Антихрист - Александр Кашанский

— Выяснилось, что все дети младше пяти лет искренне любят своих родителей за то, что они хорошие и добрые, то есть ни за что. А потом начинается дифференциация. Дети ищут объяснения, почему они любят, — и не находят. Подростки же весьма критичны. Одна девочка сказала, что ее отец пьяница, за это она отца ненавидит, но она его все равно любит. Вот так-то.

— И какой ты из этого сделала вывод? — спросил Сергей, разливая вино.

— Наши дети нас любят, слава Богу, просто так, так же, как и мы их. Психолог делает вывод, что это чувство генетически заложено.

Все это время Иван, не отводя взгляда, смотрел на Людмилу.

«Женщина и ее дети — это понятно, отношения продолжения рода. Но зачем Бог заложил любовь к Нему в нас? Или, точнее, в некоторых из нас, только в тех, у которых есть душа. Неужели не мог ограничиться простыми априорными чувствами — справедливости, отзывчивости и другими, необходимыми для организации общества. Заложил любовь к себе, чтобы хоть что-то было абсолютно? Чтобы дать нам возможность оставаться детьми? Спасибо. Эта забота искренняя, хоть Тебе лично от нашей любви не тепло и не холодно. Это по-отечески бескорыстно. И мне это непременно надо сделать. Заложить любовь к себе — всем».

Людмила думала: «Что это он на меня так смотрит, будто забирается в самую глубину души? И взгляд не отвести. А взгляд-то и не злой, и не добрый, а изучающий, будто и невидящий, а проникающий какой-то. Он меня изучает, наверное. Почему и зачем?» Наконец взгляд Ивана изменился, стал более сосредоточенным, точнее, теперь со стороны было видно, что он смотрит не сквозь Людмилу, а на нее.

— Люда, мы с Иваном в ближайшее время, может, и через неделю, поедем в США.

— Надолго? — спросила Людмила.

— Не знаю точно, думаю, дней на пять.

Завязалась обычная беседа. Просидев за столом около часа, Иван взял с собой две пачки денег — столько вошло в карман — и стал прощаться.

— Когда увидимся? — спросил Сергей.

— Ты будешь завтра на свадьбе у Михаила?

— Да.

— Заедь за мной, пожалуйста, — попросил Иван.

Попрощавшись с Людмилой, Иван вышел из дома Сергея и пешком направился к себе.

— Ну, как тебе мой компаньон? — спросил Сергей У Людмилы, после того как они вернулись в дом. Людмила покачала головой и, как бы в задумчивости, тихо ответила:

— Не знаю. Можно думать о нем что угодно.

4

Иван доехал на автобусе до центра города и, постояв несколько минут на остановке в раздумьи, чем бы ему заняться, пошел к реке, в направлении Наташиного дома. Голова слегка кружилась от выпитого, желудок был непривычно полон, в кармане лежало столько денег, сколько Иван никогда и не видел. Под ногами едва слышно поскрипывал пушистый, только что выпавший снежок. Было очень тихо, и снегопад продолжался. Снег ложился на ветки деревьев, украшая их хрупкими узорчатыми россыпями снежных кристаллов.

Иван подошел к Наташиному подъезду, постоял немного на крыльце, даже взялся за дверную ручку, но смелости открыть дверь не хватило. Он как-то нерешительно повернулся и быстро пошел прочь. «То ли не время, то ли совесть не позволяет? Только это будет против моей воли», — такое заключение о причинах своего странного поведения сделал Иван.

Риикрой посмотрел на Аллеина и пожал плечами.

«Он, наверное, боится, что Наташа столкнет его с избранного пути», — подумал Аллеин.

Иван бесцельно ходил по пустынным улицам города, вглядываясь в лица редких прохожих. Домой идти не хотелось, потому что там было нечего делать. Он блуждал по городу долго. Уже стемнело, а он все ходил и ходил, обходя весь городок вдоль и поперек. Когда-то, во время учебы в университете, Иван довольно часто устраивал такие длительные, бесцельные прогулки в одиночестве. Но тогда это был способ спокойно поразмышлять. Он наматывал по городу десятки километров пешком, и ему никогда не было скучно. «Прошло то времечко», — решил Иван, остановившись около дверей пивной.

В зале пивной было полно народу — в основном мужчины, но было и несколько женщин. Иван встал в очередь у стойки. Перед ним стоял невысокий мужчина лет сорока в дешевой, какого-то неопределенного, мрачного цвета куртке. Он явно нервничал: то отходил, то подходил, то вздыхал, то охал. Наконец, обратившись то ли к Ивану то ли к кому-то еще, то ли просто так — ни к кому, он выругался и сказал:

— Твою мать! Стою уже полчаса — и ни на шаг не продвинулся, вот хамье…

Иван внимательно посмотрел на лицо говорящего: в очках, одно стекло с трещиной, цвет лица серый, в глазах усталость. «Этот мужик, наверное, какой-нибудь маленький начальничек в одной из мелких контор, занимающихся, например, ремонтом холодильников». Мужчина тряхнул головой, поправил рукой непричесанные волосы и обратился к Ивану:

— Вы будете стоять?

Иван пожал плечами и ответил:

— Буду, наверное. Я никуда не тороплюсь.

— Пока мы будем стоять, пиво кончится.

— Да очередь-то вроде и небольшая.

— Если бы они стояли в очереди! Все же лезут без очереди. Посмотрите, что творится!

Иван, до этого не обращавший внимания на посетителей пивной, стал наблюдать, как идет очередь. Действительно, очередь не двигалась. К благословенному источнику пива, у которого стояла женщина неопределенного возраста с крашеными волосами и синюшным лицом, постоянно подходили личности, похожие друг на друга тем, что у всех у них на лице была написана непреклонная решимость прорваться к стойке без очереди. По степени этой уверенности в своих силах и выстраивалась реальная очередь.

«Неужели им кажется, что, обойдя пятерых, стоящих в очереди, они сэкономят много времени? В чем причина такого экстремизма? — думал Иван. — И, тем не менее, похоже, что я здесь простою до закрытия и умру от жажды, прежде чем дойдет моя очередь».

— А что, есть закон, предписывающий посетителям пивной получать пиво в порядке очереди? — спросил Иван у соседа. Тот удивленно посмотрел на Ивана снизу вверх и ответил:

— А что, для этого нужен закон, что ли?

— Конечно, нужен. Для таких, как эти, — Иван с презрением кивнул на толкающихся у стойки мужчин, — обязательно.

— Зачем?!

— А как же. Ведь каждый хочет пива. А здесь, как я вижу, пива не хватает.

— Ну, ты даешь… — чертыхнулся сосед и покачал головой, — этак ведь можно из-за кружки пива голову друг другу снести. Так ведь по-твоему получается.

Тут толстый, потный мужчина, страдающий одышкой, стоявший следом за Иваном, сказал:

— Ты говоришь, закон нужен. Есть такой закон. Называется — правила торговли. По этим правилам продавец обязан отпускать товар строго в порядке очереди.

— Значит, такие правила все же есть? — удивился Иван. — Тогда — другое дело. Значит, это продавец обязан обеспечивать порядок у прилавка. Ну что ж, давай поинтересуемся, почему же она его не обеспечивает? Не из любви ли к этим пьяницам? — обратился Иван к соседу впереди. Тот хмыкнул и с издевкой кивнул головой.

— Поинтересуйся, поинтересуйся, она тебе объяснит…

Иван, не дослушав реплику соседа, пошел к стойке.

Аккуратно, чтобы никого не толкнуть, протиснувшись сбоку вдоль стойки, он обратился к продавщице:

— Мадам, мне пятьсот кружек пива.

— Сколько? Нажрутся, а потом плетут, что попало, — сказала продавщица. — Иди давай отсюда.

— Эй, мужик, — хриплым, не терпящим возражений голосом обратился к нему высокий парень с тупым, жестоким выражением лица, — двигай отсюда, а то я тебя сейчас вышвырну. Козел… — добавил он, очевидно нарываясь на драку. Иван глянул на этого парня, а потом опять обратился к продавщице:

— Мне пятьсот кружек пива, пожалуйста. И без очереди, очередь буду устанавливать я сам.

— Осталось литров сто, не больше, — сказала продавщица, как бы начиная раздумывать: что же это за парень и чего ему надо.

— Хорошо, покупаю. Тебе, мамаша, десять процентов от стоимости — на чай, — Иван бросил продавщице пачку с деньгами, — отсчитывай. — Потом он неожиданно для всех перемахнул через стойку и очутился рядом с продавщицей. — Отодвинься-ка, уважаемая, свое пиво я буду отпускать сам.

— Эй ты, баран яйцеголовый… — заорали пьяные мужики, и в том же духе — кто во что горазд. Иван поднял над головой две пустые кружки и стал стучать ими, при этом он не очень громко повторял, улыбаясь широкой улыбкой и как бы не слыша всю ту ругань, которая была на него направлена и ему посвящена:

— Внимание, прошу внимания…

Наконец минуты через три Иван добился относительной тишины. Все присутствующие в зале встали со своих мест и приготовились слушать, что же он скажет. Иван впервые в жизни почувствовал напряженное внимание такого количества людей, обращенное к нему. Он поднял руку и сказал:

— Итак, я купил все пиво, что в этом баке, — Иван выразительно ударил кулаком по стойке, — оно мое, что хочу с ним, то и делаю. — Стало абсолютно тихо. — Я, пожалуй, выпью с литр, ну, может, полтора, не очень-то я люблю пиво, — он отхлебнул немного из кружки, — да и пиво не ахти какое, кисловатое, по-моему. Ну да это неважно. Короче говоря, так: выстраивайтесь в очередь. Те мужики, которые стоят по левую руку от меня, которых оттеснили в последние, — будут первыми, остальные становитесь в очередь без толкотни. Кто согласен, тот получит пиво бесплатно, как подарок от меня, кто не согласен — с тем готов выяснять отношения.