Арктические тени Третьего рейха - Сергей Ковалев

Еще одним предназначением Новой Земли стало то, что нацисты часто использовали ее проливы для перехода в Карское море и обратно.

Для переходов от Земли Александры в Карское море и обратно немецкие подводники использовали широкий «безымянный» пролив между Новой Землей и ЗФИ, который почти в 2 раза короче, чем океанская дорога к сибирским берегам из Киркенеса, и уж тем более — из Нарвика. Но они не забывали и пролив Маточкин Шар. Правда, для проходов в Карское море они использовали его весьма редко. И причина тому — существование здесь секретной базы для «арктических волков». И это понятно: любой здравомыслящий адмирал или старший офицер флота будет противником частого появления собственных кораблей и подлодок поблизости от действительной военно–морской базы, а уж тем более тайной. Гитлеровские субмарины старались приходить сюда ранним утром или под покровом снежных или дождевых зарядов. И только те, которые были приписаны к этой тайной базе. При этом Белушья губа (или просто Белушка), расположенная на северном побережье пролива Костин Шар (между островом Междушарский и южным островом Новой Земли), к западу от залива Рогачева была выбрана с особым умыслом.

Как место для базирования боевых кораблей она имеет большие оперативно–тактические выгоды. И в первую очередь потому, что приходящие сюда корабли в случае опасности могли исчезнуть отсюда сразу через два пролива: кратчайший — между мысом Лилье и северо–западной оконечностью острова Междушарский, другой через пролив Костин Шар. Для представляющих германскую базу в Киле эта особенность Белушки сразу же покажется знакомой. Походы через южные новоземельские проливы (Карские ворота и Югорский Шар) были крайне редки из‑за их частой забитости плотными льдами. Другой составляющей гитлеровской «арктической системы» на Новой Земле по праву можно назвать работу радиоразведывательных подразделений кригсмарине.

К началу Второй мировой войны для создания полной «радиопрозрачности» Баренцева и Норвежского морей гитлеровские военно–морские разведчики имели только радиопеленгаторную станцию в норвежском Киркенесе. Позже для контроля северной части Баренцева и Карского морей они создали 24–ю базу метеорологической и пеленгаторной службы на вышеупомянутом острове Земля Александры. Однако обе станции и в этом случае были слишком удалены от районов, где по Севморпути шли советские транспорты. Гроссадмиралу Дёницу и его специальному разведотделению «Б–Диенст» был остро нужен береговой пост радиоразведки на Новой Земле или где‑нибудь на побережье Карского моря, который позволил бы просматривать районы от Горла Белого моря и до пролива Вилькицкого. Лучше всего для этого подходил северный остров новоземельского архипелага. Вероятно, именно с этим островом германский военно–морской штаб связывал особые надежды, пытаясь создать здесь некий «централизующий», а может, и «центральный» орган системы управления немецкими подлодками в Арктике. Возможно, в том числе и для претворения в жизнь будущих глобальных положений «Генерального плана «Ост»».

Так, полярники новоземельских станций на мысе Выходной (пролив Маточкин Шар) и в заливе Благополучия в июле—августе 1943 года часто отмечали поблизости работу неизвестной корабельной радиостанции большой мощности. На следующее утро, после того как радист станции «Залив Благополучия» доложил об этом на Диксон, рядом со станцией всплыла фашистская субмарина и уничтожила артогнем станционные постройки. Выходит, гитлеровцы действительно имели возможность прослушивать радиопереговоры советских полярных станций. Однако совершенно необъяснимо, почему лишь после окончания Великой Отечественной войны мурманские моряки в прибрежных скалах обнаружили заброшенное укрытие на 8 человек, где все еще лежали обрывки германского обмундирования и пустые консервные банки с маркировкой кригсмарине. Таким образом, тайный опорный пункт на мысе Выходной мог быть радиопеленгаторным постом кригсмарине, однако подтверждающих документов тому пока отыскать не удалось.

Для повышения эффективности деятельности вышеупомянутой базы на Земле Александры, на Новой Земле немцы создали малые опорные пункты на западной и восточном берегах архипелага. Где‑то это был небольшой домик с таким же небольшим складом продовольствия, где‑то — пещера, рядом с которыми были сооружены небольшой склад продовольствия и топлива. Например, на берегах новоземельских заливов Ледяная гавань и Благополучия.

Прочтя эти строки, дотошный читатель может спросить: «Неужели в середине XX века гитлеровцы могли иметь на Новой Земле свои базы?» Чтобы не быть голословным, обращусь к воспоминаниям командующего в годы Великой Отечественной войны Беломорской военной флотилией вице–адмирала Юрия Пантелеева, который в своей книге «Полвека на флоте», вышедшей в свет еще в советское время, так описывал обстановку на островах архипелага в 1943 году: «Острова Новой Земли протянулись почти на тысячу километров. Ширина их до ста километров. На суше полное бездорожье. Сообщение между гарнизонами только морем. Здесь много глубоких, хорошо укрытых бухт, но в то время не все они были освоены. И хотя уже во многих местах, включая даже самую северную точку Новой Земли — мыс Желания, были размещены наши посты наблюдения и связи, некоторые из этих бухт до недавнего времени служили пристанищем для фашистских подводных лодок».

Надеюсь, прочтя эти слова нашего известного и заслуженного адмирала, самый недоверчивый читатель отбросит любые сомнения. Тем более что гроссадмирал Эрих Редер уже к 1942 году включил оба новоземельских острова в «арктическую систему рейха». Кроме маневренного пункта фашистских подводников на мысе Спорый Наволок, аэродромов на Междушарском, Константина и Пинегина, а также некоего радиопеленгатора, она включала в себя еще несколько элементов, И в первую очередь в ее радиоразведывательную составляющую.

Об успехе экипажа советской подлодки С-101 в районе новоземельского мыса Константина и потоплении советскими подводниками фашистской подлодки U639 хорошо известно. Но хотелось бы особо отметить, что одновременно со 101 -й советской подлодкой у северной оконечности Новой Земли находилась еще одна советская «эска» — С-54 под командованием капитана 3–го ранга Дмитрия Братишко.

За время нахождения на позиции гидроакустики подводной лодки Братишко неоднократно слышали шум неизвестного происхождения и наблюдали силуэт неизвестного корабля, который, кому‑то передавал световые сигналы. Однако советский командир не стал выяснять, кто и с кем здесь, в ледяной пустыне, ищет встречи. Но если исключить из расчета обе советские подлодки, о которых не командир U639 обер–лейтенант Вальтер Вихман, небезвестный капитан вражеского судна (а советских судов здесь быть не могло) не догадывались, «незнакомец», скорей всего, дожидался именно U639. При этом в снежных зарядах он принимал советскую «эску» за германскую подлодку. (По силуэту советская подводная лодка типа «С» очень похожа на свою германскую «прародительницу» VII серии.) Это открытие прямо указывает на то, что пришедшее к северной оконечности Новой Земли судно ожидало подлодку Вихмана либо для пересадки личного состава, не входившего в состав экипажа субмарины, либо для приема с подлодки некоего важного груза. Ведь, судя по всему, для обозначения своего места оно использовало бортовой гидроакустический маяк наведения и прожектор. Интересно, что после войны подобные гидроакустические маяки были обнаружены советскими моряками на все том же танкере «Кернтерн», который всю войну был кораблем–снабженцем для немецких «арктических волков». Подобных «снабженцев» в Северной Атлантике и в Арктике у кригсмарине было два: «Пелагос» и «Кернтерн». Первый до 1940 года был плавбазой норвежских китобойных судов в Антарктике, а последний, как уже известный вам «trossschiff», — был спроектирован и построен в 1937–1940 годах специально для пополнения запасов германских рейдеров и подлодок.

Оба танкера стали кораблями специального назначения и имели на борту 2 спецемкости под дизельное топливо и пресную воду, вместительные рефрижераторные камеры для хранения продуктов, спецхранилище для торпед, а также специальные грузоподъемные средства. Районы походов, в частности «Кернтерна», удалось установить лишь после окончания Великой Отечественной войны из нескольких случайно сохранившихся журналов солености забортной воды. Эти журналы были найдены нашими моряками в одной из его необитаемых выгородок («Кернтерн» к этому времени стал советским танкером «Полярник»). Именно из записей в данных журналах удалось установить, что полярный «снабженец», приписанный к норвежскому порту Гаммерфест, редко находился у родного причала. Практически ежемесячно он курсировал между Шпицбергеном, Землей Франца–Иосифа и северной оконечностью Новой Земли. Сегодня, наравне с радиосоставляющей, эти «снабженческие походы» в Арктику по праву можно рассматривать как составную часть созданной Третьим рейхом «арктической системы». Она, как реальная ее составляющая, также остается загадкой для наших и иностранных историков, исследование которой еще ждет своего часа.