Неправильный лекарь. Том 4 - Сергей Измайлов

потолка придавали ему ещё больший простор. У стены справа за большим тяжеловесным на вид столом сидел мужчина лет пятидесяти в дорогом костюме. Когда я вошёл, он отвлёкся от документов, раскиданных по всей необъятной поверхности стола и повернулся в мою сторону.

— Саша Склифосовский? — спросил он. Прозвучало как-то по домашнему, словно я к родному дяде в гости пришёл. — Заходи, чего ты там встал на пороге. А отец сказал твой, что ты придёшь после четырёх, а тебя всё нет и нет, я уж домой уходить собирался. Проходи, садись.

Он указал мне на ближайший стул перед длинным, как дорожка для боулинга, столом для совещаний, который примыкал к его столу. Я учтиво поздоровался, прошёл и сел. То есть это получается, что он меня сидит ждёт в кабинете, а я в это время мариновался в холле на входе? Появилось дикое желание придушить эту накрашенную куклу на ресепшене голыми руками.

— Ну рассказывай, Саш, что ты там такое затеял? — добродушно улыбаясь спросил Кораблёв. Почему-то рядом с ним я и правда ощущал себя, как близкий родственник, какая-то тёплая аура у него. А может это одна из разновидностей бытовой магии? Как там это свойство называлось в РПГ, шарм по-моему. — Твой отец был такой одухотворённый, рассказывая о тебе. Возлагает на тебя большие надежды. Говорит, что ты будущий светила медицины. А как, скажи мне, такому человеку не помочь? Это же дело святое. Он дал мне твои рисунки, я глянул мельком, но не совсем понял, поэтому хотел поговорить с тобой лично, чтобы ты объяснил принцип действия этого устройства.

Эдуард Филиппович открыл ящик стола и достал то, что я считал чертежами, а он назвал рисунком. Если он так быстро это нашёл, значит придаёт особенное значение, приятно.

Я взял стул, на котором сидел, обошёл вокруг стола и сел рядом с ним. Если Кораблёв и удивился такому моему манёвру, то совсем немного, а мне так удобнее, чем через весь стол тянуться, который был наверно не меньше, чем для классического бильярда.

Я объяснял и показывал на рисунке, что есть что и зачем нужно. Он сразу делал карандашом какие-то технические пометки для себя. Задавал мне вопросы о самой системе, зачем она нужна, как работает. Кажется это первый человек с высоким положением, которого я смог убедить в жизненной необходимости изготовления систем для капельниц и самих капельниц.

— Ну теперь всё встало на свои места, — улыбнулся Кораблёв и откинулся на спинку своего дорогущего кожаного кресла. Не скажу, что у меня дешёвое, но это явно какой-то эксклюзив, сделанный по индивидуальному заказу. — Завтра утром я передам это своим инженерам, пусть делают. Сколько времени понадобится на доработку чертежа и технических особенностей я тебе сейчас точно сказать не смогу, но я дам распоряжение, чтобы поторопились и не откладывали на потом. Ещё нужно подобрать соответствующие материалы и проверить их на безопасность.

— Спасибо вам огромное Эдуард Филиппович, вы меня очень выручите. И не только меня, благодаря применению внутривенных вливаний можно спасти много жизней. Жаль, что это не поняли, когда предлагал Курляндский. Очень надеюсь, что сейчас у меня всё получится.

— Так ты ещё не получил одобрения? — удивился Кораблёв. На его лице появилось сомнение.

— Пока нет, но я разговаривал на эту тему с Обуховым сегодня, — сказал я. А в голове только и крутилось: «не дай Бог он сейчас передумает». — Перед тем, как идти к вам, я решил, что надо начать с него.

— И что на это сказал Степан Митрофанович? — поинтересовался Кораблёв.

— Он меня поддержал, — улыбнулся я. — Дал поручение составить макет письма в министерство от его имени. Так что возлагаю надежды на благоразумие высокопоставленных чиновников, от которых зависит теперь мой проект.

Я с трудом боролся с желанием рассказать ему, как ждал внизу, когда он якобы освободится, но не стал. Этой улыбчивой заразе на ресепшене я отомщу как-нибудь по-другому. Хотя, может статься, что Кораблёв сам сказал ей, чтобы его сегодня больше не беспокоили, а про меня просто забыл предупредить. Ладно, пусть живёт. Но, если подобное динамо повторится, я за себя не отвечаю.

— Эдуард Филиппович, — вдруг неожиданно для самого себя начал я, собираясь озвучить то, что крутилось у меня в голове. — У вас такая фамилия говорящая, я думал, что вы корабли строите.

— Строим, — хмыкнул он. — И не только. Если хочешь, можем тебе сделать яхту по индивидуальному заказу. Ну или катер с каютой, на котором ты сможешь по каналам Питера рассекать. На работу например можно по воде добираться, если это рядом с одним из каналов.

— Ого, — только и смог выдавить я. Думал так, для красивого словца ляпнуть, а оно вон как, сразу с заманчивыми деловыми предложениями. Но я на начатом не смог остановиться. — Может быть вы ещё и микроавтобусы делаете?

— Ты так хорошо осведомлён о деятельности филиалов корпорации или просто наугад говоришь? — спросил Кораблёв, но вместо раздражения я увидел в его глазах весёлых чёртиков. — Или тебе просто нужен микроавтобус?

— Нужен, — вздохнул я. — И гораздо больше, чем катер или яхта. Но у меня пока недостаточно средств для приобретения.

— Я могу предложить тебе несколько относительно недорогих и очень интересных вариантов, оплата возможна в рассрочку без всяких там процентов, — Кораблёв говорил на полном серьёзе, без шуток, и у меня затеплилась надежда.

Глава 21

Экскурсию по автосалону Кораблёв назначил мне на четверг после пяти. Мне уже не терпелось сходить посмотреть сегодня, но вслух я этого говорить не стал, как сказали, так и будет. Вдруг и правда получится приобрести приемлемый вариант по сходной цене, будет хорошее подспорье в моей работе и всей этой суете, без которой я уже жить не могу. Может и не аристократическое это дело баранку крутить, но пусть только попробует кто-нибудь меня за это осудить. Я в прошлой жизни очень любил ездить за рулём.

На часах полшестого, можно было бы ещё порешать кое-какие вопросы, но в этот момент зазвонил телефон, это была любимая сестрёнка.

— Саш, а ты где сейчас? — жизнерадостно поинтересовалась она.

— Возле здания корпорации Кораблёва, — ответил я. Адрес помню, а где именно это находится, ответить не смог. Видать сильно задумался, пока ехал в такси.

— А, это