Найон - Александр Эйпур

население, отдалить час расплаты за геноцид. Как вернём себе власть, окрепнем – так и спросим. И вернём всё расхищенное. Пока нам в городах платят по тысяче бумажек, они вагонами и кораблями вывозят. У нас даже воду крадут, не говоря о прочем. Чем раньше поймём, что обманом удерживают в городах, тем ближе рассвет наших возможностей и прав. Мы – потомки повелителей вселенных. И вот, до какого уровня нас опустили, что разучились мгновенно воспринимать и анализировать.

– Так памяти не прикажешь.

– Конечно! Пока голова кишит паразитами, да и по всему телу расползлись за годы, куда уж нам! – Аверьянов к своему удивлению обнаружил способность видеть тех самых паразитов, в каждом из воинов.

– И откуда они берутся? – подал голос капитан.

– Основная порция – прививки. Вы только представьте: до прихода большевиков мы вообще о них не знали. Сегодня медики, ну, так воспитаны, считают, что без прививок нам на этой планете не выжить. Это насколько же грамотно была проведена пропаганда и внушения, через страх перед смертью. В тайных лабораториях выращивать, потом выпечь на зараженной воде хлеб, забросить в родники, – не мне вам рассказывать, как можно заказать любую эпидемию.

Как кому, а у Евгения ночка приключилась не до смеха. Южные созвездия напали на лагерь и забрали в плен ребят. Он, в полном беЗсилии кружил вокруг горящего костра и потрясал руками, слал проклятия похитителям. Эффект присутствия был настолько натурален, что, только открыв глаза, сообразил: бывают и такие фазы у сна, где легко заблудиться. Около пяти выглянул из палатки, уловив чей-то разговор.

Оказывается, всем почему-то не спалось, капитан для себя сделал опрос, делал пометки в блокноте.

– А тебе как ночка показалась?

– Врагу не пожелаешь. Если это подсказка, то к следующей ночи надо подготовиться. Ещё не хватало, чтобы сон сбылся.

– Считаешь, кто-то дал информацию на опережение?

– Всё может быть. И почему-то акцент был на сотах. Если мы перенесём палатки внутрь, мне будет как-то спокойней. – Евгений пошарил по лагерю взглядом, сразу нашёл новое место для первой палатки. – Эту – на три метра назад, и будет полный порядок.

За каких-то двадцать минут они изменили общий вид, и даже случайный наблюдатель нашёл бы перестановку грамотной. Палатки вписались в пейзаж, как кирпич в общую кладку. Аверьянов от удовольствия потирал руки и говорил: мозги не так работают, почему сразу не сообразил.

– Учимся. Сколько живём, – подхватил капитан. – А ещё ты как-то обмолвился про солнечный ветер. Сможешь нас познакомить?

– Давай перенесём лагерь поближе к сопкам, там, где длинные тени будут.

– Что это даёт?

– Новые способности, как минимум. Знаешь, какие чувства тебя охватывают, когда идёшь по границе света и тени? Я бог, я всё сумею. И задачи, какие казались первостепенными, вдруг отступают на второй и даже на третий план.

Капитан развернул карту, обратной стороной карандаша указал – мы здесь, по соседству высоты под двести и четыреста метров.

– Угол освещения меня интересует.

– Примерно, здесь. Потом тень должна уходить на север, по мере отрыва шарика от горизонта.

– Так нам и переселяться не нужно. Здорово! – Аверьянов почесал затылок. – Тогда так. Два дела сегодня нужно сделать. Выделишь бойца, сходим на место и прикинем, из какой точки будет проще выдвигаться. Нам бы хоть кусочек по ровному месту.

– И второе?

– За камушками заглянуть, если разрешат.

– А мне с тобой туда можно?

– Увидим на месте.

После завтрака группа из пяти человек вышла на маршрут. Командир в двух словах пояснил, для чего взял связиста: установит маячок, по пеленгу выйдем, куда нужно.

Вышли на точку, Аверьянов прикинул варианты. И не уставал трясти головой: места лучше не придумать, путь просматривается километра на полтора, а нам больше и не нужно.Солнце будет медленно обтекать вершину, и у нас времени будет в достатке.

– Я вот ещё подумал, – сказал он, – какой эффект у меня получился. Может, оно и само собой так вышло, но я научился различать, что лучше обойти, не трогать даже, а с чем стоит поработать. Да, и вот тоже, как пример. Перед твоим носом пара кирпичей, но между ними легла тень, и который попал на свет, с тем можешь делать всё, что пожелаешь. Это я к тому, что нас отучили распознавать, что нам на пользу, а что подбросили. От чужого не жди пользы, но мы покупаем своим женщинам украшения, не зная мастера. Какие он задачи вложил в это изделие – знает только он. И солнечный ветер определит без ошибки. Правда, нужно учитывать место и время.

– А если фотографию президента положить на линию?

– Не пробовал. Кстати, можно попробовать и фотографию. У кого есть? – Аверьянов спросил из чистого интереса, и ему подсунули фото «насильника». Не растерялся, и выдал: – О, знакомая рожа, где-то мы с ним пересекались. Не его ли хотели повесить на первом суку?

Маячок связист установил, повернули в лагерь. Пока всё складывалось удачно, командир терзался прогнозами: коль жизнь идёт полосами, надо готовиться к полосе неудач.

– А ты не думай, и всё будет. – Евгений развернулся, как в ответ на его мысли.

– Умеешь читать?

– Не каждый раз, иногда. Если хочешь знать, это работает так: мы родили мысль, потом она начинает менять ситуацию вокруг.

– Но никто же не хочет себе ухудшения.

– Правильно. Тебе подбросили, и ты её оформил, как своё.

Группа остановилась, стали прислушиваться к разговору. Капитан додумал идею:

– Тогда я связываю большие надежды на завтрашнюю прогулку по грани света и тени. Мы научимся распознавать чужие наваждения.

– Скорей всего, пусть и не сразу. – Аверьянов порадовался, что к его словам столько внимания. – Самое ужасное, что нигде нет методичек, как работать с Солнцем, с его дополнительными свойствами. Начинаем заново изучать то, что от нас спрятали.

Парни, остававшиеся для охраны, не теряли время даром. Рыбки наловили, с мелочью не связывались, солили и досушивали вчерашний улов. Григорий с Игорем дежурили у соты, искали