Во власти бывшего - Анастасия Сова

мне уже не видно его лица. Меня разрывает от боли, но в глубине души я рада, что так получилось, что любимый прочувствовал на себе все то, что “посчастливилось” испытать мне.

Говорят, что мужчины в этом плане слабы, но так даже лучше. Пусть ему будет больнее, пусть разочарование настигнет его с удвоенной силой. Каждый должен получить по заслугам.

От желания заплакать в горле собирается болезненный комок. Он давит все сильнее, даже дышать мешает. Касаюсь шеи, чтобы хоть как-то облегчить неприятные ощущения, но все тщетно.

Думаю, нам просто нужно поставить точку. Завершить все прямо сейчас. Разойтись, перешагнуть прошлое. Оно слишком сильно гнетет, не давая возможности быть счастливыми в настоящем.

– Ты должен забыть меня и моих детей, – делаю я первый, но очень важный шаг к финалу.

– Саш… – Руслан поднимает на меня потерянный взгляд раскрасневшихся глаз.

Только сейчас обращаю внимание на его разбитую губу. Давлю в себе желание прикоснуться. Пожалеть и приласкать.

– Каждый из нас будет жить собственной жизнью. Самостоятельной, не зависимой от другого. Ты уедешь, я и Дина останемся здесь. Ты не будешь искать встреч, не будешь интересоваться нашей жизнью, и не будешь участвовать в ней любым возможным для тебя способом.

– Я буду интересоваться и буду участвовать, – спокойно сообщает Руслан. – Вы все, что у меня есть. И я узнал об этом непозволительно поздно… Просрал столько времени, что головой об стену биться хочется. Я не потеряю больше ни минуты, слышишь?! Я больше ни минуты не потеряю! Я и так достаточно наказан: упущенным временем, утраченной любовью, болью, которая сейчас душит меня сильнее самой тугой удавки, и я впредь не упущу возможности быть рядом с любимыми.

– Руслан! – строго произношу я.

– Да, мне хочется убиться головой о стену, но это будет слишком гуманно. Самое жестокое наказание – всю жизнь прожить с этими чувствами, с осознанием того, что содеянного не исправить никогда, не вернуться в прошлое, чтобы подарить любовь тебе и Дине, чтобы не наказывать тебя за кольцо, не причинять боли и унижений. И я его принимаю. Я принимаю, Саша! Я заслужил это все! Заслужил твою ненависть, заслужил одиночество, заслужил душевные страдания, которые сейчас испытываю, но ты не должна страдать из-за моих ошибок, дети не должны расти без отца! Каждый должен получить то, что заслуживает. Но и все имеют право на второй шанс, на искупление. И я буду ждать своего столько, сколько потребуется. Валяться в твоих ногах, умолять простить в надежде, что это сможет хоть что-то изменить. Но детей я не оставлю, Саш, прости. Для меня они важны не меньше, чем ты. Вы, все трое – часть меня, и я буду бороться до конца.

Шум в домике отвлекает наше внимание. Я даже не успеваю ничего ответить, хоть как-то возразить. Руслану приходится подняться на ноги и скрыться за дверью заброшенного строения.

Я решаю не тратить время зря. Быть здесь становится все сложнее. Хотя, кто говорил, что будет легко?! Сейчас мне даже кажется, что остаться в пожизненном рабстве у Антона было бы проще, чем получить раскаивающегося бывшего.

Я в последний раз окидываю взглядом сторожку. Мне просто хочется вернуться домой. К маме и Дине. Обнять дочь и больше никогда-никогда ее не отпускать.

Кажется, что лес почти не изменился, но все же, пару раз мне мерещится, что я заблудилась. К деревне выхожу совершенно обессиленной.

Сейчас как-то все сразу наваливается болезненной тяжестью, точно я, наконец, даю себе возможность расслабиться, сразу ощутив на себе весь тот груз и усталость, которые на меня свалились.

– Саша! – мама выбегает ко мне из-за дома, услышав звук отворяющейся калитки.

У нее за спиной прыгает от радости Дина. Дочка хохочет, запрокинув голову.

– Доченька…

Мать покрывает поцелуями мое лицо. По щекам у нее текут слезы, а я даже плакать не могу. Просто рада, что вернулась, что кошмар, в котором мне “посчастливилось” оказаться, остался позади.

– Мама! Мама! – кричит Дина, и тянет ко мне малюсенькие ручки. Мне кажется, что дочь даже подросла за те пару дней, что меня не было.

Я хватаю ее, и поднимаю к себе. Обнимаю. Она тоже хватается за мою шею. Целует.

Дина так вкусно пахнет, что я, кажется, даже забываю о том, что со мной приключилось. Мне нравится прижимать ее к себе. Хочется стиснуть сильнее, сжать в объятьях так крепко, как только могу.

– А ты где была? На работе? – с умным видом интересуется дочь.

– Да, малыш, мама работала.

– Мама работала, – деловито поясняет та бабушке.

Мы проходим в дом. Мать суетится на кухне в желании накормить меня. Я принимаю душ. А когда выхожу, обед уже ждет меня на столе. От вида ароматного блюда меня мутит. Бегу к раковине, чтобы выпустить содержимое желудка наружу.

Мама как-то странно смотрит на меня, но спросить не решается.

– Я беременна, – подтверждаю ее догадки, ожидая, что сейчас она станет крайне недовольной, но этого не происходит.

Мама лишь кивает, позволяя мне спокойно умыться и выпить воды.

– От Руслана? – спрашивает она, когда я возвращаюсь за стол.

– Да, – ответ дается мне на удивление легко.

– Ну, ничего, все хорошо будет. Не волнуйся только. Береги силы и завтра же съезди в амбулаторию. После такого стресса провериться не помешает. Господи! Я поверить не могу в то, что это Антон сделал. Просто уму не постижимо. Хотя, чему тут удивляться?! С тех пор, как вы приехали, он вел себя странно. Непонятные приступы агрессии… Было бы даже удивительно, если бы все закончилось благополучно.

Нас отвлекает шум с улицы.

– Это Руслан, – оповещает мама, заглянув в окно.

– Не хочу его видеть. Пусть убирается.

Притягиваю к себе, остановившуюся рядом Дину. Целую в макушку. Не нужен нам никакой папа. Мы и так справимся. Наученные уже.

– Уехал, – сообщает мама, когда возвращается с улицы минут через пять. – Он в курсе про беременность, – зачем-то добавляет она. – Знаешь, Саш, я просила Руслана оставить тебя в покое, но почему-то сейчас начала сомневаться. По-моему, он раскаивается. Мне стало жаль его. Сама не знаю почему. Конечно, он не заслуживает прощения, но, может, все же стоит дать ему еще один шанс?!

– Нет! – уверенно заявляю я. – Никаких вторых шансов.

– Ну ладно, – соглашается мама. – Тебе решать. Давай