Граф Кавур. Человек, который создал Италию - Алексей Васильевич Бабина

Дороги были настолько неразвиты, что в Альгеро, одном из главнейших городов, жители которого говорили на каталонском языке, можно было добраться только по морю или на лошади. Кальяри, региональная столица, постоянно ощущала нехватку воды до такой степени, что это становилось ежегодным бедствием. Поскольку только в нескольких деревнях были школы, 95 % сельского населения были неграмотными. Многие районы продолжали использовать бартер вместо денег. В результате взимать налоги было чрезвычайно трудно либо невозможно. Большинство депутатов от Сардинии принадлежали к двум крайним политическим течениям — левому или правому, с которыми у Кавура было мало общего, и когда некоторые из них приглашали его посетить остров и на месте посмотреть, что можно сделать, он отказывался под предлогом занятости»[301].

Кавур попытался провести на острове некоторые реформы. Были отменены все ограничения на внутреннюю торговлю и пошлины на перемещение товаров между Сардинией и континентальной частью королевства. Разрабатывались местные ресурсы для того, чтобы строить дороги и жилье. Проложен подводный кабель, соединивший Сардинию и континент. Направлены войска с целью избавиться от бандитизма. Однако местная аристократия и жители воспринимали эти шаги как захватническую политику Турина и как попытки насильно изменить сложившийся уклад жизни. Государственные чиновники воспринимали службу на Сардинии как наказание, а сардинцы относились к ним с недоверием и отвращением. Гражданская администрация и военные, прибывшие с континента, сталкивались с языковой проблемой и считали местные традиции непонятными и ужасными. Предпринимались шаги по реформированию сельского хозяйства как основной отрасли региона. Однако местные князья и крестьяне, привыкшие к средневековой коллективной собственности, не желали превращаться в капиталистических фермеров, работающих на свободный рынок. Технология обработки земли не менялась столетиями. Кавур полагал, что изменения должны последовать, но в условиях закрытой системы острова их темп был чрезвычайно низким.

Проблемы острова вызывали неприятные чувства как у депутатов парламента, так и у членов правительства. Сардиния не была наглядным примером положительного результата реформ. Здесь нельзя было набрать политического веса, дополнительных очков и получить новых союзников, поэтому и дискуссии часто переходили в вялотекущий разговор без последствий. Неприглядные факты о нищей и забитой жизни сардинцев часто игнорировались, чтобы не шокировать публику и не раздражать власть имущих, тем более что они никогда не афишировались перед иностранцами.

«Кавур не очень старался скрыть свое отвращение к этой неразрешимой проблеме и публично назвал сардинцев ленивыми, грязными, беспризорными, чрезмерно чувствительными и сварливыми, — подводит итог Смит. — Он обвинял их, так же как он обвинял генуэзцев, в нежелании помочь себе и в том, что они всегда призывали правительство взмахнуть волшебной палочкой. Кавур посоветовал другу не устраиваться на работу в Сардинии, пока остров не станет более „цивилизованным“. После многих разочарований он потерял терпение и приказал администрации игнорировать местную оппозицию и ввести континентальные стандарты порядка и морали. Но это было не столько решением, сколько признанием неудачи»[302].

Региональная специфика была одной из самых больших проблем Сардинского королевства. То, что складывалось веками, невозможно перестроить за несколько лет. Для этого требуются усилия, время и терпение. То, что вызывало сложности в небольшом североитальянском государстве, через несколько лет станет уже проблемой общенационального масштаба на уровне всего полуострова.

К концу 50-х годов XIX века Пьемонт в глазах европейского общества представлялся динамично развивавшимся государством, выгодно отличавшимся от других стран Апеннинского полуострова. Экономика королевства находилась в стадии активных перемен, направленных на достижение уровня передовых западноевропейских государств. Масштабные реформы, затеянные Кавуром, действительно меняли мировоззрение людей. Сардиния приобретала статус надежного и солидного делового партнера, который понимает язык современной экономики. Растущий местный бизнес входил в международное разделение труда, находя свои рыночные ниши и конкурентные преимущества.

Жизнь подтвердила замыслы Кавура, мечтавшего о том, что Пьемонт войдет в число самых богатых и развитых государств мира. С этого времени прошло много десятилетий, а люди во всех уголках земного шара с уважением говорят об итальянских промышленных и сельскохозяйственных товарах, финансовых, страховых, транспортных, туристических, строительных, дизайнерских услугах и других видах экономической деятельности. Камилло ди Кавуру, несомненно, принадлежит первенство в череде исторических личностей, которые сделали из Италии экономическую державу, занявшую подобающее место на экономической карте планеты.

Глава 10. Первый дипломат королевства

«Если Австрия пойдет дальше и пригрозит прибегнуть к войне, то мы должны быть готовы оказать ей теплый прием».

Кавур, 1857

Важным последствием участия Кавура в работе конгресса в Париже стало то, что премьер-министр Пьемонта почувствовал вкус к внешней политике и дипломатии. Теперь он на практике убедился, что не только формирование современного, идущего в ногу со временем, экономически сильного государства является важным инструментом в борьбе за объединение Италии, но и дипломатия — мощное оружие в противостоянии с противниками Сардинского королевства.

Пьемонт менялся, становился динамичным и солидным партнером, но если внутреннее развитие страны не подкреплять наступательной внешней политикой, которая способна обеспечить благоприятное внешнее окружение, тесное сотрудничество с великими державами и благосклонность европейского общественного мнения, то необходимых результатов можно ждать слишком долго.

Через несколько дней после возвращения из Парижа Кавур вынудил Чибрарио подать в отставку. С 5 мая 1856 года портфель министра иностранных дел перешел в руки Кавура. Теперь он вершил внешнюю политику Сардинского королевства. Уроки конгресса и расклад сил в послевоенном мире подтолкнули его к мысли о корректировке внешнеполитического курса государства и поиске такого места на дипломатической карте Европы, которое в наибольшей степени соответствовало бы стратегической цели королевства.

Первым делом стало восстановление отношений с Австрийской империей. Теперь Пьемонт не пытался акцентировать внимание на проблеме эмигрантов и их собственности, хотя и не забывал о ней. В Вену отправился сардинский посол, кто должен был наладить рабочие отношения с руководством соседнего государства.

Прилагался максимум усилий для поддержания отношений с Францией и Великобританией. На всех уровнях говорилось, что Сардинское королевство выступает за мирные добрососедские отношения, за сильную Австрию, которая считалась буферным государством между Европой и Россией, противостоявшим потенциальной угрозе последней.

Налаживался контакт с Петербургом, по сути не являвшимся противником Турина. Недавняя война и мелкие разногласия в прошлом быстро забылись, и теперь Российская империя становилась одним из стратегических партнеров на востоке континента, по определению считавшимся врагом Австрии.

Особое внимание было приковано к отношениям с другими государствами Апеннинского полуострова. Кавур, осознавший себя в качестве ведущего итальянского политического деятеля, предпринял шаги к примирению с папой Пием IX и даже конфиденциально предложил заключить соглашение. Суть его заключалась в том, что власти Пьемонта готовы предоставить больше свободы церкви при условии, что папа согласится на некоторые важные уступки,