Екатеринбург - Владивосток (1917-1922) - Владимир Аничков

Началась интересная, но тяжёлая работа. К сожалению, все комиссии посещались очень плохо, за исключением Комиссии по личному составу под председательством Де Сево, управляющего Самарским отделением Русско-Азиатского банка. Каждое её заседание, в сущности, превращалось в пленарное заседание съезда. Решительно все были заняты тем, как бы побольше урвать себе жалованья, совершенно не соотнося это с источниками получения доходов.

Это заставило меня обратиться к моим коллегам по Волжско-Камскому банку. Заручившись их согласием, я выступил на пленарном заседании с заявлением, что мы сами себе повышать жалованье не можем. Это дело или правлений, или в крайнем случае тех дирекций, которые мы должны здесь выбрать.

Поднялся невообразимый шум. Выступали ораторы, требующие исключения представителей Волжско-Камского банка со съезда.

Но исключить не посмели, и делегаты постепенно умолкли. Наконец были выбраны члены во временные дирекции банков, с возложением на них функций правлений. В нашу дирекцию были избраны Рожковский, Домаскин и Лемке (что мне объяснили относительной близостью их отделений к Самаре). Таким образом, я, имеющий наибольшие права на должность члена дирекции, оказался в подчинении у более младших по службе коллег, Рожковского и Лемке, но не протестовал. Однако из-за неявки на съезд управляющих Иркутским и Омским отделениями мои коллеги поняли, что новая дирекция не будет приемлема многими управляющими большими отделениями. Отделения эти должны были войти после присоединения Урала к Омскому правительству — в общую организацию банков. Поэтому было предложено составить, как высший орган управления, временный совет банка, в который автоматически включались бы все управляющие отделениями. На председателя этого совета были бы возложены обязанности высшего арбитра между управляющими и временной дирекцией.

Я предложил избрать на должность единственного члена совета нашего банка, находившегося на территории Омского правительства, — В. А. Поклевского-Козелла. Но коллеги отклонили эту кандидатуру, ссылаясь на его плохое знакомство с банковским делом, и единогласно выбрали меня. Избранием я был очень польщён. Произошло оно в конце съезда после ряда моих докладов по финансово-экономическим вопросам, имевших огромный успех.

Мои доклады сводились к следующим тезисам.

Начав с изложения истории денежного дела в России, хорошо мне знакомой и сразу заинтересовавшей съезд, я перешёл к решению основной задачи момента.

— Нужно или не нужно объединённому белому правительству печатать свои денежные знаки? Предположим, что мы отвергнем это предложение и поведём войну на те дензнаки, что находятся в кладовых всех банков на нашей территории.

Я лично думаю, что гражданская война затянется на многие месяцы. Сужу по опыту германской войны. Может быть, через год или два мы окажемся победителями и изгоним большевиков из Москвы. Однако печатный станок всё время будет находиться у них в руках. Большевики не ведут интенсивного денежного хозяйства, чтобы удержать кредитный рубль от падения своей стоимости. Они стараются извлечь из этой бумажки всё, что она может им дать, ведя её к обесцениванию. Поэтому через какой-нибудь год на душу советского населения придётся тысяч по сто кредитных рублей.

Не имея печатных станков, мы вынуждены будем всячески экономить, и, когда завоюем Москву, на душу победителей вряд ли придётся по тысяче рублей. Кто же окажется в выигрыше — победители или побеждённые? Отсюда вывод: нужно как можно скорее приступить к выпуску собственных денег, в течение первого месяца сделать обмен всех дензнаков рубль на рубль, а после этого принять прежние дензнаки по определённому курсу.

Приступив к печатанию собственных денег, его следует ограничить законом, который принято называть эмиссионным правом. Следовательно, нам нужно учредить единый Государственный банк и это эмиссионное право выработать. И я рекомендую съезду остановиться на следующем временном эмиссионном праве.

У нас, как говорят, есть золота и серебра, доставленного в Омск из Казани, на шестьсот миллионов золотых рублей. Эта сумма и должна составить основу обеспечения новых денежных знаков.

Старые рубли также следует присоединить к фонду обеспечения и периодически переоценивать по курсу дня, а новые деньги выпускать без размена на драгоценные металлы. А чтобы количество новых денежных знаков не превышало стоимость их обеспечения, надо будет установить курс в сопоставлении с ценами на продукты первой необходимости.

В настоящий момент цена кредитного рубля не превышает двадцати золотых копеек. Тогда стоимость золотого запаса составит не шестьсот миллионов, а три миллиарда кредитных рублей, то есть в пять раз больше золотого номинала. Кредиток старого образца по номиналу мы будем иметь на два миллиарда рублей. Их курсовая стоимость будет в пять раз меньше и выразится в четырёхстах миллионах золотых рублей, что в данный момент балансируется с двумя миллиардами выпущенных против них новых купюр. Против золота можно было бы выпустить три миллиарда кредитных рублей.

Несомненно, что стоимость нового рубля снизится на товарном рынке до десяти копеек. Тогда под золотое обеспечение можно будет выпустить ещё три миллиарда рублей. Но вот царские деньги, «зелёные» рубли и керенки в своём падении обгонят наши и, допустим, станут оцениваться в пять копеек за рубль. Придётся оценить их запас в сто миллионов золотых рублей, а стало быть, можно выпустить ещё один миллиард. Тогда общая сумма эмиссии ограничится семью миллиардами.

Когда же закончится гражданская война и мы будем в Москве, министру финансов легко будет произвести деноминацию в расчёте 17,424 доли золота на один рубль, выдавая рубль за десять, а может, и двадцать рублей Сибирского прави-тельства. Тогда восстановится и размен кредиток на золото. Но до этого времени расценка и товаров, и труда должна идти на прежний золотой рубль, а расплата — на кредитный рубль по курсу дня. Эта мысль не нова и принадлежит не мне: она применялась нашими дедами и прадедами после войны двенадцатого года и принесла прекрасные результаты. Тогда падение курса ассигнаций приостановилось. Вот если бы этот проект был проведён в жизнь, то и нам стало бы чем платить служащим. Пришлось бы не прибавить, а убавить довоенное жалованье младшим служащим процентов на двадцать, а старшим, быть может, и на сорок и по этим ставкам платить кредитными в пять раз больше. Это убавление жалованья необходимо, ибо мы за войну не разбогатели, а обеднели и прежняя, спокойная и сытая, жизнь отошла назад.