По Северо-Западу России. Том I. По северу России - Константин Константинович Случевский

когда возникло другое его детище, при другом, более ласковом море — Петербург. Указом 1722 года запрещено привозить к Архангельску товаров больше, чем потребно собственно для губернии; после этого указа к городу пришло только 26 иностранных кораблей. Вслед за немилостью царя сказалась и немилость природы: в 1723 году занесло песком устье Двины, и суда, подходившие прежде к самому Архангельску, принуждены были останавливаться у Соломбалы. С 1715 года строение военных судов прекратилось совершенно, но с 1733 года возобновлено; начали готовить экспедицию «Обскую»; 23-го июня 1835 года спущен корабль «Город Архангельск», а за ним другие.

Особенной удачи кораблям, детищам второго расцвета Архангельска, не было. Эскадры 1742 и 1743 годов доказали наглядно, что наше судостроение страдало в то время органическими недостатками. Корабли построены были слабо, чрезмерно нагружены артиллерией, при спуске выгибались, давали течь, не имели устойчивости и даже опрокидывались, да и самое дерево ставили нередко гнилое: в мачтах попадалось по 15 дюймов гнили в диаметре. Характерно, что когда состоялся суд за гибель «Варахаила», то обер-аудитором назначен был некто Клингстен, желавший уклониться от этого назначения, «за незнанием русского языка и морской службы», как он рапортовал. Контора над портом этих пустых резонов не уважила. Своеобразности тогдашних порядков соответствовал костюм офицеров: на них были белые кафтаны и светло-зеленые камзолы и штаны. Матросы, встречая начальство, кричали в те дни не «ура!», а «гузе! гузе!». В морском уставе второй половины прошлого века определено с точностью, кому и сколько раз кричать «гузе!»

Уравнение прав Архангельска с Петербургом, в отмену Петровского указа 1722 года, последовавшее в 1762 году, снова подняло дух и предприимчивость архангелогородцев: завелось снова 40 торговых домов, и вывоз достиг 10 миллионов; но золотым временем для города, «американскими годами» его, были 1809 — 1814, когда континентальная система закрыла англичанам все порты, и они под американским флагом стали ходить в Архангельск. Беломорский купеческий флот, способный к дальнему плаванию, имел тогда до 300 судов.

Со времени Отечественной войны стало быстро совершенствоваться и архангельское военное судостроение, под руководством замечательных строителей-самоучек, следовавших один за другим: Курочкина, Ершова и Загуляева. Когда император Александр I посетил Архангельск в 1819 году, в гавани стояло до 150 судов, и милостью государя архангельское купечество избавлено было от гильдейских пошлин на двадцать лет. Первый пароход заложен был в Архангельске в 1824 году. Затем, с 1852 года строение кораблей прекратилось, начато сооружение винтовых двигателей, и первым был спущен «Полкан», а в 1856 году отсюда отправлены в Балтику 6 клиперов.

Последнее двадцатипятилетие, в силу многих обстоятельств, оказалось гибельно для Архангельска. Улучшение водных сообщений внутри Империи к Петербургу и направление к нему железных дорог повлияли, так сказать, косвенно на начало и развитие броненосного судостроения, перенесшее постройку судов к другим центрам, оказало влияние непосредственное. Неудачный спуск в 1860 году огромного фрегата «Пересвет» послужил последним поводом к Высочайшему повелению, состоявшемуся в 1862 году, об упразднении в Архангельске главного порта. — тринадцать лет спустя после закрытия порта на Охотском море; в 1866 году два последние эллинга пошли с молотка.

Быстро расцветал Архангельск, быстро и падал. Теперь, несомненно, предстоит ему большая будущность; Соломбала, как купеческий порт, развивается; к 1870 году, за шесть лет, отпуск возрос с 6 до 11½ миллионов, в 1880 г. отпуск был в 10,5 миллионов, в 1883 г. он уменьшился до 7.400.000 рублей. Кораблей проходит, в среднем, до 700, в том числе 40 пароходов, и все это несмотря на неудобства плавания в Ледовитом океане, на все недостатки Северной Двины и на то, что чинить суда в Архангельске негде. Вологодско-архангельская железная дорога, сооружение которой разрешено в 1894 г., будет первой и ближайшей причиной нового расцвета.

Выше было сказано, что еще в 1723 г. занесло устье Двины песком.

Она вливается в море четырьмя устьями. В настоящее время в ней три мели или так называемые бара: два ниже Архангельска, один почти в самом городе. Они имеют до 13 аршин глубины, не более, что при постоянном возрастании осадки морских судов и увеличение их емкости служит большою помехой, так как вызывает двойную перегрузку, увеличивающую ценность товаров. Фрахт до Англии от Онеги и Сорок, где перегрузки нет, на 5-7 шиллингов дешевле, что от Архангельска, и в общей сложности купечество наше теряет в названных перегрузках до 220 000 руб. в год. Министерство путей сообщения предполагает углубить бар у Мудьюгского острова землечерпанием, а мель у Моисеева острова уничтожить водостеснительными сооружениями.

С 1860 года существует северо-двинская компания пароходства, имеющая до пятнадцати пароходов и поддерживающая сообщение с центром России.

Если, как выше замечено, размеры таможни свидетельствуют о том, чем был архангельский порт, то посещение Соломбалы, морской казармы и тех мест, на которых стояли верфи и эллинги, подтверждает это еще яснее. На Соломбале путешественники посетили прежде всего собор, оконченный постройкой в 1776 году; он тоже в три света и имеет совершенно белые стены; иконы сосредоточиваются исключительно на иконостасе и его зеленом фоне. В соломбальском соборе, как в архангельском и во многих церквах двинского побережья, над входной в храм дверью, внутри церкви, против алтаря имеется галерея. Морские казармы — это мастодонт между всеми казармами. В них в двух корпусах помещаются: одно из самых обширных арестантских отделений — около 700 человек, архангельская флотская рота, морской госпиталь, офицерский морской клуб и многое другое, и, несмотря на это, значительная часть зданий пуста. В офицерском клубе хранятся модели наших старых судов: «Ингерманланда», «Нептунуса», «Твери», «Славы России» и др. Из окон казарм видны пустые места находившихся подле верфей и эллингов, заваленные мусором и порастающие травой.

Вне города, вверх по течению Двины, лежат обширные льняной и смоляной буяны, хранящие периодически огромные запасы этих важных отпускных грузов. Любопытно было посмотреть на уцелевшее учреждение Петровского времени, на браковщиков, вызванных к жизни указом 2-го июня 1700 г., и увидеть их в действии при отправлении обязанностей, при разделении товаров по сортам: «добрые к доброй, средние к средней и меньшие к меньшей статье». Основанием браковки товаров при архангельском порте послужили подлоги, замечавшиеся в русских товарах, отправлявшихся за границу; браковщики появились только в 1713 году, по доносу англичан и по просьбе русских купцов. Браковщики нанимали нужное им количество помощников, для льна — вязальщиков, делившихся на десятки, имевшие десятских, из людей «добрых и знающих свое дело». В общих чертах все это сохранилось и до настоящего времени.

Браковка льна на буяне производится в длинном деревянном строении 4 браковщиками, 60