Окаянная душа - Катти Карпо

— Кто вы? — повторил вопрос парень, строго глядя на их сладкую парочку. Курт внезапно сообразил, насколько комично они выглядят, вцепившись друг в друга: он в Эни, Эни в калитку. Бабка за дедку, дедка за репку…

— Мы к Зарине, — нашел в себе силы произнести Курт.

Честно говоря, эффектный статный юноша произвел на него сильное впечатление. На нем был однобортный бежевый плащ из плотного мягкого хлопка; наверное, он расстегнул его, подходя к дому, потому что полы плаща нещадно трепал ветер. Под ним обнаруживалась серая рубашка поло с расстегнутыми пуговицами многоугольной формы. Из ворота выглядывала майка пепельного цвета с высоким вырезом. Картину завершали черные узкие брюки с тонким серым ремнем. От парня шли волны уверенной энергии, и Курт немного растерялся, не имея практики общения с подобными людьми.

— Правда? — Небесные глаза из-под челки парня сверлили их подозрительным взглядом, и Курту очень захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Но рядом с ним стояла Эни, по свистящему дыханию которой юноша заключил, что пресловутый сезон влюбленности возвращается и грозит приобрести невиданный размах. Поэтому президент Ученического Совета решил сыграть в игру до конца, раз уж его все-таки втянули сюда против воли.

— А вы Лаус? — Куртом почему-то овладело смущение. — Брат Зарины?

Парень медленно кивнул, безотрывно следя за ребятами. Курт сглотнул и принял решение пойти навстречу и представить себя и подругу.

— А мы…

— Мы ее друзья, — опередила Курта Эни, расплываясь в глупой улыбке. От нее так и разило флюидами восхищения. Будь она песиком, то давно бы уже прыгала вокруг парня, неистово виляя хвостом.

Глаза Лауса сузились. Курт почувствовал опасность. От брата Зарины повеяло холодком.

— Вы врете, — прошелестел Лаус.

В голове у Курта возникло воспоминание: вот в ответ на предложение Эни стать друзьями Зарина поворачивается к ним и одаривает ледяным взглядом. «В моем лексиконе нет такого слова», — произносят ее губы.

Тирнан почти физически ощутил, как вокруг них сгущается темная аура. Дружелюбного парня словно подменили и подсунули вместо него типаж, представляющий серьезную опасность для общества. А так как, кроме Курта и Эни, выходцев из общества поблизости не наблюдалось, многоуровневая угроза попасть в немилость братца Зарины нависла непосредственно над ними. Отдел мозга Курта, отвечающий за дачу очевидных ответов, немилосердно напомнил, что причина надвигающейся бури заключалась именно в них, «недоделанных сталкерах». Эни тоже заподозрила неладное и испуганно замерла, так и не стерев с лица дурацкую улыбочку.

— Вообще-то мы, скорее, коллеги по учебной деятельности, — выпалил Курт, незаметно выступая вперед и стараясь прикрыть плечом мешкающую Эни. — Проще говоря, одноклассники.

По трепету воздуха за спиной Курт понял, что Эни согласно закивала головой. Что ж, чувство самосохранения у девушки хоть и с опозданием, но активировалось.

Тяжесть в воздухе чуть отступила. Курт нерешительно глянул в лицо Лауса: в глазах больше не сверкала сталь, а, как и минуту назад, отражался мягкий свет уличного фонаря. Египетские казни отменяются, дружелюбный хлопец вернулся! Напряжение спало, и Тирнан, наконец, смог пересилить желание схватиться за сердце в ожидании неминуемого инфаркта. Слишком нездоровое желание для человека его лет, и чихать на каламбур мысли! Всего парочка дней жизни при взаимодействии с семьей Эштель, а Курт уже чувствовал, как в нем просыпается мнительный параноик.

— Приятно познакомиться с одноклассниками моей сестры, — приветливо улыбнулся Лаус, пожимая руку обоим. Голубые глаза источали тепло и напоминали водоем, нагретый полуденным солнышком.

«Будто и не глядел на нас волком пару минут назад», — с опаской подумал Курт, стараясь держаться на приличном расстоянии от Лауса.

— Проходите. — Парень открыл калитку и махнул рукой в приглашающем жесте. — Зарина должна была уже вернуться.

Едва различая каменную дорожку в высокой траве, ребята двинулись за Лаусом к крыльцу дома. Эни наклонилась к Курту. Ее щечки в свете фонаря пылали, словно в лихорадке.

— Боже ж ты мой! Какой он лапочка! — возбужденно зашептала она, прижимая кулачки к щекам.

— Не могу поддержать твое высказывание, так как не являюсь ценителем мужской красоты, — спокойно сообщил Курт. Он совершенно не разделял восторга Каели.

— Но он такой мулипусечка! Так бы и съела!

— Прошу тебя избавить свое лицо от такого голодного выражения. А иначе в твое обещание можно и поверить. — Тирнан по привычке потер пальцем бровь. Он нервничал.

Внутри дом оказался на удивление чистым. Справа от прихожей располагалась светлая гостиная, соединенная с кухней. Если бы это были два отдельных помещения, то размеры комнат могли бы разочаровать, а так получилось довольно просторное помещение. Посреди гостиной стоял длинный белый диван и парочка кресел напротив. Они окружали кофейный стеклянный столик, на котором лежали журнал с рецептами и монография на экономическую тематику. «Эволюция волновой экономической структуры», — прочитал Курт и взглянул на Лауса с невольным уважением. Студент экономического факультета — все-таки это что-то да значит.

Лаус аккуратно повесил плащ в стенной шкаф и чинно помог снять курточку Эни. От близости парня та чуть не потеряла сознание. Курт мысленно взял на заметку таскать с собой нашатырь, а то мало ли вдруг им снова вздумается атаковать жилище какого-нибудь сногсшибательного красавца.

Брат Зарины проследовал на кухню; начало ее территории положили плитки цвета светлый беж. В гостиной же был паркет, и, ступая на него в идеально белоснежных носках, Курт с удовлетворением отметил, что они останутся столь же девственно чистыми, так как пол был столь же идеально вымыт.

«И о чем я только думаю? — сокрушенно размышлял Курт. — Где мои манеры?»

Эни подобными мыслями не заморачивалась. Она опередила Курта, проскочив между ним и диваном, и, развернувшись, вдохновенно плюхнулась на диван. Тут лицо ее вытянулось, и она страдальчески воззрилась на юношу. Похоже, диван был не таким мягким, как внешне казался. Усмехнувшись про себя, Курт осторожно присел рядом с девушкой.

— Будете чай или кофе? — донесся сквозь звук льющейся воды голос Лауса; он мыл руки под краном.

Курт слегка растерялся. Надо же, брат Зарины не спрашивает «хотят ли они чего-нибудь?», а просто сразу предлагает альтернативу, будто то, что он их чем-либо да угостит — это уже само собой разумеющееся дело. Откровенно говоря, с настолько гостеприимными людьми Курту тоже сталкиваться не приходилось. Неужели он и правда стал настолько холодной личностью?