Второй Эдем - Бен Элтон

По прибытии в Брюссель планировалось оставить груз перед Дворцом Мира и Наживы с его тридцатью пятью Великими Залами (тридцать шестой зал был разрушен во время покушения на Юргена Тора).

— Посмотрим, как эти ублюдки запоют про безопасность всей этой дряни, когда им придется перешагивать через кучи ядовитых отходов, чтобы добраться до своих автомобилей!

Группа „Мать Земля“ оказала отряду Розали великую честь, доверив ему провести захват. Ответственность была огромная, и в прежние времена Розали готовилась бы к операции, дрожа от возбуждения. Однако она не могла выбросить из головы ужасную правду. Маленький урок прагматизма, который преподал ей Юрген Тор, полностью изменил ее отношение к своей деятельности, и она проводила последние приготовления устало и безразлично.

Это была первая боевая операция Розали в должности командира, или куратора отряда, как называлась ее должность в структуре группы „Мать Земля“. Розали совершила огромный скачок, получив эту должность. Всего в группе было пятнадцать отрядов, и Розали являлась самым молодым в истории куратором. Ей не нравилось так называться, равно как ее первому помощнику не нравилось называться другом куратора, а ее начальнику — организатором отряда. Эти ужасные, нелепые титулы всех смущали. Однако отказаться от них не представлялось возможным. Они являлись частью традиции группы и были очень дороги самым старым бойцам, столь тяжело пострадавшим от токсических веществ в первые годы борьбы, что от них, можно считать, ничего и не осталось — разве что вставные челюсти, скучные истории да ненасытное желание рассказывать всем подряд, как все было когда-то.

До появления „Природы“ в истории Земли был ужасный период, когда защитой окружающей среды занимались наивные старые хиппи-идеалисты и, что еще кошмарнее, ведьмы и „новые язычники“. Милые, но глуповатые „зеленые“ (хотя милыми там были далеко не все) твердо верили, что стоит им вообразить себе что-то, как это что-то тут же воплотится в жизнь.

— Если мы хотим изменить мир, мы должны сначала измениться сами, — искренне уверяли друг друга люди с бородами, в огромных джемперах, а некоторые и в остроконечных шляпах. — Нельзя уничтожить структуру, создав ее копию.

— Но это ведь просто бессмыслица и чушь собачья, — говорил какой-нибудь отважный человек и слышал в ответ, что именно такая его реакция и доказывает их доводы.

Бородатые личности в джемперах (обладатели остроконечных шляп к тому времени преисполнились отвращения к подобным высказываниям и удалились отмечать солнцестояние) утверждали, что поскольку именно силовые структуры защищают производителей отходов, то не стоит копировать эти структуры.

— Мы не станем подражать методам своих врагов! — говорили они. — Мы создадим свободную систему, которая поможет нам прийти к свободному миру. Мы должны сами представлять собой то, за что боремся! В противном случае мы окажемся лицемерами.

Насчет лицемеров — вопрос спорный, однако не подлежит сомнению тот факт, что очень скоро они оказались шутами.

Отвергнув концепцию лидерства, они выражали свою позицию посредством специальных комитетов, состоящих из случайных спикеров, отсекая себе тем самым возможность общаться с народом. Правда, которую все знали, но боялись озвучить, заключалась в том, что каким бы весомым ни был аргумент, в устах произвольно выбранного оратора он будет звучать менее убедительно, чем любой даже самый слабый довод, представленный напористой и харизматичной звездой СМИ.

— Если вы потребляете ресурсы и ничем это не компенсируете, рано или поздно они закончатся, — бормотал оратор.

— Ну и что? Давайте отрываться! — гласил лозунг профессионально разработанной кампании в СМИ, организованной получателями прибыли от эксплуатации ресурсов.

С основанием группы „Мать Земля“ даже самые тупые „джемпера“ признали, что армии без генералов не бывает. Однако бородачи-основатели, как их начали к тому времени называть, по-прежнему противились копированию структур, против которых они были призваны бороться. В результате бойцов группы „Мать Земля“ стали называть активистами, что всех устроило, но оставалось решить, кто станет отдавать „активистам“ приказы. Бородачи подумали и сказали, что делать это станут „катализаторы“. Они будут примерно как сержанты. Однако организация росла, ее структура усложнялась, и у бородачей вскоре исчерпался запас приемлемых альтернативных названий для обозначения военных должностей. Розали поднялась до звания (или до НУ, что означало „неиерархический уровень“) „катализатора“, когда ей исполнился двадцать один год. Потом она побывала „генератором“ (то есть генерировала планы, неукоснительно выполнявшиеся как „катализаторами“, так и „активистами“), „координатором“, „другом куратора“ и, наконец, „куратором“. Если бы Земля прожила достаточно долго, Розали могла бы в конечном счете надеяться дорасти до высшего неиерархического уровня „первого среди равных“, коим являлся в данный момент Юрген Тор. Эта должность приравнивалась к главнокомандующему.

Захват произошел в Лилле, на севере Франции, это было место встречи автоцистерн с отходами со всей Европы. Именно здесь огромные машины, прибывавшие из промышленных регионов Германии, встречались с машинами из Италии, Франции и Испании и выстраивались в общую колонну, которая затем направлялась в Остенде. Именно в Остенде располагался въезд в третий (самый прочный) тоннель Ла-Манша.

Разоружить колонну оказалось до смешного просто. Даже сами террористы, которые намеревались своей акцией продемонстрировать, как это просто, были поражены. Они подошли почти вплотную к колонне, направили стволы на водителей и увели автоцистерны. Однако им не стоило так уж удивляться: в мире к тому времени накопилось столько отходов, что правительства просто не могли уделять должного внимания их транспортировке. Уже больше ста лет их постоянно возили по всему миру на грузовиках, кораблях и по железной дороге. Как выражались представители власти, отходов повсюду просто как грязи.

— Даже и не знаю, я думал, у них будет охрана, или кодовые замки, или хоть что-нибудь, — отметил друг куратора отряда Розали, когда они без боя захватили колонну.

Дело в том, что раньше циничные активисты группы „Мать Земля“, как и все остальные жители Земли, пребывали в странном заблуждении. Традиционное представление современного общества состоит в том, что „они“ (туманный всеобъемлющий термин для обозначения властей), по крайней мере, пытаются действовать исходя из наших интересов. Что существует некая действующая по законам логики и хотя бы отчасти доброжелательная сила, которая печется о нас и для поддержания которой мы платим налоги. Разумеется, мы все думаем, что „они“, в общем и целом, кучка лицемерных, стремящихся к наживе ублюдков, но глубоко внутри мы верим, что на самом деле они желают нам добра. „Ну конечно „они“ не позволят нам пить отравленную воду, — уверяем мы себя. — Ну конечно „они“ скажут нам, если продукты уже нельзя будет есть. Ну конечно „они“ не станут приписывать людям преступления, которых те не совершали, и сажать их на двадцать лет без права апелляции?“

Однако зачастую либо по злому умыслу, либо по некомпетентности „они“ это делают. Оставляют ядерные ракеты за проволочной изгородью, перевозят радиоактивные вещества и токсичные отходы на обычных поездах или, как в случае с колонной в Лилле, по общественным магистралям под охраной малопрофессиональных частных фирм, которые берутся за эту работу, не думая ни о чем, кроме денег.

Итак, террористы захватили колонну с отходами. Брюссель расположен всего в сорока минутах езды от Лилля, и к тому времени как „они“ (в данном случае полиция) узнали о происшедшем, колонна уже достигла пригорода европейской столицы. Теперь полиция ничего поделать не могла. Она не могла остановить колонну или напасть на нее, потому что каждая машина являла собой ящик Пандоры, полный дьявольских ядов. Единственное, что оставалось делать ошеломленным стражам порядка, это ждать, пока похитители довершат то, что задумали.

Было уже далеко за полночь, так что дороги, по которым Розали везла смертоносный груз, были почти пусты. Брюссель, обитель европейских политиков, имел орбитальный фильтр и работал в дневном режиме. В темном салоне автомобиля Джуди изо всех сил пытался не слишком ерзать на своем геморрое. Он не хотел злить Сондерса, и не только потому, что побаивался его, но и потому, что Сондерс страшно шумел, когда впадал в ярость, а Джуди нужна была тишина, чтобы подумать.

Джуди сидел словно на иголках. Он знал, что в какой-то момент ему придется действовать, но не знал, в какой именно. Джуди был уверен, что Розали собирается отравить весь центр Брюсселя, и знал, что должен остановить ее. Все совпадало; цепочка событий, которую он выстраивал уже много раз постфактум, скоро сложится снова. Вот только на сей раз Джуди не складывал историю по кусочкам задним числом, а находился там, прямо в гуще событий. Он мог предотвратить катастрофу.