Пирамида - Джеймс Роллинс

— Мне хватало забот отбиваться от них.

— Но это так. Остальные управлялись лишь зубами и когтями. Такое впечатление, будто стая разделена на четыре четкие группы. У каждой своя задача.

— Как у пчел? Рабочие, трутни и королева?

— Именно. Сначала появились те, тощие.

— Да, я видел одного. Они двигаются с быстротой гепардов.

— Но ты заметил, что они ни разу не напали?

— Теперь заметил. Долговязые появились первыми, а потом околачивались где-то на задворках. — Сэм взглянул на Мэгги. — Но кто они такие? Что-то вроде разведчиков?

Мэгги пожала плечами:

— Наверное.

Сэм молча размышлял над ее предположением, снова вспоминая о сражении.

— А как насчет тех крепышей? Тех, что не испугались огня?

Другой класс. Ты заметил у них отсутствие гениталий?

— Вообще-то я туда не смотрел. Но если они бесполые, то могу догадаться, о чем ты подумала. Это как трутни у пчел.

Мэгги кивнула:

— Бесполые работники с ограниченным интеллектом. Их бесстрашие перед огнем — скорее от глупости. Но как знать?

— А те, с оружием? — спросил Сэм. — Те, что покрупнее, помускулистее и с зачатками крыльев. Дай мне догадаться. Солдаты?

Мэгги покачала головой.

— Или просто трудяги. Не знаю. Но ты видел того огромного детину, что держался позади и, похоже, выкрикивал приказы? Уверена, это какой-нибудь вожак. Крупнее его я там никого не заметила.

— Это всего лишь поспешные догадки и выводы.

— Именно этому и учил нас твой дядя. Экстраполировать. Строить картину из кусочков.

— И все же, когда нет другой информации, мне трудно...

Денал вдруг дернул Сэма за руку. Тот оглянулся на мальчика, который смотрел в сторону черного некрополя.

— Мистер Сэм, я не слышу стрельбы.

Сэм и Мэгги повернулись.

— Денал прав, — согласилась девушка. — Давно неслышно ни одного выстрела.

Сэм осматривал город, отыскивая хоть какой-то след Нормана и Ральфа. Темный некрополь по-прежнему оглашался криками.

— Может, они оторвались от преследователей.

Мэгги медленно описывала круг, вглядываясь в ряды гробниц. Некрополь окружал людей, словно широкая чаша. Семь улиц спицами прорезали лабиринт захоронений.

— Отсюда совсем не видно факела Нормана.

Сэм шагнул к девушке. Тишина.

«Где же они? Неужели их схватили?» — со страхом подумал Сэм.

— Значит, они где-то там, — спокойно произнес он. — Иначе и быть не может.

Подгоняемые сворой чудовищ, Норман и Ральф пятились к дверному проему гробницы, пригнувшись под низкой притолокой. В тесном помещении сильно пахло затхлостью и корицей. Снаружи рычали голодные белесые дикари.

Размахивая ногой-факелом, догоревшей уже до коленной чашечки, Норман отгонял их от порога. Пока огонь, хотя и слабый, держал их на расстоянии.

— Давай же, Ральф, — взмолился Норман и решился оглянуться.

Его очки сползали по вспотевшему носу.

В глубине гробницы Ральф бился над затвором винтовки.

— Черт, забило!

— Так сделай что-нибудь! — крикнул Норман.

— А я тут чем, по-твоему, занимаюсь?

Ральф еще энергичнее взялся за винтовку, отчего на его ручищах заиграли мускулы, но все безрезультатно. Когда Ральф поднял лицо, все было ясно без слов.

— Дерьмо! — Норман ткнул факелом в подобравшуюся слишком близко бледную морду. Та с воем исчезла. — И что теперь? У меня кончается нога!

— Держись.

Сзади что-то зашуршало и зашаркало. Норман боялся оглядываться. Некоторые существа не отступали и, осмелев, пытались выхватить у него факел. Рядом с Норманом появился Ральф и сдавленным голосом крикнул:

— Уйди с прохода!

Норман отодвинулся, и богатырь бросил в дверной проем какой-то сверток. То была иссохшая мумия, свернутая наподобие эмбриона.

— Подожги ее, — скомандовал Ральф.

Норман поднес огонь к сухой шерстяной ткани. Заполняя собой тесную гробницу, повалил дым. Затем над мумией заплясали спасительные язычки пламени. В гробнице прибавилось дыму, у Нормана защипало глаза, и он сильно закашлялся.

Не высовывайся, — предупредил его Ральф и выпихнул ногой горящую кучу.

Остановившись как раз за порогом, та разгорелась еще сильнее. Вереща, как перепуганные свиньи, пещерные жители бросились врассыпную. Норман шагнул назад, облегченно вздыхая. Теперь у них появилось немного времени.

— Ты можешь привести ружье в порядок?

— Не знаю. Там намертво застрял один патрон. Никак не получается его достать, хоть ты тресни. — Глядя на огонь, Ральф покачал головой. — Остается лишь надеяться, что ребята заметят наш костер и забьют тревогу.

— Но откуда им знать, что костер — это сигнал бедствия? Что, если попробовать позвать на помощь?

Ральф оглянулся с выражением безнадежности на лице и снова покачал головой.

— Что толку? Здешняя акустика только разнесет крик по всем пещерам. — Ральф посмотрел на Нормана. — Но готов принять любое другое блестящее предложение.

Закусив губу, Норман медленно описывал круг, словно искал ответ среди разбросанных горшков и подношений умершему.

— Кажется, у меня есть одно такое, — воскликнул Норман, передал факел Ральфу и принялся рыться в переброшенном через плечо футляре фотоаппарата. — Именно блестящее!

— Что ты задумал?

Фотограф отмахнулся от вопроса.

— Мне надо пробраться к этому узкому оконцу. — Он показал на щель в кладке под потолком. Обитатели гробниц не смогли бы забраться в гробницу через такое маленькое отверстие, однако Нормана оно вполне устраивало. — Мне нужна опора. Ты выдержишь?

Ральф фыркнул.

— Таких задохликов, как ты, я подниму хоть четверых.

— Хватит с тебя и одного. — Норман положил футляр на пол. — Подставь колено.

Пригнувшись, Ральф помог товарищу взобраться с колена ему на плечо.

— Теперь распрямляйся, — велел Норман, стоя на плечах Ральфа и держась одной рукой за его голову.

Шумно выдохнув, Ральф выпрямился, поднес его к высокому потолку и прошипел:

— Только давай пошустрее.

Норман подтянулся к оконному проему и выглянул на улицу. Отсюда открывался отличный вид на золотую статую, что и требовалось по его замыслу.

— Скорее! — торопил его снизу Ральф.

Норман почувствовал, что его опора переместилась, и, чтобы не упасть, ухватился за край окна.

— Потише, малыш!

— Шевелись! Ты не такой уж легкий, как кажешься.

— Я что, по-твоему, немного толстоват? — с напускной обидой спросил Норман.

— Да хватит уже, остряк. Не смешно!

Норман проворчал:

— Придираться так все мастаки.

Он достал из кармана прибор и, подняв его вверх, послал череду вспышек — три коротких, три длинных, а затем снова три коротких. Немного подождал и повторил сигнал. Отражавшийся от стен гробницы яркий свет слепил глаза. Отправив еще серию сигналов, Норман выключил лампу, чтобы поберечь ее на будущее.