Стражи Небес - Алина Смирнова

Мы собрались вокруг костра со мной сидел тануки, напротив — огромное чудище с длинной шеей и красной мордой, здесь же были и маленькие тэнгу. Между ними по-турецки сидела Джесс. Старейшиной этой деревни был красивый журавль со светящимися синими перьями — Аосагиби. В свете костра его перья выглядели еще более яркими и цветными.

— Аякаси делятся на добрых и злых? — выпивая немыслимо какую бутылку теплого вина, спросила Джейси у журавля.

— Нет, мисс Джейси. В природе не существует разделения на добрых или злых существ. Только люди придумали столь крайние и относительные понятия. Все высшие существа не пользуются такими определениями и не придерживаются такой классовой системы деления своих моральных ценностей, — достаточно рассудительно ответил старейшина.

— Я ничего не поняла!

— А я поняла. Речь идет о принципе — любой свет отбрасывает тень. И всякое зло существует только в свете дня. Речь идет о том, что например, нельзя называть Богов добрыми, а вас злыми. Потому, что все боги преследуют собственные цели, используя вовсе не добрые методы. Вы же сами по себе добрые друг к другу, но вынуждены относиться к людям, как к пище, в силу своей природы… Это… Мировой принцип равновесия! — я действительно понимала. Понимала, Как устроена Вселенная и эти миры. Понимала, как никогда ясно и четко.

— Вселенский принцип равновесия. Однако, чтобы противовес не скатился ни в сторону хаоса, ни в сторону созидания нужно жертвовать. Класть на алтарь этих весов равновесия невероятно большую цену… — печально отозвался Аосагиби.

— Хранители. Расскажите о них! — требовательно настаивала я.

— Мы ничего о них не знаем. Возможно и сами Хранители ничего друг о друге не знают. И если кто-то и знает… то он очень далеко и очень силен. Он пробыл долгое время в нашем мире и многое нам объяснил, и показал. Господин Харэ удивительный.

Джейси осушив еще бутылку рисового вина, гневно закричала:

— Удивительный! Мне одной кажется, что он жестокий садист-маньяк!?

Аосагиби несколько не обидевшись, ответил ей довольно мягко и сдержанно:

— Вы многого не знаете, милые дети Нуэ. А когда узнаете, решения будете принимать по собственной воле. Вы сильнее чем думаете и умнее. У вас впереди будущее величие, которое затмит небеса. И путь ваш будет устлан причинами, следствиями и выбором, который они навязывают. Но, только вам одним решать, что с этим делать. Аякаси всегда встанут на вашу сторону, потому, что Нуэ признал вас законными наследниками.

Мы отдыхали на открытой веранде, наслаждаясь темными небесами с россыпью сияющих звезд и отражений спиральных галактик.

— Сид, знаешь, а мне здесь нравиться. Но я скучаю по Маврику.

— И я по Гельме.

— Гельма? Та касатка из Гренландии?

— Ага. Но я совершенно не скучаю по миру людей. При желании, лэнд можно перенести сюда, тем более с проецированием в кармане. Это будет наш дворец и мы будем жить, как правители мира аякаси здесь. Но…

— На самом ли деле… Мы не скучаем по миру людей? И таково ли наше предназначение — быть правителями мира аякаси? Уготована ли нам такая участь? Я думаю о том же… Постоянно.

Мы не можем спать или мечтать. Чувствовать, любить или привязываться. У нас есть только мы. Но при этом возможности выбора мы не лишены. Так неужели, в этом заключается дилемма выбора? Разве в таком случае, это не делает нас близкими к людям и менее похожими на Аякаси и Йома? На утро мы покинули деревню Аосагиби и отправились дальше, пейзаж вокруг из лета снова нырнул в холодную зиму. Там в зиме мы побывали в красивейшей ледяной деревне — Оками. А затем отправились сквозь озеро и подводную деревню русалок, и через царство морского дракона Рюджина к равнине. Конечно, он был не настоящим драконом. Аякаси — призраки. Но настоящие драконы, думаю, еще в сотню раз страшнее… Неизменно за нами следовали оранжево-алые небеса и вот, тануки, смотря вдаль со скалы, произнес:

— Впереди равнина праха.

— Не слышу радости в голосе?! — деловито высказалась сестричка.

Тануки поморщился и ответил:

— Аякаси не делятся на хороших и плохих, мы все плохие. Просто среди нас есть плохие, а есть очень плохие. Так вот, обитатели Равнины Праха чрезвычайно плохие. В долине Праха находится скрытая деревня Цутигумо… — он поймал мой озадаченный взгляд. Честно говоря, все восточные мифы я не изучала, поэтому ожидаемой реакции не выразила. Тануки мило рассмеялся, и пояснил… — Цутигумо — гигантские пауки, мисс Сиджей.

— Пауки?! Нет, правда пауки?! Я не пойду туда! Только не… пауки! — Джейси на мои тирады разразилась звонким смехом.

— Ахаа! Нет, вы посмотрите на нее! Она боялась пауков еще когда была человеком! На острове ты просто визжала при встрече с пауками! Ахаааа! Нет, я реально не думала, что у тебя остался страх перед пауками!

— Страха нет! А вот неприязнь осталась!

— Ну! Ну!

Она продолжала надо мной смеяться весь спуск с горы на Равнину Праха. Даже малыш Тануки и тот начал подтрунивать надо мной! Чтобы они понимали! Чем более мы приближались, тем более отчетливо в воздухе различался запах костей и смерти. Долина Праха… Ярко алое солнце и оранжевые небеса над головой не добавляли картине вокруг доброты. Перед равниной лес совсем не похож на тот, что мы видели в летней или зимней части мира аякаси. Высокие, трухлявые, иссохшие, черные обрубки торчали из под земли, как куски металлической арматуры. Обрубки группировались небольшими скоплениями, между которыми по истрескавшейся земле шла тропинка. В пологих нишах между группами обрубков деревьев застаивался зеленый, ядовитый туман. Мы проскальзывали мимо тумана, аналитический сканер мозга показывал невероятный химический состав тумана.

— Не приближаемся к туману. Тут просто целый набор ядовитых токсинов! — я дернула Джейси на себя, она чуть было не коснулась пальцами тумана.

— О, ужас… — Джейси явно была не в восторге от изменившейся картины пейзажа. Вообще слабо представляешь себе, что здесь кто-то может жить.

Нет, ну пауки…Уже слишком. Ненавижу пауков! Джейси была права, в пору нашего детства на острове, больше всего на свете я боялась пауков. Хотя, конечно, после трансмутации человеческие эмоции во мне исчезли и страх в том числе. Но чувство жгучей неприязни к членистоногим осталось по-прежнему.

Помимо запаха болота, зловонных испарений в воздухе, различался аромат жженых костей, и пороха. Джейси, обладавшая чувствительным обонянием, зажала нос рукой, аккуратно обходя туманные скопления. Внезапно, часть пути по миру аякаси превратилась в довольно неприятную и даже мерзкую картину. Примерно через полчаса такого пути стало невыносимо противно и мы с Джейси начали импровизированно, по-детски хныкать и настойчиво выяснять у нашего проводника — Тануки… сколько осталось до конца?