Ключ к Ребекке - Кен Фоллетт

Вольф открыл замки портфеля и начал читать документы.

Смит опять пришел прямо после совещания в генштабе, на котором Аучинлек со своими подчиненными обсуждал дальнейшую стратегию союзников и решал, что делать.

Через несколько минут Вольф понял, что документы, которые он держит в руках, это конспективно изложенный план последнего рубежа обороны союзников на линии Эль-Аламейн.

Линия состоит из артиллерии, расположенной на высотах, танков на равнинном участке и минных полей по всей ее протяженности. Высота Алам Хальфа, расположенная в пяти милях за центром линии обороны, надежно укреплена. Вольф отметил, что южный фланг линии обороны укреплен слабее других участков, если сравнивать размещенное там количество войск и плотность заминированных участков.

В портфеле у Смита также находился документ, излагающий расположение позиций противника. Союзная разведка полагает, что Роммель, скорее всего, будет осуществлять прорыв на южном фланге, хотя при этом отмечалось, что нельзя исключать и наступление на северном фланге.

Внизу, предположительно рукой Смита, карандашом была сделана приписка, которая показалась Вольфу гораздо важнее, чем все предыдущие документы, вместе взятые:

«Майор Вэндем предлагает следующий план по введению противника в заблуждение. Необходимо побудить Роммеля осуществить прорыв на южном фланге, выманить его на Алам Хальфу, в район зыбучих песков, и затем зажать в клещи. План одобрен Ауком».

«Аук – это, конечно, Аучинлек. Ну и находка!» У Вольфа в руках находился не только подробный план линии обороны союзников – ему теперь было известно, что они ожидают от Роммеля и какой маневр намечается, чтобы его обмануть.

И этот план придуман Вэндемом!

Все это останется в истории, как шпионская операция века! Лично Вольф обеспечит победу Роммеля в Северной Африке.

«За это они должны сделать меня королем Египта», – подумал Вольф и улыбнулся.

Он поднял глаза и увидел уставившегося на него Смита, который стоял между раздвинутыми шторами.

– Кто вы такой, черт подери?! – проревел Смит.

Вольф сообразил, проклиная себя, что совсем забыл о том, что происходило в спальне. Что-то заставило их там отклониться от сценария, и предупредительный выстрел пробкой от шампанского не прозвучал. А он тут полностью отключился от внешнего мира, изучая бесконечные списки дивизий и бригад, количество солдат и танков, топлива и припасов, расположение высот, впадин и зыбучих песков, и перестал обращать внимание на посторонние звуки. Вольф вдруг почувствовал страх, что ему могут помешать в момент полного триумфа.

– Это же мой портфель, черт возьми! – завопил Смит.

И сделал шаг вперед.

Вольф рванулся к нему, схватил его за ногу и резко повернул ее в сторону. Майор свалился на пол, как подкошенный.

Соня взвизгнула.

Вольф и Смит одновременно вскочили на ноги.

Смит был невысоким, худым человеком, лет на десять старше Вольфа, и к тому же в плохой физической форме. С выражением испуга на лице он отступил назад. Наткнувшись на полку, он скосил глаза, увидел стеклянную вазу для фруктов, схватил ее и запустил в Вольфа.

Ваза пролетела мимо, упала в раковину и с громким звоном разлетелась на куски.

«Шум, – подумал Вольф, – если будет шум, те парни на берегу придут сюда посмотреть, в чем дело». Он сделал движение в сторону Смита.

Смит, стоя спиной к стене, завопил:

– На помощь!

Вольф ударил его в самый кончик подбородка, и Смит обмяк, сполз по стене вниз и свалился на пол без сознания.

Соня смотрела на него широко открытыми глазами.

Вольф потер ушибленную руку.

– Впервые мне это удалось.

– Что?

– Вырубить человека одним ударом в подбородок. Я думал, что это доступно одним только боксерам.

– Неужели это сейчас важно? Что мы будем с ним делать?

– Не знаю.

Вольф прикинул возможные варианты. Убивать Смита было опасно: смерть офицера и пропажа его портфеля вызовет невообразимый переполох в городе. Кроме того, куда-то надо будет девать труп. И Смит перестанет быть источником секретной информации.

В этот момент майор застонал и пошевелился.

«А что, если позволить ему уйти? – подумал Вольф. – В конце концов, если Смит расскажет о том, что произошло с ним в плавучем домике, он тем самым подпишет собственный приговор, не говоря уже о том, что с его карьерой будет покончено. А он не выглядит как человек, способный пожертвовать собой ради высшей цели. Позволить ему уйти? Нет, слишком рискованно. Отпустить его и знать, что в городе находится британский офицер, владеющий всеми секретами Вольфа?.. Невозможно».

Смит открыл глаза.

– Вы… – простонал он. – Вы – Славенбург… – Он взглянул на Соню и перевел глаза на Вольфа. – Это вы познакомили нас… в «Ча-ча»… все заранее спланировали…

– Заткнись, – спокойно сказал Вольф.

«Убить его или отпустить? Какие еще есть варианты? Только один: продержать его здесь до прихода Роммеля».

– Шпионы проклятые, – воскликнул Смит, побледнев, как полотно.

Соня издевательски произнесла:

– А ты что, думал, я без ума от твоих мужских способностей?

– Вот, вот, – запричитал Смит. – Как я мог довериться какой-то туземной сучке?

Соня шагнула вперед и ударила его по лицу босой ногой.

– Прекрати! – прикрикнул Вольф. – Надо подумать о том, что с ним делать дальше. У нас есть какая-нибудь веревка?

Соня задумалась.

– На палубе, в ящике.

Вольф достал из кухонного шкафчика стальной брусок, которым он затачивал столовые ножи:

– Вот возьми, – приказал он Соне. – Если шевельнется, бей его по голове.

«Вряд ли Смит попытается шевельнуться», – подумал он.

Он уже почти ступил на лесенку, ведущую на палубу, когда на трапе послышались шаги.

– Почтальон! – воскликнула Соня. Вольф опустился на колени рядом со Смитом и вытащил свой нож.

– Открой рот.

Смит начал что-то говорить, но Вольф успел сунуть лезвие ему между зубами.

– Если шевельнешься или скажешь хоть слово, я отрежу тебе язык, – пригрозил Вольф.

Смит сидел неподвижно, в глазах его застыл ужас. Тут Вольф заметил, что Соня совершенно голая.

– Надень что-нибудь, быстро!

Она сдернула с кровати простыню, обернула ее вокруг себя и подошла к лесенке. Люк уже открывали. Вольф знал, что их со Смитом будет видно в проеме люка. Беря письмо из просунувшейся в люк руки почтальона, Соня слегка ослабила свое импровизированное одеяние.

– Доброе утро, – сказал почтальон.

Он не сводил глаз с ее полуобнаженной груди. Соня поднялась на несколько ступенек так, что он вынужден был шагнуть назад, и еще приспустила простыню.

– Спасибо, – сказала она жеманно и захлопнула люк.

У Вольфа вырвался вздох облегчения.

Было слышно, как шаги почтальона удаляются по трапу.

– Дай-ка мне эту простыню, – потребовал Вольф.

Соня сдернула с себя простыню и опять осталась обнаженной.

Вольф вынул нож изо рта Смита и отрезал от простыни небольшой кусок.

Скомкав материю в виде кляпа, он засунул его Смиту в рот. Смит не сопротивлялся. Вольф убрал нож в ножны под мышкой и встал. Смит закрыл глаза. Он выглядел обессиленным и побежденным.

Соня подобрала стальной брусок и встала рядом со Смитом, пока Вольф взбирался по лесенке вверх на палубу. Ящик, о котором говорила Соня, оказался шкафчиком, сооруженным под возвышением носовой части плавучего домика. В нем Вольф обнаружил бухту тонкого каната, который, по всей видимости, использовался для удерживания судна у причала, когда оно еще не было превращено в жилой домик. Вольф вынул бухту из ящика; канат был очень прочный и идеально подходил для того, чтобы связать человека.

Снизу донесся голос Сони, перешедший в крик. На лесенке раздался звук торопливых шагов.

Вольф выронил канат и быстро обернулся.

Смит в одних трусах выскочил на него из люка.

Он больше не выглядел побежденным, а Сонин брусок, видимо, прошел мимо цели.

Вольф рванулся вперед, стараясь отсечь Смита от трапа, ведущего на берег.

Увидев это, Смит повернулся, подбежал к противоположному борту и прыгнул в воду.

Вольф выругался. Быстро оглядевшись по сторонам, он не обнаружил никаких свидетелей происходящего – это был час полуденного отдыха, сиесты. На бечевнике никого не было, кроме «нищего» (с ним Кемель сам разберется потом). Вдали виднелась удаляющаяся фигура человека. На реке, в четверти мили от плавучего домика, покачивались две фелюги, а за ними медленно ползла и пыхтела паровая баржа.

Вольф подбежал к борту и увидел, что Смит всплыл на поверхность, жадно глотая воздух. Он протирал глаза, пытаясь сориентироваться. Судя по тому, как он барахтался в воде, плавал он неважно. Неумело взмахивая руками, он поплыл прочь от судна.