По Северо-Западу России. Том I. По северу России - Константин Константинович Случевский

когда на том месте, где теперь находится Архангельск, стоял только один-одинехонек уединенный монастырь. Исследователь судьбы Заволочья, Соколов, дает нынешним Холмогорам такую характеристику: окрестности хороши, но сам город невзрачен; «почернелая, ветхая наружность идет к городу, как к старой летописи её пятна и лоскутки».

Посады холмогорские, как и посады в самом Новгороде, были почти на все время существования Холмогор независима один от другого. В XIV веке переселились сюда новгородские посадники, жившие до того, как кажется, в пяти верстах отсюда, в Матигорах. По присоединении Заволочья к Москве в 1478 году царем Иоанном III, Холмогоры окончательно избраны были административным центром, и скоро о самостоятельных боярах двинских, а тем более новгородских, не стало ни слуху, ни духу. В 1557 году, по ходатайству местных жителей, наместников заменили выборные головы; но, после начала торговых сношений с Англией в 1587 году, выборные головы оказались непригодны, и на Двину посылались царские воеводы, все более люди именитые, и жили они в самых Холмогорах.

Нельзя не упомянуть о том, что в 1606 году над царскими чиновниками произведена была здесь народная расправа. Граждане, в помощь томившейся тогда в безначалии Москве, снарядили для посылки в нее ратников. Дьяк воеводы Гуся, Елчанин, попользовался собранными деньгами, как кажется, не без участия воеводы. 10-го января дьяка, после короткого суда, утопили в реке, а воеводу три дня держали под стражей, затем освободили, и он правил снова как ни в чем не бывало. В 1613 году поляки, в числе 7.000 человек, подходили к Холмогорам, но безуспешно и должны были разбежаться и в большинстве погибли в пустырях и дебрях. Наместники и тиуны царские получали жалованье большое; так, от посадских людей возникшего Архангельска в 1623 году шло в казну только 39 рублей, а наместнику холмогорскому — 35. Правительство прибегало иногда к незамещению, чтобы пользоваться теми и другими деньгами одновременно, и города управлялись сами собой без управителей.

В 1686 году посады холмогорские существовали все еще каждый отдельно; они имели тогда 5 верст в окружности, тогда как теперешние Холмогоры имеют только 1 1/2 верст длины. Немного позже, в 1692 году, вдоль крепостной ограды Холмогор высилось 12 башен, было четверо ворот и глубокий ров, следы которого отчасти еще видны; стрельцы явились сюда в 1621 году; в 1646 году их было 1.000 человек.

С возникновением Архангельска торговый люд, в особенности иностранный, мало-помалу стал покидать Холмогоры и переселяться к морю;воеводы оставались тут до 1702 года. Петр I по пути в Архангельск был в Холмогорах три раза; по его повелению, в 1692 году были доставлены сюда голландские производители рогатого скота, образовавшие знаменитую холмогорскую породу, коровы которой дают 2 — 3 ведра молока в день. В 1819 году посетил город император Александр I, по повелению которого начали разводить английский скот; но этот не акклиматизировался. Холмогоры посетили Великие Князья: Алексей Александрович — в 1870 г. и Владимир Александрович — в 1885 году.

Нельзя не упомянуть, что в 1744 году, в каменный архиерейский дом, нынешний Успенский монастырь, неожиданно привезены были «секретные» арестанты. Тайна продолжалась 36 лет, и только по истечении этого времени узнали, что Холмогоры служили местом заключения бывшей правительницы Анны Леопольдовны, супруга её принца Антона-Ульриха и двух детей их. Позже родились тут еще два принца; в 1746 году скончалась в родах принцесса Анна Леопольдовна, а в 1776 году — муж её Антон-Ульрих. Императрица Екатерина II повелела отправить сирот в Данию, что и было исполнено в 1781 году, также тайно, ночью, как это было сделано с прибытием покойных родителей их. Тело принцессы - матери отправлено в Петербург, «после учинения над умершим телом анатомии и положа в спирт»; она покоится в Александро-Невской лавре, причем на отпевании величалась «благоверной принцессой»; тело супруга её, скончавшегося 30 лет позже, опущено в землю в Холмогорах на кладбище, внутри ограды арестантского дома, но где именно — неизвестно.

Размеры местного собора грандиозны; четыре центральных столба, все своды и пять куполов тщательно выбелены, и темным пятном кажутся высокий на синем фоне пятиярусный иконостас и очень немногие иконы, рассеянные по церкви. Иконы в иконостасе не отличаются роскошью отделки; подчистка и лакировка хозяйничали и здесь в достаточной степени. У левой стены от входа покоятся в ряд архангельские архиереи, над их могилами стоять деревянные гробы, над каждым портрет, между которыми бросается в глаза безбородое изображение Афанасия, борода которого — по словам сказания — была вырвана Никитой Пустосвятом[13].

Успенский монастырь находится подле собора; в нем 120 монахинь, состоящих в ведении игуменьи. В помещении, которое занимала некогда несчастная семья принца Антона-Ульриха, живет сестра-казначея; это — небольшие, но светлые комнаты, с унылым, однообразным, безжизненным видом на реку.

Устроенная здесь в 1885 году выставка местного скота заслуживала внимания; надо отдать справедливость экспонентам: все 15 коров и бык были красивы, вполне соответствуя знаменитости породы. Цена хорошей коровы здесь 150 — 200 руб.; удой — 20 крынок, по три стакана в каждой. Цена бутылки молока в продаже 2 коп., фунт мяса 6 — 8 коп. Тут же, на столах красовались местные молочные продукты: масло и сыры. Виднелись на отдельном столике костяные изделия.

Женщины с Курострова.

К вечеру путники переправились на карбасе на другой берег Холмогорки, с тем, чтобы проехать оттуда на лошадях, версты три расстояния, до Денисовки. Денисовка одна из многих (кажется 40) деревень большего острова Курострова, покрытого лугами и полями. Ломоносовых в Денисовке больше нет, а в Архангельске существуют потомки его по сестриной линии, купцы Ершовы.

На подвижных двинских островах поднялась и выросла подвижная, колоссальная фигура Ломоносова; он родился в 1712, умер в 1765 году; следовательно, человеком далеко не старым. Бурливы, как волны Северного моря, были судьбы Ломоносова; по образцу прибрежных скал, окаймляющих Мурман, сложились его мощные, упрямые воззрения; мальчишка-помор, еще подростком, побывал он и в расколе, широко раскинувшемся по тогдашнему Северу, так как отец его, Василий Дорофеев, был раскольником; в Москве собирались постричь его во священство для проповеди в языческой Карелии; Марбург, Фрейберг, женитьба на немке, бегство от долгов, Шувалов, дружба с ним, академия, преувеличение буйства и его неприятные последствия, дело мести всяких ничтожностей, вроде профессоров Винцгейма и Трускотта, и рядом с этим серьезнейшие научные работы, исследования, ученые записки, оды, множество самых последовательных усилий и трудов по всем отраслям знаний и, наконец, начало русской литературы... Не правда ли, как это мало для крепыша-помора в недолгую,