Дело оперское. Рокировка - Алексей Суконкин

Началось отпевание, но этим захватывающим зрелищем операм насладиться не довелось. Через десять минут они уже сидели в машине отдела ФСБ.

— Здорово! — в машине помимо Леонида сидел Иван, и Женя поздоровался с ним, будто не видел его сто лет.

— Здоровей видали…

— Макара что ли, видали?

— Нет, — отозвался Женя. — А кстати, где он?

— И мы его не видали. Такого не может быть, что бы он не пришел поговорить с Трофимом. Наверно что-то случилось.

— А может, Чиф и Макара уже замочил? — предположил Женя.

— Все может быть, — Иван достал из кармана телефон и начал набирать номер приемного покоя. В его голове родилась одна догадка. Поговорив по телефону, он устало посмотрел на сослуживцев:

— Наш Макар в реанимации.

— Что с ним случилось? — спросил Леонид.

— Передозировка наркотиками.

— В такой-то момент! — усмехнулся Вадим. — Это однозначно его теперь снимут с положения.

Вдруг динамик зашуршал, и послышались приглушенные голоса. Криминалитет, по всей видимости, начал рассаживаться за столики. Чебоксаров включил диктофон. Опера старались молчать, боясь пропустить хоть одно слово.

Первое, что услышали, это были слова неодобрения в адрес Макара, что, мол, он не появился на похоронах… но через минуту разговора послышалось сильное шуршание, потом возглас: «слушают, суки…» и громкий щелчок. Потом была только тишина.

— Нашли твой жучок… — констатировал Иван и погладил Леонида по голове. — Молодец…

Тот нервно отстранился и недовольно выключил диктофон.

— Не получилось, — нахмурился он.

— Смотрите! — Женя указал на вход в забегаловку.

Из «Веснушки» выходили бандиты и рассаживались в свои машины. Лица всех выражали явное недовольство и презрение ко всему миру. Через минуту они выехали всем кортежем на трассу и покатили к выезду из города. Опера на двух машинах последовали за ними. Бандиты выехали из города и свернули под мост. Там они вытащили из багажника столик и, выставив на него всю закуску, как ни в чем не бывало, принялись поминать дальше. Тут же крутился и Фикса.

Разглядеть что-либо, не расшифровав себя, было невозможно, и поэтому опера ограничились только наблюдением за дорогой, пытаясь не упустить момент отъезда бандитов «по домам».

— А Фикса-то как возле них вьется, — не выдержал и съехидничал Иван. — Явно в положенцы метит на фоне «внезапно заболевшего» Макара.

— Ну, что мне с тобой делать? — спросил Трофим, после очередной рюмки элитной водки BLAVOD, ставя пустой пластиковый стаканчик на раскладной столик.

— Со мной делать ничего не надо, Трофим, — спокойно ответил Фикса. — Сами можете все видеть: он даже на похороны Жигана не пришел. Сейчас мои пацаны по городу прокатились, людей поспрашивали… люди говорят, что Макару вчера «ханки» привезли — он сейчас зависает где-то… вот и все его уважение к людям… разменял все уважение на «ханку»…

— Знаю я, что наркоман он. Это его не красит. Совсем не красит… Но и ты пойми — я же не могу тебя взять и единолично назначить здесь ответственным. Нужно с людьми пообщаться. Мнения разные выслушать. Присмотреться к тебе получше. Ты же для меня — темная лошадка. Не знаю я тебя в деле. Не видел твоих заслуг… кроме того, что организовал тут все, — Трофим вдруг усмехнулся: — Организовал, да в такой кабак завел, где «жучки» стоят ментовские…

Фикса опустил глаза. Если Трофим и дальше так будет думать, то не видать Фиксе никакой криминальной власти…

Но Трофим был мужиком тертым, понимал, что менты никогда не упустят такого уникального момента записать разговор криминальных авторитетов. Спросил:

— Чем заниматься будешь? Какие дела у тебя тут идут?

— Поднимать «общак» городской буду. Макар это дело совсем забросил. Насколько я знаю, он с вами контактов так и не наладил… — Фикса усмехнулся со злостью. — А дела у меня еще есть коммерческие. Много чего: торговля, автобизнес, недвижимость, лес понемногу начинаю, уже держу под своим контролем все наркоманские «подачи», возьму под контроль мелких урок, да фирмы проституточные…

— Добро, — кивнул Трофим. — Сделай упор на лес. Сейчас это тема очень прибыльная. Мой процент знаешь… — Трофим посмотрел Фиксе в глаза: — А ведь он тебя вырастил. Он тебя поднял, — Трофим усмехнулся. — Тебе не жалко так его кидать? Все ты у него позабирал, все себе прибрал…

— Если он отступился от идеи, что ж я могу поделать? Гнать таких надо…

— А ты не боишься своих слов? Макар уже завтра знать будет, что ты мне здесь говорил…

— Я ему это и в лицо скажу… он у меня в долгу…

Трофим почесал затылок:

— Думать надо. Вот так просто ничего не решается. Ты это и сам знаешь. Ладно, — Трофим махнул рукой. — Рули пока в городе, если что, если за дело, то я тебя поддержу. Но знай — скоро соберем сходняк, решать будем всем миром, ставить тебя на город, или нет…

Фикса широко улыбнулся.

— И спасибо за то, как тут встретил нас.

Фикса снова улыбнулся. Воры постояли еще с полчаса и засобирались. Фикса на своей машине вернулся в город, а Трофим и его свита поехали в сторону Владивостока.

Иван знал, что в реанимационном отделении городской больницы за хорошие деньги кое-кто из авторитетов, употребляющих наркотики, периодически добровольно отлеживался, снимая наркотический токсикоз, или, как говорили сами наркоманы — «сбивали дозняк». Интерес был в том, из каких больничных фондов препаратов особой группы проводилось «излечение» «больных». В перспективе можно было прихватить за руку не чистых на эту руку врачей или кого другого из медперсонала.

Шилов заехал в больницу, чтобы лично посмотреть на лежащего в реанимации положенца города. Диагноз был неутешительный. Врач заявил, что Макар вполне может и скончаться.

— Где у людей мозги? — спросил сам себя Иван, выходя из больницы. — Такими бабками ворочает, столько власти в своем кругу имеет, нет — надо обязательно ширяться. Ведь прекрасно сам понимает, что до хорошего это еще никого не доводило…

К вечеру стало ясно, что власть в городе перешла к Фиксе — в данный момент это был единственный имевший должный вес авторитет, способный взять под свой контроль весь криминал города. Взять его куда эффективнее, чем полутысячный милицейский аппарат…

Утром в кабинет заглянул взъерошенный Тарас:

— Спите? А у меня магазин ночью подожгли!

— Кто?

— Не знаю. Но вчера вечером пришел ко мне Фикса и прямо заявил, что он теперь вместо Макара и не допустит слабины по отношению к помощи сидящим на зонах…

— Что, так прямо и сказал? — усмехнулся Иван.

— Да.

— А ты?

— Я его послал.

— А он?

— Он ушел. А ночью загорелся магазин. Хорошо, что потушили. — Тарас нервно дернулся, похлопал себя рукой по карману, в надежде найти сигареты, но он уже все скурил, а потому обратился к операм: — Дайте хоть закурить…

— В столе посмотри, — отмахнулся Иван. — Я, кажется, там какие-то папиросы видел…

Тарас достал «беломорину» и вышел в коридор, так как знал, что опера не курят. Через три минуты он вошел с осоловелыми глазами:

— Где вы такие крепкие папиросы берёте?

До Ивана вдруг дошло:

— А где ты взял?

— В столе. Где ты и сказал…

— Это же папиросы с «химкой», которые Фиксе в камеру хотели передать, — сказал Иван и расхохотался. — Я их у Мыскина забрал…

Тарас недовольно посмотрел на Ивана, потом перевел взгляд на Вадима:

— Как это объяснить? Вадим Петрович?

— Извини, — Вадим рассмеялся.

Только Тарас ушел, как появился еще один коммерсант:

— У меня стекло ночью разбили в магазине…

— Еще скажи, что вечером вчера к тебе Фикса приходил.

— Точно. Приходил. Предлагал «крышу» и защиту от хулиганов.

— Ясно.

Фикса с Лимоном сидели в машине возле торгового центра и наблюдали за стоянкой для машин.

— Вот он, видишь… — Фикса указал на парня, который уверенной походкой подошел к одной из машин. — Сейчас достанет ножницы и вскроет замок…

Лимон во все глаза смотрел, как работает автомобильный вор. Фикса объяснял:

— Его зовут Серапонтий. Машины вскрывает мастерски… смотри… ножницами работает, как фомкой. Менты если возьмут — кто за ножницы что предъявит? Ничего…

Парень подошел к машине вплотную и практически тут же открыл дверцу. Быстро пошарив в салоне, он ускоренным шагом двинулся прочь.

— Берем… — сказал Фикса.

Он завел двигатель и подъехал к идущему вдоль дороги Серапонтию. Тот и понять ничего не успел, как оказался в салоне машины.

— Э! Вы чего!

Серапонтий знал Фиксу, а потому, разобравшись, кто его потревожил, усмехнулся:

— Ну, у тебя и шутки, Димон!

— Какие есть, — тоже усмехнулся Фикса. — Ты в курсе?