Дерзкая разбойница - Гэлен Фоули

— Нужна? — с горечью переспросила она. — Ты ведь женился на мне не по любви, правда?

Он молча посмотрел на нее, потом поднялся, провел рукой по волосам и ушел.

В последние дни Рэйф разрывался между любовью и долгом. Кроме тех случаев, когда протокол требовал, чтобы жена находилась с ним, он избегал Дэни, большую часть времени проводя в административном крыле дворца, а она по его приказу сидела в своих апартаментах на третьем этаже.

Он сгорал от любви, и это чувство мучило его, но, несмотря ни на что, Рэйф не мог от нее отказаться. Выгнать ее — означало признать справедливыми слова дона Артуро, епископа и Адриано, которые предупреждали его, что он делает большую ошибку, женясь на ней, а он этого признавать не желал. Он дал клятву перед Богом и своим народом. Он должен сохранить свое лицо, хотя, по правде говоря, он в любом случае хотел ее удержать, а вот почему — и сам не знал.

Воспоминания о том, как она покорялась ему ночью на яхте, ее невинное личико и большие зелено-голубые глаза, в которых горела страсть, преследовали его днем и ночью.

Слишком самоуверенный, он с первого дня их знакомства думал, что сможет легко соблазнить ее, но все вышло наоборот: она соблазнила его, и он ненавидел себя за это.

Был четверг, время после полудня, и тут Рэйф вспомнил, что опять забыл поесть.

После доклада, который он только что прочитал, и особенно после выступлений советников короля у него пропал аппетит. Университетские ученые и врачи не смогли обнаружить яд в продуктах на королевской кухне. Все кошки, которым они давали пробовать пищу, остались живы, но мысль о том, что его могут отравить, как и отца, выбивала его из колеи.

Рэйф перешел к рассмотрению следующего дела и попросил секретаря ввести к нему обвиняемого,

В кабинет вплыл толстый граф Бульбати. Весь его заносчивый вид говорил о том, что он не воспринимает принца всерьез.

Однако хватило всего десяти минут, чтобы на лице Бульбати появилось испуганное выражение. Пот заливал его лицо, шею, и даже сюртук покрылся влажными пятнами.

Рэйф допрашивал графа с пристрастием и без всякой жалости, зная, что этот человек приставал к Даниэле. Принц надеялся, что рано или поздно его отношения с женой наладятся, и ему хотелось положить к ногам Дэни какой-нибудь значительный подарок. Бухгалтерские книги Бульбати, заверенные министерством финансов, лежали раскрытыми у него на столе.

— Странная манера ухаживать, милорд! — сердито заявил Рэйф, просмотрев аккуратные колонки цифр. — Неужели вы всерьез думали, что заставите ее выйти за вас замуж, лишив крова и хлеба?

Граф вытер носовым платком бледное одутловатое лицо.

— Не имею ни малейшего представления, в чем синьора Даниэла меня обвиняет.

— Послушайте, отвратительная груда мяса, не смейте изворачиваться, отвечая на мои вопросы! Эти цифры подтасованы, и вы единственный, кто мог это сделать. Вас ожидает пятнадцать лет тюрьмы, граф!

— Ваше высочество, но ведь мне разрешается оставлять небольшую часть налогов себе! Здесь все законно. Он знает об этом… — Граф внезапно замолчал, и его лицо исказилось от ужаса.

— Так, это очень интересно, — протянул Рэйф, откидываясь на спинку кресла. — Кто вам дал разрешение присваивать себе деньги из казны Асенсьона?

Рэйф был удивлен, но не подал виду. Ему представилось, что он нечаянно открыл ящик Пандоры, и теперь на него посыплются все несчастья.

Бульбати закрыл глаза, и его рыхлое лицо побледнело.

— Господи, что же я наделал! — в ужасе прошептал он. Сам подставил себя под нож. О горе мне, горе!

— Я жду.

— Ваше высочество, я не могу назвать его имя! Он же убьет меня.

— Подумайте о жизни в тюрьме, любезный. Вы обокрали короля и не только набили свои карманы, но еще пытались обмануть молодую невинную девушку. Ваши действия отвратительны, а ваши слова доказывают, что вы к тому же еще и трус. Если вы рассчитываете на жалость, то здесь вы ее не найдете, по крайней мере до тех пор, пока не начнете со мной сотрудничать.

— Если я расскажу вам, то моя жизнь окажется под угрозой! — прошептал Бульбати, снова вытирая потное лицо носовым платком. — Мне нужна будет постоянная охрана!

— От кого? Я не собираюсь играть с вами в «угадай», Бульбати. Назовите имя этого человека, иначе вас ждет тюрьма. Пот заливал лицо графа, и он с трудом дышал.

— Пожалуйста, не вставайте ему поперек дороги, ваше высочество. Лучше оставить все как есть. Я верну вам деньги…

— Его имя!

— Я не один работаю на него, ваше высочество, все министерство финансов выполняет малейшее его желание. Он очень могущественный человек! Он имеет большое влияние на правительство.

— Назовите его имя, черт возьми! — рявкнул Рэйф, стукнув кулаком по столу.

— Орландо.

Рэйф онемел от изумления. Он не мог определить, какие чувства испытывает в данный момент: ошеломление? Облегчение? Опустошенность? Наконец гнев захлестнул его.

— Вы лжец!

— Нет, ваше высочество, клянусь, это правда!

— И вы думаете, я поверю вам, лживая жирная свинья? — Рэйф вскочил на ноги. — Как вы посмели обвинить члена королевской семьи? У вас есть доказательства?

— У меня нет доказательств. Но я говорю правду, ваше высочество. Правду.

— Это ложь! — закричал Рэйф, снова ударяя кулаком по столу. Ужас, словно яд, разлился по его венам, но не ужас удивления, а что было гораздо хуже — ужас подозрения. — Стража! — закричал он.

Бульбати с трудом поднялся со стула и шатающейся походкой направился к двери, где путь ему преградили стражники.

— Засадите этого человека на всю ночь в тюрьму, и чтобы я его здесь больше не видел! Посмотрим, что он скажет завтра.

— Да, ваше высочество.

Бульбати увели.

Дверь закрылась, и Рэйф остался один. Голова у него разламывалась от боли. Он подошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Он не знал, что и думать.

С тех пор как Орландо уехал из Флоренции и обосновался в Асенсьоне, принц часто ловил себя на мысли, что этот человек совсем не тот, за кого себя выдает. Но Рэйф испытывал жалость к своему странному, неприкаянному, одинокому кузену, у которого не было ни семьи, ни настоящих друзей. Он предполагал, что Орландо слегка ревнует его, как, к сожалению, его ревновали и многие друзья. Но если это была не ревность, а затаенная вражда, то Рэйф не знал, хочется ли ему об этом знать.

После того как Рэйф узнал, что Орландо в тайне от него имел разговор с Даниэлой, он, естественно, насторожился. Пусть даже его родственник руководствовался самыми добрыми намерениями и пытался защитить его и королевскую семью, доверие Рэйфа к Орландо было подорвано. Но это касалось только его и Дэни, а вот обвинение, исходившее от Бульбати, было намного серьезнее.