Кингсблад, потомок королей - Синклер Льюис

В тот раз Нийл вспомнил свою прозрачно-розовую Бидди, и вопрос насмешил и немного раздосадовал его, но позже, когда он услышал его раз десять, а в намеках уловил раз сто, это уже было очень досадно и совсем не смешно. Нийл как-то расспросил Аша Дэвиса о данных генетики и узнал, что на десять тысяч случаев не бывает ни одного, чтобы дети, рожденные от союза «цветной» и «белой» особей, были темнее, чем более темный из родителей. Но Нийлу предстояло убедиться, что среди такого невежественного элемента, как ректоры колледжей, агенты по продаже швейных машин и популярные лекторы, твердо держится убеждение, будто всякий, в ком есть хоть 0,000001 процента негритянских генов, женись он даже на женщине белой, как мрамор (белизна которого общеизвестна), произведет на свет потомство, черное, как душа диктатора. То обстоятельство, что сии радетели о пользе общества сами никогда не слышали о подобном случае, не имело значения, потому что все они слышали об этом от кого-то, кто об этом слышал!

Нийл не сразу додумался до того, что даже если у таких родителей и родился бы такой эбонитовый ребенок, все же это был бы их ребенок, родной и любимый.

Орло Вэй сказал У.С.Вандеру, тоже одному из столпов Сильван-парка:

— Он дурак, но он всегда был приятным соседом — его дом как раз напротив моего, и я что-то не уверен, можно ли считать его ниггером, раз он только на одну тридцать вторую черный.

Мистер Вандер проворчал:

— Я так понимаю, что ниггер — это тот, кто публично и всерьез в этом признается и тем сам себя вышибает из человеческого общества, будь он черный хоть на одну сто тридцать вторую.

— Пожалуй, вы правы, — поспешил согласиться Орло.

И довольно скоро в Гранд-Рипаблик утвердилось мнение, что Нийл — «если вы хотите знать точно» — на одну четверть негр.

Теперь, когда он спешил к Дэвисам и Вулкейпам, он с облегчением сознавал, что не нужно больше лгать Вестл. Каким-то образом вся Майо-стрит прослышала о его выступлении в клубе, и здесь его любили, хотя кое-кто и подсмеивался над ним: Он и сам не заметил, как у него вошло в привычку по дороге домой заглядывать к Джону и Мэри. И нередко у Аша он встречался с Софи, и в их тревожной дружбе было словно ожидание чего-то.

Ему нужна была их поддержка, потому что в конце января уже не проходило дня без того, чтобы кто-нибудь, решив проявить оригинальность, не напомнил ему, что он «цветной».

Том Кренуэй, не зная, чем бы попрекнуть его на словах, выражал укоризну всем своим видом. Седрик Стаубермейер старался глазеть на него так, как белым полагается глазеть на негров. Зато Роза Пенлосс, жившая кварталом дальше, с робкой приветливостью махала ему рукой. В кухне Шерли Пзорт, не совсем разобрав, в чем дело, решила, что негритянкой оказалась Вестл, и стала с ней особенно ласкова, как с подобной себе иммигранткой. Доктор Коуп Андерсон, химик и сослуживец Аша, зашел с дружеским визитом в сопровождении либерального священника Ллойда Гэда; а в банке Люциан Файрлок пользовался каждым удобным случаем, чтобы на виду у всех пожать Нийлу руку.

Потом у них побывал человек, годами известный в доме как «тот старичок, что ходит с черного хода». Он часто появлялся под вечер с корзинкой на руке и предлагал купить откормленную курицу, вишневого джема, яиц или замысловатый кофейный торт, который испекла его жена на далекой ферме за озером Мертвой Скво. В этот раз его нерешительный звонок у задней двери раздался в двенадцатом часу ночи, и хозяева встревожились, сразу представив себе пьяного Кертиса Хавока или грозного мэра Флирона с его полицейскими молодчиками. Нийл пошел отворять, а Вестл следовала за ним, твердо шагая, точно телохранитель с автоматом.

Старичок стоял в полумраке на цементном полу заднего крыльца.

— Мистер Кингсблад… Нийл, я сегодня ничего не принес на продажу, но я только что узнал, сколько мужества вы проявили, и хочу вас поблагодарить.

Но, с другой стороны, в автобусе незнакомая старушка напустилась на Нийла:

— А известно ли вам, приятель ниггер, как вас накажет господь бог, заповедавший, что эфиопам положено пребывать в вечном рабстве на кухне, а не разъезжать в автобусах с приличными белыми людьми? Кто не слушается слова божия, того ждет ад и скрежет зубовный, так в писании сказано, так повелел господь всемилостивый, благословенно имя его!

А потом посыпались письма.

Дедушка Эдгар Саксинар написал из Миннеаполиса, что Нийл неблагодарный лжец, что никакого Ксавье Пика никогда на свете не было.

Владетельный Бертольд Эйзенгерц написал из своей зимней виллы на Палм-Бич, что очень дорожит знакомством с Нийлом и сумеет соблюсти его финансовые интересы, если он переедет в другое место.

Дрексель Гриншо написал, что не стоило белому джентльмену, такому, как мистер Кингсблад, привлекать внимание к их несчастной расе, потому что этим он только ухудшил их положение.

А дальше шли анонимные письма — гримасы славы, — состряпанные в болезненном исступлении невропатами из тех, что ночами бродят по глухим переулкам и отравляют кошек.

Первое из десятка таких посланий было написано ревматическим почерком на линованном листке из блокнота, вложенном в дешевый конверт с адресом, выведенным кривыми печатными буквами:

«Дорогой нахальный ниггер мистер Кингсблад!

Вам наверно и не снилось что я узнаю как вам пришлось сознаться вы все время притворялись порядочным белым человеком а теперь вас уличили в таком грязном деле что вы попросту ниггер вы и стараетесь выкрутиться кричите что ниггеры не хуже белых а читали бы библию так знали бы что это враки там ясно сказано бог сотворил ниггеров чтобы служить белому человеку а если бы богу угодно было чтоб ниггеры были все равно что белые и учились бы на докторов и адвокатов и так далее стал бы он их делать другого цвета конечно не стал бы. Он для того их и сделал черными уродами вроде вас чтобы ясно было какая это низшая раса а вам это и в голову не пришло.

В том-то и беда с вашим братом что вы не хотите пошевелить своими черными мозгами а подумали бы так сразу бы поняли что я прав и убрались бы подобру-поздорову в свои хижины где бог вам и повелел находиться.

Вот вы теперь и попались черный мистер и бросьте лучше ломаться слушать смешно как вы мелете вздор и показываете свое невежество я так смеялся до слез а вы лучше сознайтесь что попались а я уж вас так и быть прощу на этот раз. Оно конечно мне повезло что я образованный а вы ниггеры круглые невежды но посмейте только слово сказать против сенаторов из Луизианы и Миссисипи они джентльмены хоть куда а вы черное отребье недостойны им обувь чистить так и намотайте себе на ус мистер Образованный Ниггер и благодарите

Неизвестного Друга.

P.S. В другой раз это вам так легко не сойдет с рук вот попробуйте еще раз прикинуться белым увидите так что вы поосторожнее вами много кто интересуется и заранее не скажешь когда грянет гром».

Вестл получила всего одно анонимное письмо, но зато на веленевой бумаге, чистенько отпечатанное на машинке и надушенное:

«Дорогая Вест(а)л(ка?)!

Здешнее скучающее общество от души признательно Вам и Вашему интересному муженьку за скандальчик, которым оно будет развлекаться еще очень долго. Но будьте добры, сообщите нам, собирается ли Ваш очаровательный супруг пройти в конгресс как Цветной Джентльмен, чтобы дать Вам возможность щеголять Вашими «совершенствами» и Вашими пятидесятидолларовыми шляпками в высших (цветных) кругах Вашингтона, подобно тому, как Вы это делали в Гр-Р. Там, в Вашингтоне, ваша прелестная дочурка, которая так «выделяется» среди нормальных детишек (ее постоянное хвастовство и властные замашки уже давно казались нам очень подозрительными), сможет общаться с достойными ее младенцами, талантливыми отпрысками профессоров-негров, «экспертов» евреев и послов с Гаити.

Мы не сомневаемся, что, если у Вашего «кормильца» возникнут затруднения с заработком, дефицит в семейной кассе будет по-прежнему пополняться даяниями Вашего почтенного, хоть и малосимпатичного папаши.

Передайте Вашему мужу, — Вам не приходило в голову, что он был бы украшением любого джаза? — что наглость ниггеров нам надоела. Ваш милый мальчик выбрал самое неподходящее время для дружбы с этой публикой. Ниггеры уже скоро потребуют права состоять в ДАР, а черные девки не желают работать на кухне и в прачечной, потому что они, видите ли, все были лейтенантами!

Негры — так и скажите Вашему обаятельному, но на редкость неосведомленному дружку — ничего не добьются, пока не поймут, что «предубеждение» наше вызвано отнюдь не их очаровательным цветом лица или формой носа, но их некрасивыми болезнями, ленью, невероятной грязью и вопиющим невежеством. Мы, конечно, знаем, что Вам все это по вкусу, и преклоняемся перед Вашей преданностью представителю этого неандертальского племени. Сердце замирает при мысли, какое наслаждение Вы испытываете в его объятиях!