Рюриковичи. Собиратели Земли Русской - Андрей Буровский

Росли города. К концу X века известны 24 города, к концу XII века их насчитывается не менее 238.

Через Богемию-Чехию и Польшу, через Галич и Львов шла торговля с Германией. Раффенфельштадское таможенное установление 906 года содержит упоминание о русских купцах.

Ратисборн в XI–XII веках — основная точка торговли с Германией. Здесь была особая корпорация купцов, торговавших с Русью, — «рузарии».

Летописец Титмар из Мариенбурга (975–1018) подчеркивал богатство Руси и ее торговые обороты.

Каноник Адам из Бремена в книге «История гамбургской епархии» называл Киев соперником Константинополя и украшением христианского мира.

В «Анналах» Ламберта Херсфельда (написаны около 1077 года) много сведений о Руси, и в самых лучших тонах.

В 1229 году подписан торговый договор между Смоленском и немецкими городами — Бременом, Дортмундом, Гронингеном, Сестом, Мюнстером, Любеком и Ригой.

Немецкие купцы часто приезжали в Смоленск, некоторые жили там постоянно. У них была и собственная церковь Святой Девы.

Все земли могли обеспечивать себя всем необходимым и ввозить только соль и железо. А друг с другом они оказывались мало связаны.

Георгий Владимирович Вернадский полагал, что возможность утвердить на Северо-Востоке демократическое устройство государства исчезла после монголов. «Как ни парадоксально, политическая слабость Руси в этот период [XII век. — А.Б.] явилась частично результатом ее экономического и культурного развития. Если это была болезнь, то она сопутствовала развитию возрастающей демократии. Возможно, что со временем Русь могла бы достичь нового политического и экономического единства на демократической основе, но монгольское вторжение положило конец любым возможностям для разрешения кризиса»[44].

Почему, собственно, русские государства, княжества и республики обязательно должны были соединиться в одно государство? Германия до XIX века жила разобщенно, конгломератом из 200, а временами и 300 княжеств и вольных городов. Даже после ее объединения «железом и кровью» сохранялись очень большие различия между разными районами страны. Немцы не любят, когда об этом говорят вслух, но я шепну вам на ушко: эти различия сохраняются и сегодня.

Изменение нравов

Владимир и Ярослав воевали с братьями точно так же, как Ольговичи с Ярославичами. Даже хуже — в XII–XIII веках старались хотя бы братьев не убивать. А вот князья «единой» Древней Руси резали братьев до единого человека. Не только теснили и свергали, но и убивали.

В X веке не нашлось поэта, который осудил бы поступки Ярослава и Владимира.

Поляне тогда резали древлян тысячами, и никто — никакой скальд, боян, сказитель — не сказал слова осуждения и отвращения. Летописец же пишет об истреблении древлян с явным удовлетворением; ему приятна гибель племени, жившего «звериным обычаем» — например, не носивших сапог, хотя кожи в их земле много.

В XI веке князья на съездах осуждают междоусобицы и хотят объединения Руси.

Раздробленность ли это?

В X веке никакого единства Руси не было. К XII века устанавливается представление о единстве Руси — единстве языка, народного самосознания, православной веры. Русь видится как область похожих вечевых обычаев, область правления рода Рюриковичей. Ни одна европейская династия никогда не создавала такого уровня единства.

Представление о том, что государство — это область правления династии, было везде во всей Европе.

Но, во-первых, нигде, кроме как на Руси, не правил сразу целый род.

Европейские династии четко разделялись на правящую ветвь, и важна была именно она. Потомки младших сыновей практически не имели шансов занять престол. Они входили в высшую знать, но не были в числе правителей государства. А Рюриковичи, несмотря на большое число изгоев, потомков никогда не правивших князей, в большинстве могли стать правителями, обычно они ими и становились. Каждый данный конкретный Рюрикович мог быть правителем какого-нибудь небольшого удела, без малейших шансов стать великим князем, но и он входил в правящий род.

Местные локальные династии все чаще сидели на определенных своих территориях. Но все они осознавали и свое единство, свое общее происхождение от Рюрика. И единство страны, которой правили.

Ягеллоны правили в Польше, Венгрии, Чехии, Хорватии. Но никому ведь не приходило в голову считать эти страны чем-то единым — в каком бы то ни было смысле.

Точно так же и Бурбоны правили в Наваррском (1550–1607), Французском (1589–1792; 1814–1815; 1815–1848), Испанском (1700–1808; 1814–1868; 1874–1931), Неаполитанском (1734–1805) королевствах и герцогстве Пармском (1748–1802, 1847–1859).

Роль, максимально близкую к роли Рюриковичей, сыграли, пожалуй, Гогенцоллерны. Но и у Гогенцоллернов была ветвь, правившая в Румынии. А никто же не сможет сказать, что из-за этого Германия и Румыния стали единой страной?

Во-вторых, ни Гогенцоллерны, ни Меровинги, ни Каролинги, ни Габсбурги, ни Ланкастеры и Плантагенеты… Словом, ни одна из правящих династий Европы не создавала страны, которой она бы правила.

А Рюриковичи буквально создали Русь. Они организовывали расселение в незаселенные земли, освоение и экономический подъем бескрайних, почти не населенных пространств.

Они построили больше 150 из 250 городов Древней Руси. Ничего подобного не совершили даже легендарные Меровинги и Капетинги.

В-третьих, Русь осознавала себя в первую очередь как область правления Рюриковичей. Так называемая «раздробленность» совершенно не мешала жителям всех земель Древней Руси знать, что они — русские. Кстати, хуже всех это знали как раз новгородцы и псковичи — псковичи до начала XVI века не называли себя русскими.

Но на большей части Руси русских из других земель во время «раздробленности» называют «иногородними» или «иноземными», тогда как нерусских иностранцев — «чужеземцами». Новгородец жил в государстве с иным политическим строем, нежели житель Суздальского княжества. Но суздалец в Новгороде был «иногородним», а немец из Любека — «чужеземцем».

В XII–XIII веках на Руси было даже единство денежной системы, и поддерживали ее именно князья.

Арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати (1080 или 1100–1169 или 1170) писал о том, как купцы сдают приказчикам князя беличьи шкурки с дефектом; ведь если оторвалась лапка или хвост, вытерся мех — беличьей шкурке уже другая цена, она не годится для расчетов.

Приказчики собирают порченые шкурки в мешки, завязывают их, ставят княжую печать. А вместо 18 порченых шкурок выдают купцам 17 новых и целых.