Леди, будте плохой - Кэндис Герн

С некоторой неохотой Грейс сменила свою новую шляпку в сельском стиле с милым букетиком васильков, так сочетавшимся с ее нарядом, на викторианскую шляпку с короткой вуалью, которую можно было убрать за поднятые вверх поля. Эта шляпа была не такая стильная, как деревенская, но отлично служила своей цели. Рочдейл объявил ее совершенной, когда помогал Грейс сесть в карету.

Грейс обнаружила, что очарована этим распутником, который, ничуть не заботясь о своем добром имени, так беспокоится о ее репутации.

Он предупредил Грейс, что до ипподрома далеко, и она велела дворецкому не ждать ее, потому что они могут вернуться очень поздно. Она удивилась, что они могут провести столько времени на скачках. Или он запланировал что-то еще, не имеющее никакого отношения к лошадям?

Внутри карета была элегантной и роскошной – со стенами и подушками сидений, обитыми стеганым бархатом и полированными медным» деталями. В глубоких карманах под передним окном лежали шерстяные пледы, а из-под сиденья выдвигались подставочки для ног. Грейс удобно устроилась для долгого путешествия и скоро забыла обо всех тревогах. Рочдейл все время сидел на своей стороне сиденья, не выказывая никакого намерения обнять ее. Грейс не знала, рада она этому или разочарована. Вместо страстных объятий и поцелуев они непринужденно болтали о лошадях, скачках и конюшнях, обо всем, что касается лошадей. Рочдейл очень хорошо разбирался в лошадях и объяснял ей, какие детали строения делают определенных лошадей быстрее других, рассказывал о разведении и тренировке, о хороших жокеях. Когда Грейс выразила свое восхищение глубиной его познаний, он просто рассмеялся и сказал:

– Не забудьте, что я игрок. Я много лет делал ставки, а если хочешь выиграть, приходится обращать внимание на мелочи. Несколько лет назад я решил, что хочу получать и призы, поэтому завел собственных скаковых лошадей. У меня есть несколько победителей, но никто не может сравниться с Серенити.

– Жду не дождусь, когда увижу ее.

– Она ирландских кровей, и у нее очень добрый характер. Думаю, она вам понравится.

Разговор переходил от одной темы к другой, а дорога уводила их все дальше от Лондона, Грейс не могла вспомнить, когда еще ей было так приятно беседовать с джентльменом. Обычно в смешанной компании она была настороженна и немногословна, боясь говорить слишком открыто или слишком серьезно для тривиальной светской болтовни. С Рочдейлом все было по-другому, каждый из них открыто выражал свое мнение, без вежливой утонченности, сдерживающей большинство разговоров с мужчинами в свете. Они говорили о Марлоу-Хаусе и о семье Флетчер, об опере и книжных новинках, о последних парламентских биллях и военных победах. Она удивилась, узнав, что Рочдейл, производящий впечатление человека, заботящегося только о своих удовольствиях и ни о чем больше, оказался сведущ в политических вопросах и торопился занять свое место в палате лордов, когда считал какое-то голосование важным. И его, похоже, тоже удивило, что она в курсе текущих событий, видимо, предполагая, что ее больше интересует последняя мода, чем последнее сражение в Португалии.

– Я читаю газеты, – сказала она, – точно так же, как и вы, к тому же подписалась на несколько журналов. Мне нравится следить за новостями о Бонапарте, войне и политических дебатах.

– Позвольте угадать: все это чтение газет, которым вы наслаждаетесь сейчас, никогда не позволялось вам, пока вы были женой епископа.

Грейс застенчиво улыбнулась:

– Как вы узнали?

– Я часто слышал, как мужчины говорят, что не позволяют своим женам читать газеты. Они считают, что это может оскорбить их деликатные чувства. Мне это кажется глупостью. Если женщина хочет о чем-то узнать, она в конце концов узнает это, так зачем ее останавливать? Вы говорили, что старик обращался с вами как с фарфоровой куклой, поэтому я сделал вывод, что он защищал вас и от ужасов, на которые вы могли наткнуться в «Таймс» или «Морнинг кроникл».

– Определенно не в «Морнинг кроникл», – воскликнула она, грозя ему пальцем. – Эта газета слишком либеральна для епископа Марлоу, и уж тем более для его жены. Но вы правы. Как многие мужчины, он не считал, что женщинам следует забивать голову мужскими делами. Я нашла среди его бумаг проповедь, в которой он предупреждает мужчин, чтобы они не предоставляли своим женам слишком много свободы в чтении. Газет и романов следует избегать любой ценой.

Рочдейл поднял бровь.

– И вот теперь вы наслаждаетесь и тем и другим, да?

Грейс пожала плечами.

– Это мое первое проявление независимости в качестве вдовы.

– Но не последнее. Вот сейчас вы направляетесь на скачки.

– Где надеюсь сделать ставку. Видите, какой безнравственной я стала под вашим влиянием? Епископ был бы в шоке от моего безрассудного поведения.

– А ведь день еще только начинается. – Он бросил на нее озорной взгляд, заставивший ее улыбнуться. – Расскажите мне, Грейс, как вы встретили епископа? Полагаю, вы познакомились через вашего отца, ведь он был священником, хотя вы говорили, что он был простым деревенским викарием.

– Да, но у него были амбиции. Когда он узнал, что епископ Марлоу приезжает в собор в Эксетере, он собрал нас всех, и мы отправились за двадцать миль, чтобы встретиться с великим человеком, о котором он столько слышал. – Грейс хихикнула, вспоминая тот день. – Мы нечасто выезжали из дома, мой брат, сестра и я, и поэтому остановка в придорожной гостинице неподалеку от собора казалась большим приключением. Но мама смотрела на это не так оптимистично и взяла в дорогу собственные простыни.

Рочдейл рассмеялся:

– Практичная женщина ваша матушка.

– Что делает ее идеальной женой викария.

– Так, значит, вы познакомились с епископом Марлоу в Эксетере?

– Папа был представлен епископу, и его попросили вместе с другими местными священниками провести службу. Это была большая честь. После этого отец добился, чтобы нас всех должным образом представили епископу.

– И епископ обратил на вас внимание.

– Да, думаю, так.

– Полагаю, он был поражен вашей красотой. Сколько лет вам было?

– Восемнадцать. Сначала я чувствовала себя очень нескладной и неловкой, но мне очень льстило, что он соблаговолил заметить меня.

– Любой мужчина, который еще может дышать, заметил бы, моя дорогая. Так, значит, он бросил свое сердце к вашим ногам?

– О нет, ничего подобного. Все было очень официально. Мои родители сказали, что я должна выйти за него, потому что он обещал папе пост благочинного.[3]

– Они продали вас ему.

Грейс бросила на него смятенный взгляд.

– Нет, все было не так плохо. Это был просто брак по расчету, как любой другой. Когда это случилось, я была очень счастлива. Родители выбрали мне прекрасного мужа. – Ее бедной сестре совсем не повезло с непутевым мужем, который даже не пытался преуспеть на их ферме.