Леди, будте плохой - Кэндис Герн

– Спасибо, – произнесла она, опустив глаза. – Вы очень добры. И уверяю вас, это восхищение взаимно.

Ах, бедная Грейс. Она обречена на разочарование.

В ее обществе вечер прошел быстро. Грейс искренне наслаждалась оперой, а он с наслаждением смотрел на нее. Во время первого антракта несколько любопытных заходили к ним в ложу, зашел и кое-кто из друзей. Лорд Шин пришел со своей последней пассией, явно нервничая из-за того, что Рочдейл так очевидно продвинулся с Грейс. Но Рочдейл не позволил ему и его пташке пройти дальше порога. Одно дело, если Грейс увидят в обществе Рочдейла, и совершенно другое – показаться в обществе проститутки. Даже самая непогрешимая репутация вряд ли выдержит такое.

Кэйзенов и Марианна тоже заходили в ложу. Пока женщины разговаривали, Кэйзенов отвел Рочдейла в сторону и стал расспрашивать о Грейс.

– Ты ей кто? Отец? – спросил Рочдейл. – Ты хочешь знать, благородны ли мои намерения?

– Что-то вроде этого.

– Посмотри на нее. Она красавица. Это все, что тебе нужно знать о моих намерениях.

– Дело в том, – сказал Кэйзенов, – что Грейс близкая подруга моей жены. Если ты причинишь боль миссис Марлоу, я буду вынужден от имени Марианны пронзить твое сердце ржавым клинком. Я ясно выразился?

Глаза Рочдейла расширились.

– Господи, приятель, нет нужды устраивать такую мелодраму. Я не собираюсь причинять ей боль.

Кэйзенов продолжал все так же сурово смотреть на него. Были времена, когда ему и в голову не пришло бы подвергать сомнению действия Рочдейла или любого другого мужчины, если дело касалось женщин. Он бы не осмелился возражать, поскольку в его собственных поступках тоже было к чему придраться. Только посмотрите, что женитьба сделала с беднягой, превратила его в инструмент для исполнения капризов и прихотей жены.

– Это все из-за того дурацкого пакта, да? – спросил Кэйзенов, понизив голос. – Насчет того, что «веселые вдовы» должны находить себе лучших любовников. Я чертовски жалею, что вообще рассказал тебе об этом.

– Насколько я помню, в тот момент ты был вдрызг пьян.

– Что ты задумал, Рочдейл? Ты надеешься, что они изберут тебя самым лучшим любовником, если ты соблазнишь самую чопорную вдову?

Рочдейл улыбнулся:

– Интригующая возможность. Ты полагаешь, они наградят меня каким-нибудь призом? Нет, мой интерес к миссис Марлоу не имеет ничего общего с этим чертовым вдовьим пактом. И повторяю: я не собираюсь причинять ей боль.

– Осмелюсь напомнить, что ты никогда намеренно не причинял женщине боль, – заметил Кэйзенов. – Но это случается. И слишком часто. Я просто хочу понять твой интерес к миссис Марлоу. Всего несколько месяцев назад ты заявлял о своем отвращении к «дамам, которые занимаются благотворительностью», и к этой леди в особенности. Что изменилось?

– Может быть, я лучше рассмотрел ее.

Кэйзенов заинтересованно поднял бровь.

– На маскараде, когда все эти золотые волосы струились по ее спине? Ха! Мне следовало догадаться, что ты не сможешь устоять перед этими волосами, Я так и сказал Марианне. Ты бы соблазнил любое страшилище, если бы у нее были длинные светлые волосы, в которые ты можешь завернуться. Только, Рочдейл, будь осторожен с миссис Марлоу. Она не обычная искушенная жеманница. Не разбей ей сердце.

Во время второго антракта Рочдейл получил такое же предупреждение от вдовствующей герцогини Хартфорд. Пока Грейс болтала с лордом Инглби, спутником герцогини и теперешним ее любовником, Вильгельмина отвела Рочдейла в сторону и сказала:

– Если это обязательно, возьми ее в свою постель, но обращайся с ней хорошо, ей это нужно. И ради Бога, не играй ее сердцем. Иначе тебе придется иметь дело со мной.

Рочдейл надеялся, что сердце Грейс не затронуто, потому что он в любом случае собирался довести соблазнение до конца. Он просто должен, иначе ему придется отдать свою лучшую лошадь Шину. Но он не верил, что Грейс влюблена в него или что ей грозит опасность в него влюбиться. Ему больше хотелось верить, что ею движет любопытство. Он разбудил в ней страсть, и когда Грейс привыкла к этой мысли, ей захотелось узнать, насколько далеко она может зайти. Дружба между ними помогла ей легче оправдать то, что она использует его как наставника в искусстве любви. Грейс, как многим женщинам, нужно было восхищаться и уважать мужчину, которому в конце концов будет позволено лечь с ней в постель. Причем крупный банковский чек для ее благотворительного фонда всегда мог гарантировать это уважение.

Рочдейл чувствовал, что она почти готова для первого урока. И у него даже был готов план, как это осуществить:

Позже, когда его карета затормозила перед ее домом на Портленд-плейс, Рочдейл заключил Грейс в объятия для короткого поцелуя. Она ответила с пылом, который ясно сказал Рочдейлу, что она готова сделать следующий шаг. Честно говоря, он был уверен, что она уступила бы ему сегодня ночью, если бы он попросил. Но он этого не сделает. Не сегодня. Он хотел, чтобы она немного помучилась от неудовлетворенного желания, чтобы она захотела этого так сильно, что не сможет отказаться, когда он наконец пригласит ее в свою постель.

И поэтому он поцеловал ее снова, глубже, его руки блуждали по ее бедрам и вверх, к нежной плоти над жесткими костями корсета, защищенной только тонким слоем полупрозрачного шелка. Она подалась навстречу его прикосновению и застонала.

Наконец он отстранился.

– Я не должен задерживать вас, – произнес он между прерывистыми вдохами. – Ваши соседи будут сплетничать. – Боже, у него перехватывает дыхание из-за нее. И такое случается каждый раз. Он начинал как соблазнитель, а в результате сам оказался соблазненным.

– Возможно, вы… – Но она покачала головой и не закончила мысль. Неужели она собиралась пригласить его войти? Он зашел достаточно далеко, чтобы хотеть этого, но ему еще хватало решимости, чтобы придерживаться своего плана.

– Я бы с радостью оставался с вами в карете хоть несколько часов, – сказал он, – но это было бы слишком эгоистично даже для меня. С еще большей радостью я последовал бы за вами в дом, но это было бы худшее проявление эгоизма. Мне наплевать, что люди говорят обо мне, но это не означает, что я буду также легкомысленно обращаться с вашей репутацией. Если я войду с вами в дом, думаю, найдется как минимум один из соседей, кто заметит время, когда я вошел и во сколько точно я вышел.

– Да, наверное, вы правы.

Он не мог подавить улыбку при ее словах, завуалированном признании в том, что она действительно могла бы пригласить его в дом. В свою постель. Потребовалось невероятное усилие воли, чтобы не схватить ее в объятия и не уговорить все-таки отвести его наверх.