Смешанная пара - Кэтрин Беллами

ГЛАВА 16

В среду после полудня Алекс отправилась в больницу, прихватив с собой подарки для малышки и ее мамы. Самым большим из них был плюшевый медвежонок, он оказался крупнее самой Сюзи, мирно спавшей в кроватке возле постели Мелиссы.

– Я знаю, что тебе уже много их надарили, но все равно не устояла: взгляни, какой он обаятельный! – воскликнула Алекс, показывая подарок.

– Да, он очень милый, спасибо!

– Сюзи такая крохотная, меньше Китти! – Алекс наклонилась над ребенком. – На кого она больше похожа – на маму или на папу?

– Пока это определить невозможно, – улыбнулась Мелисса.

– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! Теперь я понимаю, что напрасно смеялась, когда Лайза после родов жаловалась на боли в области таза. Мне трудно сидеть! – поморщилась она. – Но в целом, все нормально.

– Рожать тяжело? – с опаской спросила Алекс.

– Не очень, – успокоила ее Мелисса, понимая, почему она задала такой вопрос. В свое время она сама расспрашивала Лайзу об ее ощущениях во время беременности и родов. – Все получилось проще и быстрее, чем я ожидала.

– А кто обещал кастрировать меня без наркоза ржавым ножом? – встрял в разговор Ник.

Он постоянно находился возле жены, тоскуя в опустевшей квартире, и рвался поскорее въехать всей семьей в новый дом. Как и роженицу, в последние месяцы его преследовал синдром войны в Персидском заливе, и он искренне обрадовался, когда убедился, что девочка – нормальный здоровый ребенок.

– Это была шутка! – заверила Мелисса и была удостоена поцелуя мужа, не постеснявшегося чмокнуть ее в присутствии Алекс.

Ник влюбился в Мелиссу с первого взгляда, едва увидев ее семь лет назад на теннисном корте. А теперь к любви прибавилась еще и благодарность за радость отцовства, которую она подарила ему.

Алекс с завистью наблюдала за ними, с замирающим сердцем гадая, кто же поцелует ее так же нежно, когда она родит малышку. Во всяком случае, не Эйс: после разговора с отцом в этом не оставалось сомнений. Закусив губу, Алекс отвернулась, не в силах наблюдать счастье семейной пары у детской кроватки. Может, рассказать Эйсу правду? Но как он отреагирует? Скорее всего, предложит ей сделать аборт…

Нет, она не пойдет на это! Если бы Эйс любил ее, все было бы иначе. Алекс похолодела от мысли, что она сама влюблена в него как кошка. Ей нравилась его манера шутить, его физическая сила и даже ранимость, в которой он, естественно, не признавался. Вообще, у них было много схожего в жизни: обиды и травмы, перенесенные в детстве, боль в сердце, которой ни с кем нельзя поделиться, вынужденный разрыв с прошлым, внезапный возврат к нему. Она таила в душе страх перед мужчинами, порожденный насилием над ней в десятилетнем возрасте. Эйс заставил ее снова все отчетливо вспомнить и тем самым вылечил – конечно же, в сочетании с уроками любви. Но и она невольно вынудила его вернуться к утерянным корням: ведь не подложи она героин в его багаж, он бы никогда не приехал в трущобы. Из размышлений ее вывел голос Мелиссы, обеспокоенной тем, что Алекс внезапно побледнела.

– Не волнуйся, все не так страшно! – сказала она, воспользовавшись тем, что Ник на минутку вышел, чтобы пригласить к ней новых посетителей – Джека, Лайзу и Китти.

Алекс поспешно вскочила: вторая счастливая семья подряд – это уже слишком!

– Пожалуй, я пойду! – Она тепло улыбнулась вошедшим, кивнула Мелиссе и шагнула к двери.

– Спасибо за цветы и подарки! – сказала Мелисса. – Приходи к нам в гости в «Девять вязов». Ты ведь знаешь, как туда добраться?

– У меня записан телефон, я предварительно позвоню!

Алекс вручила подарок Китти и вышла, с трудом сдерживая слезы. Идя по коридору, она мысленно умоляла Эйса полюбить ее.

Пока она была в больнице, Роза навестила Филипа. Поговорив с ним о том о сем вполне миролюбиво, она заявила:

– Пока Мелисса не поправится после родов и не научится обращаться с ребенком, я поживу у нее.

Филип кивнул и, подавшись вперед, левой рукой снял обручальное кольцо с ее пальца.

– Что ты делаешь? – воскликнула Роза, хотя поняла все мгновенно.

– Упрощаю тебе жизнь, – осевшим голосом сказал он, кладя кольцо ей на ладонь. – Сохрани это на память! Ты ведь не хочешь выходить за инвалида-импотента, а я не желаю принуждать тебя!

– Но ведь ты быстро поправляешься!

– Если я когда-нибудь выздоровею, я сам приду к тебе! Но теперь наш брак невозможен. Не забывай, что я был женат на женщине-калеке. Это ад! Любовь перерождается в жалость, а потом чувствуешь себя в ловушке… Я не нуждаюсь в жалости, Роза!

Она молча посмотрела на него, чувствуя себя неловко, и, надев кольцо на правую руку, поцеловала Филипа в щеку. Сама она никогда бы не решилась разорвать помолвку, и он, видимо, догадался об этом.

– Ты замечательный человек, Филип! Я с нетерпением буду ждать того дня, когда ты вновь войдешь в мою квартиру и сделаешь мне предложение. А я могу навещать тебя, как прежде?

– Двери моего дома всегда для тебя открыты! И приводи с собой внучек! – ответил Филип. – Дети – моя слабость.

– Непременно! – Роза виновато опустила глаза: как посмела она хоть на миг подвергнуть сомнению порядочность этого мужчины!

– Я люблю, когда по дому снуют дети, – догадавшись о причине ее смущения, добавил он. – И кричат младенцы.

– Ну, ты ведь и сам скоро станешь… – Роза запнулась на полуслове, слишком поздно спохватившись, что выдала чужой секрет. Она попыталась исправить положение, поспешно добавив: – Алекс ведь тоже выйдет когда-нибудь замуж и родит ребенка!

Ей вспомнилась парочка в черном «мерседесе», и на душе сразу стало скверно. Нет, только не Эйс…

Филип кивнул, соглашаясь с ней и словно не замечая заминки в ее словах. Он поужинал в одиночестве, дочь к этому времени еще не вернулась домой, посмотрел телевизор и лег в постель. Уснуть он не мог до двух часов ночи: Алекс не пришла и к этому часу…

В последующие дни Филип внимательно приглядывался к дочери. Находясь под впечатлением встреч с Эйсом, Алекс не замечала напряженности в поведении отца. Его замкнутость объясняла уходом Розы. Их решение отложить свадьбу на неопределенный срок опечалило, но не удивило ее.

Спустя неделю после переезда Мелиссы, Ника и Сюзи в особняк «Девять вязов» Алекс позвонила им и напросилась в гости.

– Когда ты завтра утром уйдешь из дома? – спросил у нее отец.

– Часиков в десять, – ответила она.

На следующее утро Филип умышленно отложил завтрак и приступил к нему, лишь когда дочь спустилась вниз.

– Алекс! – окликнул он ее из столовой, откуда доносился аппетитный запах. – Загляни-ка сюда на минуточку!