Любовь авантюриста - Вирджиния Линн

Даллас усмехнулся: – По крайней мере, ты предупрежден.

Проворчав что-то себе под нос, Джеймс кисло посмотрел на брата.

– Слабое утешение.

– И ты обязан жениться на ней, лжет ли она или говорит правду.

– Да, – жестко произнес виконт, – я женюсь на ней. И когда мы поженимся и окажемся в одной постели, я добьюсь правды, даже если эту правду придется вытрясать из нее!

Посмеиваясь, Даллас произнес:

– Ты говоришь слишком уж уверенно для парня, у которого было сегодня столько проблем с этой девушкой! А ты уверен, что она вообще когда-нибудь пустит тебя в свою постель?

Метнув на брата свирепый взгляд, Джеймс нехотя признался:

– Она уже не девушка, потому что спала со мной.

Йен рассмеялся, чем навлек на себя еще один гневный взгляд.

– Мне кажется, братец, ты переоцениваешь как свою силу, так и свое обаяние.

Пришпорив лошадь и опередив братьев, Джеймс постарался не обращать внимания на шутки на его счет. Дьявол! Возможно, Йен был прав. В ее теперешнем настроении Саммер выглядела отнюдь не дружелюбно. Если бы он знал, что простое предложение выйти за него замуж вызовет у нее такой гнев... он все равно бы его сделал, потому что должен был обладать ею. И не только в постели. Это было бы нечестно по отношению к Саммер. Она ведь не из тех женщин, кто смирится с такой жизнью. Нет, он хотел ее – и хотел, чтобы все было правильно и законно.

Джеймс вонзил шпоры в бока коня и пустил его в галоп, наслаждаясь холодным ветром и хлещущими в лицо струями дождя.

Черт бы побрал упрямую красотку! И почему все происходящее так беспокоит его? Ответа он и сам не знал наверняка. Саммер словно околдовала его. Она была упрямой, недоверчивой маленькой негодницей, и все же виконт не мог не думать о ней. Его мучило то, что она не доверяла ему, а то, что она отказывалась сообщить даже самые безобидные сведения о себе, приводило в ярость. Но хуже всего было, что она утаила от него факт своей девственности.

Руки виконта с силой сжали поводья, и он тихо выругался. Саммер отгородилась от него стеной, которую не собиралась разрушать. Но это сделает он. Видит Бог, сделает.

Саммер с раздражением думала о том, что Шотландия оказалась даже еще более дикой, чем места, простиравшиеся к западу от Луизианы. С ее высокими скалистыми утесами, покрытыми шапками снега, и глубокими стремительными потоками, которые Камероны называли ручьями, Шотландия казалась первобытной и необитаемой.

Саммер предстояло путешествовать всего лишь с одной робкой служанкой и тремя мужчинами, которые, оказавшись на родине, выглядели еще более хищными. Девушка с тревогой наблюдала за изменениями, происходящими в Джеймсе. Как только Англия и Эдинбург оказались позади, он стал менее цивилизованным и более опасным. Суровая, потрясающая красота этой земли питала Камеронов энергией, которая отсутствовала в изысканном лондонском доме. Это было странно и слегка пугающе. Все это наводило Саммер на мысль о тиграх, внезапно вырвавшихся на свободу и рычащих от радости.

Чувствуя усталость, она не сопротивлялась, когда ей помогли выйти из кареты, остановившейся в сумерках у очередного постоялого двора. Вновь пошел дождь. Наверное, здесь так было всегда.

Джеймс подтолкнул ее к камину с потрескивающим в нем огнем, в то время как стройная темноволосая Летти суетилась позади. Служанка подошла ближе, чтобы погреть руки у огня, но Саммер стояла, отвернувшись, и смотрела в окно со стекающими по стеклу струями дождя.

– Подожди здесь, я распоряжусь насчет комнаты, – произнес виконт, и Саммер кивнула, не глядя на него. Он отдалился от нее за десять дней путешествия, и девушка часто ловила на себе его задумчивые взгляды, которые лишали ее присутствия духа, если не сказать больше.

Что ж, это он принял решение жениться на ней, а она была тут совершенно ни при чем.

Саммер не хотелось размышлять о мотивах своего отказа выйти замуж. Она думала об этом так много, что ее мозги должны были уже давно превратиться в кашу. И может, так оно и случилось, судя по тому, как смиренно она позволяла принимать за нее решения в последние десять дней.

Девушка бросила взгляд на троих братьев. Возможно, ее поведению было оправдание. Ни одна женщина не смогла бы слишком долго противостоять этим решительным и непреклонным Камеронам.

Даллас напоминал ей Джеймса. Он постоянно дразнил младшего брата и подсмеивался над ним, чем доводил последнего до бешенства. Йен был немного мягче, но посмеяться тоже любил. Белокурый Даллас выглядел именно так, как Саммер и представляла себе шотландцев, – высокий, мускулистый, со светлой кожей. Джеймса и Йена, по словам веселящегося, как обычно, Далласа, называли «черными шотландцами».

– Это атавизм, дорогая, – громко шепнул он Саммер, украдкой бросая взгляд на своих хмурых братьев. – Меня-то это не смущает, ты не подумай, но, возможно, тебе захочется узнать, почему они не так красивы, как должны быть...

Его насмешливое замечание мгновенно вызвало неодобрение Йена, и оживленная словесная перепалка закончилась небольшой потасовкой. Саммер сначала испугалась, но Джеймс пожал плечами, словно ничего особенного не произошло. И он был прав, потому что подобные сцены повторялись сотню раз за время путешествия.

Теперь, наблюдая за тем, как они бродили по крошечному холлу гостиницы, словно грациозные встревоженные львы, Саммер не знала, улыбнулась ей судьба или отвернулась от нее, когда грабители украли ее кошелек и оставили плыть по течению. Но как бы там ни было, встреча с виконтом определенно изменила ее жизнь.

– Дорогая. – Саммер очнулась от размышлений и заметила, что Джеймс протягивает ей руку. – У хозяина есть свободная комната для тебя и твоей служанки.

Саммер поднялась со скамьи, на которую опустилась, сама того не заметив, и кивнула. Джеймс проводил ее вверх по узкой лестнице, и девушка увидела, что предназначенная для нее комната была большой и чистой. Высокая кровать с балдахином стояла напротив окна. Ставни были открыты, и в комнате пахло дождем, дымом и торфом. В камине весело пылал огонь, отражаясь в медной подставке для дров.

Саммер ощущала руку виконта чуть ниже талии, почти на бедре. Ее кожа горела в этом месте, но она постаралась не обращать на это внимания.

Отстранившись, Саммер неторопливо подошла к окну и посмотрела вдаль. Холмы были укутаны зеленым покрывалом лесов, лишь кое-где перемежавшихся выступающей на поверхность серой породой. Стволы высоких деревьев казались почти черными в угасающем свете дня. Струйки дыма из спрятавшегося за холмами домика фермера поднимались в небо, а потом растворялись в порывах ветра, превращаясь в некое подобие тумана. Откуда-то издалека ветер доносил пронзительные звуки музыки, казавшейся в этом диком краю какой-то сверхъестественной.