Покушение - Сергей Шхиян

— Вы изволили только сегодня прибыть в Москву? — тарахтел мой малорослый защитник. — Правда, дороги у нас прескверные, не то, что в Европе, тем паче в Англии! Вас, видно, сильно укачивало в пути?

— Да, пожалуй, — с трудом выдавил из себя Миша, когда отмалчиваться стало совсем невежливо.

— Надеюсь, неудобства были не очень велики? Алевтина Сергеевна прекрасная спутница…

— Откуда вам это известно? — покраснев, спросил Миша, испытав, болезненный укол ревности. — Вы что изволили с ней вместе путешествовать?!

— Я — путешествовать? — помилуйте, о чем вы таком говорите?! Я отродясь не выезжал из Москвы! Как родился на Арбате, так и продолжаю там же жительствовать!

— Тогда как же вы смогли познакомиться с госпожой Крыловой, — начиная свирепеть от нагромождения явной лжи, строго спросил Миша, — если вы отсюда не выезжали, а она здесь никогда не была ранее?

— Вы полагаете, что для того чтобы узнать человека, нужно непременно куда-нибудь ездить? — на чистом глазу спросил Евстигней.

— Я полагаю, что для этого с ним нужно хотя бы встретиться! — рявкнул мой ревнивый поклонник. — И какое вам дело до того, укачивало ли нас в карете?!

— Ну вот, вы отчего-то рассердились, — нимало не смутившись, с самым невинным выражением лица, продолжил выделываться Евстигней. — А между тем я совсем не намеревался вас обидеть. А если вас качало в карете, то делать это с юной прелестной спутницей много приятнее, чем в одиночестве!

От такого прозрачного, я бы сказала грязного, намека возмутился не только джентльмен-граф, но и я, простая деревенская девушка.

— Что вы этим хотите сказать?! — окончательно взбеленился Воронцов. — Я не понимаю ваших гнусных намеков!

— А я ни на что и не намекаю, — чуть не смеясь ему в лицо ответил Евстигней, — я говорю только о приятности путешествия вдвоем с прелестной спутницей. Вам разве неприятно было… — он замялся, многозначительно посмотрел на графа и игриво ему подмигнул, от чего Миша залился пунцовым цветом, — обозревать цветущие нивы и плодородные пашни? — Он, как бы в виде иллюстрации, начал осматривать меня с ног до головы, словно придумывая сравнения.

В тот момент уже не только гордый аристократ, но и я готова была залепить ему пощечину.

— Сударь, что вы себе позволяете? — опередив меня на секунду, сказа Миша, поднимаясь из-за стола.

— Я? — удивленно спроси Евстигней. — Вы еще не поняли, граф? Дразню зеленых гусей!

— Я… я требую удовлетворений! — с ненавистью глядя на него, тихим, готовым сорваться на крик голосом сказал Воронцов. — Когда встанете к барьеру, посмотрим, останется ли у вас решимость еще кого-нибудь дразнить!

— Вы меня вызываете? — непонятно чему обрадовался негодяй.

— Именно! — почти с зубовным скрежетом пророкотал Миша.

— Господа, немедленно прекратите! — потребовала я, но они на меня даже не посмотрели.

— Куда прикажете прислать секундантов? — уже спокойным, официальным тоном, спросил Воронцов.

— Сюда, — так же издевательски вежливо ответил Евстигней, — у меня нет другого адреса, нежели этот. Если вам приспичило драться, поторопитесь!

— Сейчас вам будут секунданты! — решительно сказал Миша, — я попрошу о помощи первого встречного благородного человека, и тогда вам придется ответить за свою наглость!

Он огляделся по сторонам, но никого пригодного в секунданты здесь не оказалось, остальные посетители исчезли и только пара испуганных половых смотрели, как ссорятся странные господа. Миша смерил маленького человека уничтожающим взглядом и быстро пошел к выходу. Лишь только Воронцов повернулся к нам спиной, лицо Евстигнея поменялось. С него слетело дурашливое выражение и глаза стали едва ли не испуганными.

— Как вы смеете! — начала я, но он прервал меня, приложив палец к губам.

— Все объясню в другой раз. Вам грозит смертельная опасность! Я специально отослал юношу, чтобы он не вмешался и не погиб. У входа в ресторацию вас ждут убийцы. Немедленно, вот вам деньги, — он сунул мне в руку увесистый сверток, — идите на черный двор, там вас ждет мой человек. Он вам поможет.

— Какой еще человек? — не столько испугано, сколько удивленно спросила я. — Какие еще убийцы?

— Все те же. Бегите, у вас не остается времени, они сейчас уже будут здесь!

— А как же Миша? — быстро спросила я, начиная понимать, что все действительно очень серьезно.

— Я позабочусь о нем! Скорее! Человека зовут Сидором!

— Хорошо, — дрогнув, согласилась я, и быстро направилась к выходу, на который он указал.

Половые не сдвинулись с места, только молча проводили меня взглядами. Выйдя из зала, я оказалась в коротком коридоре, в конце которого находилась распахнутая настежь дверь наружу. Было, похоже, что Евстигней все предусмотрел и рассчитал заранее. Выбежав во внутренний двор, я почти столкнулась с высоким человеком простой внешности с плетеной корзиной в руке. Увидев меня, он сделал предупредительный знак и подошел вплотную.

— Ты Сидор? — спросила я то, что и без того было очевидно.

— Сидор, — подтвердил он, торопливо вытащил из корзины и протянул мне какой-то темный капот. — Наденьте, барин, а то вас узнают!

— Прямо так, на сюртук? — спросила я, беря у него накидку с рукавами и разрезом впереди.

— Скорее барин, сейчас недосуг, потом будем разговоры разговаривать, — нетерпеливо попросил он, помогая мне одеться.

В женском капоте и в парике с треуголкой, я, наверное, выглядела презабавно, но Сидор даже не улыбнулся и достал, помятый, наверное лет десять назад вышедший из моды чепчик с множеством оборок.

— И шапку тоже поменяйте! — потребовал он.

Пришлось мне при нем снять с головы треуголку и парик. Собранные под ним, сколотые шпильками волосы от неосторожного движения рассыпались по плечам, после чего у помощника Евстигнея сам собой от удивления открылся рот. Я напялила на себя страховидный чепчик, а треуголку и парик сунула ему в корзину.

— Ну, что стоишь столбом, пошли, сам ведь меня торопил, — сказала я, словно по волшебству превратившись из молодого человека, в пожилую женщину.

— Пошли, барин, то есть, барыня, — смущенно согласился он, так и оставаясь с открытым ртом. — Вон там есть пролаз, — запоздало, остановил он меня, когда я пошла к заложенным изнутри брусом воротам.

Мы поспешно направились к глухому, дощатому забору. Сидор уже пришел в себя от удивления, только когда смотрел на меня, недоуменно качал головой. Пока вокруг все было спокойно. Чтобы освободить руки, я запихала за пазуху полученный от Евстигнея пакет с деньгами. Мой проводник, уверенно приблизился к известному ему месту и развел в стороны оторванные с гвоздей доски. Я пролезла в образовавшуюся щель и оказалась в переулке. Он выбрался вслед за мной, поставил доски на место и облегченно вздохнул.

В переулке никого не оказалась, только далеко впереди шла какая-то баба с узлами в руках. Нас она не видела.

— Туда, — сказал Сидор, и мы пошли следом за ней.

Я не знала, можно ли мне откровенно разговаривать с проводником, и на всякий случай послушала, о чем он думает. Однако ничего интересного не узнала, он еще не пришел в себя от моей метаморфозы и думал только о том, какие развратные в Москве барыни, не стыдящиеся ходить в мужском платье.

Точно баба! По всему видать баба! — косясь на меня, окончательно решил он. Однако тотчас сомневался. — А с другой стороны — как посмотреть. Ведь был-то молодой парень! И что ж это такое на свете делается! Совсем, видать, люди стыд и совесть потеряли! Баба или парень? А как узнаешь? Не иначе тут какое-то колдовство!

Я решила, что он обо мне ничего не знает, и его Евстигней нанял, чтобы только куда-то меня отвести.

— Далеко нам идти? — спросила я, когда мы отдалились от ресторации на сотню саженей.

— А что Иван Иванович вам, ба… — он помялся, не зная как меня назвать, чтобы не обидеть и попросту, пропустил обращение, — не говорил?

Понять, кого он называет Иваном Ивановичем, было несложно.

— Не успел.

— Да тут не очень далеко, сперва прямо по этой улке, потом туды, — он указал пальцем направление, мы там на постоялом дворе стоим.

— Ты что, не здешний?

— Кто? Я-то? — уточнил он. — Нет, я дальний, прибыл по торговым делам.

— Сидор, откуда ты знаешь Ивана Ивановича? — спросила я, когда мы вышли из узкого переулка на большую, мощеную камнем, улицу.

— Давеча познакомились на постоялом дворе. Он как узнал, что я из Шуи, приказал быть при себе и наградил тремя рублями, — охотно объяснил провожатый. А сегодня велел стоять возле дверей и помочь молодому господину одеться бабой. А вы, простите, кем будите барыней или барином?

— Сейчас барыней, а как сниму капот, да надену треуголку, стану барином, — охотно, объяснила я.