Возвращение в будущее - Сигрид Унсет

Слабые черты демократических государств, демократического устройства видны невооруженным глазом. Если любой и каждый имеет право вмешиваться в решение государственных дел прямо или косвенно, это может замедлить движение общества вперед. Поезд может время от времени останавливаться, отходить на запасной путь. Неуклонное прямолинейное движение вперед к намеченной цели невозможно при демократических формах правления. В демократических обществах путь свободен для всевозможного проявления личных качеств, и часто происходит так, что мужчины и женщины, основной способностью которых является способность расталкивать локтями и затаптывать других с большим мастерством и умением, не встречают должного отпора и пробиваются наверх, и даже их жертвы начинают восхищаться ими. Оптимизм, присущий нашим обществам, демократическим государствам, часто приводит к слепой вере, что любая воля человека в глубине своей является доброй волей. В предыдущем столетии велась борьба с христианскими «догмами», и прежде всех других люди попытались отказаться от основополагающего христианского догмата — догмата о первородном грехе. После того как люди расквитались с этой «догмой», весьма ободренные этим фактом всем известные симпатичные старые дамы — семь смертных грехов — бурно ринулись в общество под новыми милыми именами, слились с человеческими надеждами, и в результате общественного просвещения и того, что люди стали уделять меньшее внимание самообразованию, моральной сдержанности, а также с ростом материального благосостояния, постепенной, повсеместной утратой чувства долга, эти дамы присмирели и превратились в очаровательных девушек. Для того чтобы отделить реальные вещи от фантазий и мечтаний, нужно приложить значительные усилия, ведь из ста попыток лишь семь-девять оказываются удачными. Этот факт не может служить для нас извинением, если мы на этом основании откажемся от следующей сотни попыток. Совершенно очевидно, что только демократическое направление развития является единственной гарантией лучшего будущего для всех народов и наций в необозримых грядущих столетиях. Технические достижения весьма тесно связали все уголки нашей планеты, и в настоящее время совершенно невозможно игнорировать все то хорошее и плохое, что несет в себе западноевропейская культура. Ни один народ в настоящее время не может жить в изоляции от других.

Несмотря ни на что, британские администраторы все же имеют право на определенное чувство гордости в отношении своей деятельности в пределах британских колоний, так как им удалось предотвратить периоды массового голода, которые до этого уносили десятки тысяч жизней в неурожайный год, построив в этих странах множество каналов и различных систем коммуникаций. Европейские врачи имеют право гордиться успехами в борьбе с бубонной чумой, холерой и лепрой, сонной болезнью, а также с болезнями, связанными с проникновением в организм гельминтов, червей-паразитов. А немецкий Biedermann, крестьянин, конечно же, имеет право гордиться своими Гогенцоллернами, ведь с их правлением в обществе был достигнут определенный порядок, который обеспечил какое-то благополучие для него самого и его собратьев, хотя немецкий народ привык подчиняться законам, рассматривая их как сумму запретов и разрешений, установленных каким-то ограниченным числом людей, находящихся на верхушке их общества, высшим сословием, а отнюдь не как выражение своих собственных представлений о справедливости, которые были бы сформулированы теми людьми, которых они сами уполномочили это сделать, как это было в Скандинавских странах. Правовая система всегда была, по крайней мере, для нас, норвежцев, нормой поведения, ее создали мы сами, а для немцев «право» — это правила и запреты, за выполнением которых следят суды и полицейские чины. Безусловно, народ с таким менталитетом чувствовал себя во времена правления Гогенцоллернов лучше, чем в какой-либо другой период истории, и кажется, лучше, нежели этот народ будет ощущать себя в обозримом будущем. Дело в том, что Гогенцоллерны были вынуждены хотя бы в какой-то степени перенимать идеи суверенитета человеческой личности и прав человека от соседних, более демократических государств. Американец имеет право гордиться своим вкладом в развитие принципа свободы, который его огромная страна постоянно демонстрирует другим; у него есть право считать, что наука в Америке помимо того, чтобы служить богатым, помогает и каждому гражданину в отдельности, мужчине и женщине, в его борьбе за существование, в достижении собственной независимости и более благоприятных жизненных условий для себя. Конечно же, и наши норвежские школьные учителя имеют право гордиться своими достижениями на ниве школьного образования, доступного каждому ребенку в нашей стране, если бы только они не были столь доверчивы по отношению к государственной образовательной системе, которая может успешно работать только при демократическом строе. Ведь им никогда бы не пришло в голову, что та система образования, за которую они с таким энтузиазмом ратовали, может попасть в руки тоталитарного государства и стать его инструментом, направленным исключительно на то, чтобы погрузить целое поколение молодежи во мрак невежества и диких предрассудков.

Но тем не менее, несмотря ни на что, именно сейчас демократические цивилизации должны неуклонно продолжать свое развитие в самых различных направлениях — направлениях, за которыми стоят тысячелетия формирования их цивилизаций и культуры, иначе они будут вынуждены склониться перед тоталитарными режимами и увлечь с собой во мрак все достижения человечества. Развитие культуры разных народов, конечно, могло бы идти совсем иными путями и нести иные идеалы, о чем нам, в числе прочего, свидетельствует японская история. Конечно же, мы могли бы многому научиться у разных народов Азии. Мы могли бы также многое усвоить из тех культур, которые мы со школьных лет презирали, считая их носителей непросвещенными, а их цивилизации — материально бедными и примитивными. Но вот наступил момент истины, когда мы, цивилизованные нации, продемонстрировали этим народам страшные вещи.

Конечно же, многие неевропейские народы имеют право предъявить претензии вторжению представителей белой расы на их территории, предъявить претензии в связи с бездумным вмешательством в их исконный образ жизни и попыткой подменить его другим образом жизни. В их глазах некоторые наши достижения, например, в борьбе с инфекционными заболеваниями, преследовавшими их с незапамятных времен, так же как и то, что мы принудили их расстаться с некоторыми народными обычаями, которые, с нашей точки зрения, просто ужасны и явно ведут к страданию наиболее слабых и беззащитных, — такими, как ритуальные убийства, убийства новорожденных, захват в плен рабов, сжигание вдов на погребальных кострах их мужей, — и то, что белый человек создал для них новые пути развития, научил бороться с засухой, коровьим бешенством, научил противостоянию природным катастрофам, — значат для них не так уж много. Надо признать, что и сделали мы все это не бескорыстно, не исключительно следуя гуманитарным ценностям, хотя было бы несправедливо утверждать, что гуманитарные ценности не сыграли огромную роль в нашем поведении. У нас нет оснований ожидать благодарности от этих народов. И все же, когда один народ за другим, в Азии и в Африке, в настоящее время начинает протестовать против эксплуатации человека человеком, требовать самоуправления, свободы для своей страны, то ясное дело, эти соображения, требования, идеи и лозунги не спустились к ним с неба, как манна небесная. Все эти люди, представители слаборазвитых народов, соприкоснулись с западноевропейской культурой, которая и научила их самому слову Свобода. Им довелось испить вина Демократии, и оно пришлось им по вкусу.