Чужак - Саймон Кларк

— Вы что, влезли в компьютер?

— Мы нашли код и смогли подключиться к камерам в других бункерах.

— Черт!

— Нам известно, что вы показывали архивные записи. Нам известно, что шершни захватили остальные убежища.

— Ублюдки… какого черта вы суете свой нос…

— Феникс, мы знаем, что в живых не осталось никого, что все погибли. Нет ни правительства, ни центрального военного командования. Система управления уничтожена.

Он молча смотрел в камеру, и выражение ужаса постепенно растекалось по неестественно белому лицу.

— Признайтесь, Феникс, вы ведь здесь один, да?

Он задумчиво пожевал полную красную губу.

— Ну, хорошо. Я просто хотел, чтобы вы… чувствовали себя комфортнее… черт, ребята, я только хотел, чтобы все было нормально, да? Мы живем в дерьмовом мире. Кому плохо от того, что где-то людям хорошо?

— Что теперь?

— Теперь? — Он пожал плечами. — Если хотите, задержитесь, погостите еще несколько дней. Отдохните. Ешьте, развлекайтесь. Можете даже разгуливать голышом, я не возражаю.

— Не сомневаюсь, — шепнула Микаэла.

— И мое прежнее предложение тоже остается в силе: приведите в бункер своих друзей. Мы могли бы устроить вечеринку, а? Вы же все платили налоги, верно? Пусть теперь эти поганые доллары поработают на вас. Забудьте весь тот ужас. Здесь безопасно. Расслабьтесь, ребята, и…

— А как насчет наркотиков?

Феникс осекся, покачал головой.

— Вон оно что. Вы и там побывали, да? — Он огляделся, словно хотел убедиться, не пропало ли что-нибудь.

Я решил немного схитрить.

— Мы видели достаточно.

— Что вы видели? Вы подключились к камерам?

Я пожал плечами.

— Ну… — Он изобразил гримасу раскаяния, как бы говоря, что ж, ладно, вы меня раскрыли. — И что? Какие же вы сделали выводы?

— Выносить суждения не наше дело. Чем вы там занимаетесь — это ваше дело.

— Надо же чем-то занимать время, верно? — Феникс улыбнулся. Как мне показалось, облегченно. — Так что оставайтесь, но только не суйтесь больше в эти комнаты, ладно? Это мое единственное условие. А потом приведите сюда своих друзей. Мы действительно могли бы… — Он картинно пригладил волосы, продемонстрировав белую, паучью руку. — Могли бы неслабо оторваться, верно?

Микаэла ткнула меня локтем в бок и тихонько прошипела:

— По-моему, Феникс беспокоится не из-за наркотиков. Есть что-то другое, что он скрывает. — Она повернулась к камере. — Одному, должно быть, нелегко.

— О, я и в детстве много времени проводил один.

— Вот как?

— Да, сидел у себя в комнате и слушал музыку. Другие ребята всегда считали меня странным. — Феникс снова пригладил волосы и подался вперед, так что его лицо заполнило весь экран. — С чего бы это? — Он рассмеялся, как человек, получающий удовольствие от собственных шуток. — Да и что плохого, если кому-то хочется быть непохожим на остальное стадо?

— Ничего плохого.

— Знаете, была такая старая группа «Кинкс», и в одной песне у них были слова: «Я не такой, как все».

— Я ее слышал. Отличная вещь.

— Это как бы мой гимн, девиз моей жизни, если угодно.

— Индивидуальность — это прекрасно. — Микаэла дружелюбно улыбнулась. — И какую вечеринку вы бы устроили, если бы мы привели своих друзей?

— Да какую хотите. У меня есть кое-что, вколешь — и как будто летаешь по Млечному Пути. Или вот «колеса» — чувствуешь себя волком в брачный сезон. Просекли фишку?

— Да.

— От вас, ребята, требуется одно: держаться подальше от этой комнаты. Там всякое чувствительное оборудование. Сломать легко, а чинить некому.

— Какое вам дело до него, Феникс? Оно же время равно никому не нужно. Правительства нет, штрафовать некому.

— Знаю, ребята, вы, конечно, правы. Но понимаете, я вроде как чувствую себя ответственным за все, что здесь находится.

— Он что-то скрывает, — снова зашептала Микаэла. — Присматривай за ним. По-моему, у него что-то на уме.

Я посмотрел на экран. Феникс отступил к столу и, сев за компьютер, как бы невзначай положил руку на клавиатуру и принялся постукивать по клавишам одним пальцем.

— Он нас отключает! — воскликнула Микаэла.

— Феникс! Что вы делаете?

— Ничего, ребята, правда, ничего. Просто два работающих коммуникационных центра забирают много энергии. Приходится экономить. Не беспокойтесь, все в порядке. Возвращайтесь в гостиную, и мы еще поболтаем. Попробуйте…

— Нет, вы нас не отключите. — Микаэла подвинула к себе клавиатуру. — Что вы скрываете?

— Не твое дело! А теперь выметайтесь оттуда! — Феникс запаниковал и, отбросив маскировку, подался к компьютеру.

Они работали наперегонки. Пальцы Микаэлы летали по клавишам, набирая коды камер, и «картинки» на экране с нарастающей быстротой сменяли друг друга.

— Ему понадобится еще несколько секунд, — бросила она. — Он просто отключит вспомогательную систему.

— А мы не можем отключить его?

— Если бы знать как.

— Что ты делаешь?

— Стараюсь получить доступ к как можно большему числу камер, прежде чем он успеет отрезать нас. — Микаэла взглянула на экран. — Ты заметил? Когда разговор зашел о наркотиках, Феникс охотно поддержал тему. По крайней мере не стал запираться. Он утаивает что-то другое… ага, есть! Я подключилась к новым камерам. Смотри на экран.

Передо мной мелькали коридоры, лестницы, переходы, прачечные, кладовые, спальни, больничная палата с пустыми коробками. В какой-то момент я увидел Феникса. Он стучал по клавишам с яростью маньяка и ревел: «Убирайтесь! Вон! Вон! Вон!»

Потом появился плохо освещенный коридор. Микаэла набрала очередной код. На экране возникла комнате, словно залитая до самого потолка водой. Я с трудом различил контур закрытой двери, затем ванны.

— Ерунда какая-то. У тебя сбой. По-моему, одно изображение наложилось на другое.

— Это невозможно.

Я напряженно вглядывался в ванную, стараясь определить, чем она заполнена, туманом или дымом. Но что бы это ни было, оно имело розовый оттенок. И в этом тумане или дыму покачивались некие, словно подвешенные на невидимых веревках, предметы.

— Сейчас увеличу изображение, — сказала Микаэла.

Камера приблизила одну из подвешенных штуковин. Что-то темное, имеющее условно округлую форму заполнило экран. Оно было похоже на вызывающую чувство омерзения миниатюрную планету с отвратительными лохмотьями отростков и изуродованной буграми и наростами поверхностью.

Потом предмет, медленно вращаясь, поплыл вверх.

— О, Боже.

Крик Микаэлы застрял у меня в ушах. Я тоже подался назад, чувствуя, как перехватило горло, потому что там, на экране, покачивалось огромное, жутко деформированное лицо. Похожие на крысиные хвостики пряди волос колыхались в жидкости, поддерживавшей эту страшную голову.

Глаза открылись. Два громадных круглых глаза с какими-то липкими белками и крохотными злобными зрачками. Рот разверзся, явив хищную пасть акулы. И изо рта вырвался звук, бывший одновременно и стоном, и ревом, и предупреждением.

Так вот какую тайну скрывал Феникс.

— Бог мой, эта штука в бункере. — Я отступил от экрана, словно от него исходило дыхание прокаженного. — Это улей.

40

ЭТО УЛЕЙ…

Слова эти прокатились по комнате, отразились от бетонных стен и, вернувшись, ударили меня, как молотом.

ЭТО УЛЕЙ.

— Он в главном бункере. — Микаэла поежилась, не выдержав пристального взгляда чудовища.

— Господи, Феникс живет рядом с ним. Почему?

Она с отвращением покачала головой и вернулась к компьютеру.

— Попробую что-нибудь еще. — Я заметил, что ее лицо покрыто потом. — Следи за экраном, Грег. Хочу узнать, чем он занимается, пока есть возможность.

Экран по-прежнему показывал мерзкую, плавающую в розовом желе голову с обращенными к камере поросячьими глазами. Да, смотрела она в камеру, но мне казалось, что она смотрит на нас, с ненавистью и злобой, словно знает, что мы здесь.

Микаэла продолжала работать, но теперь «картинки» с других камер не занимали весь экран, а располагались по его периметру.

Нам нужно полное представление о происходящем, — объяснила она, — поэтому я и вывожу на экран как можно больше камер.

Если только Феникс не станет возражать. — Я бросил взгляд на заднюю дверь. — Может, он уже идет по переходу с винтовкой.

Микаэла покачала головой.

— Нет, Феникс боится заражения… боится по-настоящему. Не забывай, он заставил нас пройти процедуру дезинфекции.

— Да, но ведь это не мешает ему жить в одном бункере с ульем, так что риск инфекции присутствует постоянно.

— Думаю, ему трясучка не грозит.

— Почему.

— Он охраняет улей.

— Посмотри, ты снова попала в коммуникационный центр. Видишь, в самом углу. — Феникс не отрывался от компьютера, колотя по клавиатуре с упорством сумасшедшего, — то ли программа оказалась слишком сложной, то ли он разбирался в операционных системах ненамного лучше нас.