сосредоточить, организовать и обучить латышские войска.

4. Уважать общественную и частную собственность в тех районах, которые ныне заняты Вашими войсками.

5. Извиниться за задержание британского офицера, как того требует адмирал Коуэн.

6. Снять орудия, контролирующие порт Либавы.

Приведенные выше требования вступают в силу немедленно. Я возлагаю на Вас личную ответственность за их исполнение».

Эта телеграмма дополнялась «указаниями», которые были переданы через представителей Антанты в Вендене. Они были направлены на разобщение ландесвера и немцев из Германии и для сохранения перемирия повторяли уже известные требования: отход за многократно уже упоминавшуюся линию Хинценберг – Зегевольд и очищение полосы железной дороги Валк – Рамоцки – Альт-Шваненбург – Якобштадт.

Майор Флетчер пытался объяснить союзникам особенности своего двойного подчинения – как германскому Верховному командованию, так и латвийскому правительству. Также в связи с изменившейся обстановкой для ответа на новые требования он попросил время на раздумье до 18 июня. Этой просьбе пошли навстречу в том смысле, что вплоть до поступления от генерала Гофа новых указаний должен был сохраняться режим прекращения огня.

И пока таким образом ландесвер поддерживал связь с эстонцами и союзниками, граф фон дер Гольц, получив телеграмму Гофа 13 июня в Риге через майора Флетчера, полагал, что должен в первую очередь позаботиться о достоинстве и репутации своей страны. Он ответил Гофу:

«…Я со всей решительностью отклоняю всякую возможность отдания Вами мне приказов. Я – германский генерал и приказы принимаю только от вышестоящих германских инстанций.

Данное послание будет передано моему командованию. Его ответ будет передан Вам по дипломатическим каналам».

Граф фон дер Гольц вполне учитывал находившиеся тогда в стадии кульминации переговоры о мире с Антантой. Он явно мог отклонить формальное нарушение английским представителем рамок полномочий, однако считал, что должен сохранять видимость нейтралитета в эстонско-латвийском конфликте. А потому для него исключалась возможность лично принять на себя руководство военными операциями. В качестве вспомогательной меры пришлось сохранить командование в руках латвийского военного министра и его помощников. Если бы удалось таким образом побыстрее создать более