Мессия (СИ) - "Пантелей"

В ночь, перед возвращением в Куско[102], Манко Капак произнёс перед отверженными речь. Вкратце, суть её была такой: «Он тоже трудился, ибо труд есть всё. Обучаться военному делу, или чему-то другому – это труд. Собирать налоги – это труд. Служение богам – тоже труд, ибо службы эти проводятся прежде всего для людей. Даже быть правителем народа – это труд и очень нелёгкий. Мы это уже понимаем, поэтому позора на нас нет. Если кто-то считает иначе, он сильно заблуждается и нуждается в приобщении к труду, чтобы в этом лично убедиться. Всех, кто будет противиться – убить, ибо они не люди, а ядовитые змеи!»

Манко Капак не изучал психологию, он понимал её на уровне инстинкта, без этого таких высот не достигают, даже в примитивных племенах, а Инкам уже удалось построить цивилизацию. Важность мотивации он, хоть и не понимал этого термина, чувствовал спинным мозгом, чувствовал в какой момент и что именно нужно сказать. В столицу входила уже когорта не отверженных и опозоренных, а просветлённых и возвышенных. Отныне они стали первыми. Первыми, познавшими истину, первым гвардейским подразделением, первыми возле трона. Если бы в Куско оказали организованное сопротивление, они вырезали бы всех, несмотря ни на какое родство. К счастью, этого не потребовалось, жертв оказалось очень мало, чуть больше двух сотен, в основном стариков, которые уже устали от жизни, или выжили из ума. К сожалению, в числе таких оказался и Верховный жрец Инти[103], которого «сыну Божьему» пришлось убить лично. Как на жреца, Манко Капаку было на него наплевать, всё равно он уже решил перестать быть только символом и возглавить религию лично, но Верховный жрец исполнял и обязанности главы исполнительной власти, а теперь пришлось всё это взвалить на себя. И кто теперь сможет доказать, что управление людьми – это не труд?

Первым делом, просветлённый правитель принял решение перенести столицу на побережье, а в Куско достраивать только крепость и храм Инти. Манко Капак уже успел понять, что бледнолицые, со своим странным, но очень могущественным богом, пришли навсегда. С ними придётся жить рядом, победить их не удастся, даже если провести реформу армии по образу и подобию первой гвардейской когорты. Даже если удастся перевооружить всю армию сопоставимым по качеству оружием (хотя даже это было нереально, производить сталь Инки ещё не научились), всё равно, для белых пришельцев – это будет война с противником из далёкого прошлого. Правитель Инков был не только неглупым, но и очень наблюдательным. Он заметил, что при формировании его когорты, белые вожди вспоминали, как это правильно делается, а что не могли вспомнить – искали в книгах. Да, у них есть книги, в которых описаны войны прошлого. У Инков они тоже есть, хоть и в другом виде[104], но в них были зафиксированы только итоги в виде сухих цифр. Такого-то числа выступили в поход, таким-то войском, такого-то победили, потери такие-то, трофеев столько-то. Понять что-либо о тактике, ходе сражения, методах подготовки войск было невозможно. Кипу таких возможностей не имел.

Белые пришли навсегда. Они продемонстрировали силу, но не злобу, на выкуп согласились такой, какой им предложил сам Манко Капак, потом освободили, вооружили и обучили ему войско, не требуя дополнительной оплаты, предложили мир и торговлю. Они настолько уверены в своих силах, что даже не потребовали от него клятвы больше не нападать. Понятно… Такая война была для них развлечением. Их Бог гораздо сильнее, поэтому пусть Инти останется в горах, а на побережье, в новой столице, будет построен храма Бога белых пришельцев.

Ближайшим к Куско, подходящим местом для строения города и порта, было междуречье Римака и Чильона[105], которое в южной части имело гавань, прикрытую с зарада островом. С острова и начали постройку новой столицы, заложив на нём небольшую крепость, охраняющую маяк, а в бухте у материка начали забивать сваи для устройства причальной стенки. План столицы, правитель Инков решил пока не составлять. Место под храм своего Бога должны выбрать жрецы белых, к тому же им наверняка захочется иметь свою крепость, так что лучше сначала их дождаться, чтобы потом не переделывать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рождество 1203 года, посвящённые на этот раз праздновали в отеле кроля Нового Сиона, и впервые за столом «апостолов» сидела женщина. Сестра Мариам, Алиенора Аквитанская, Железная герцогиня, первый Цензор Сената и мать Мессии – Принцепса Ричарда Львиное Сердце.

– Маман! Братья! Для меня всегда настоящий праздник встреча с вами. Филипп у нас был виночерпием в прошлую встречу, кто самый молодой, после него? Геноцид? Наливайте, Луи. – кивнул Ричард племяннику, осматривая присутствующих. Сильно сдал Ги де Дампьер – грузный, с глубокими морщинами на лице и совсем седой головой. Помолвки детей, словно выпили из него остатки жизни. Так бывает. Достигнута последняя поставленная в жизни цель – устроена судьба детей. Для нетитулованного сеньора, которым Ги выступил в Третий крестовый поход, устроена просто блестяще. Его дочь станет королевой Франков, а сын унаследует не только добытой мечом королевство Ливана, Хомы и Хамса, но и получит в приданное Кипр. Сединой были тронуты головы уже всех присутствующих, даже двадцати семилетнего Принца-Бастарда, хотя пока только на висках – Ну, за встречу!

– Сегодня Рождество Христово, Сир Принцепс. – сестра Мариам даже не притронулась к своему бокалу.

– Спасибо, Маман. – усмехнулся Ричард – Второй тост скажете вы. Обычно меня Робер поправлял, но сегодня мы именно вам доверим роль нашей коллективной совести. Но сначала, давайте закусим, чем Бог послал. У меня к вам серьёзный разговор, не закусывая, пить по две подряд, сегодня не стоит.

На сессию сената 1203-04 годов не прибыли Спящий Леопард, который застрял где-то в Забайкалье, или Приморье, и Ле Брюн. Адмирал-Фараон, фанатик географических открытий, он сейчас праздновал Рождество где-нибудь между Лузиньянией и Антарктидой. Остальные были в наличии, так сказать, на боевом посту. Закусили. Выпили за день рождения иудейского царя. Ещё раз закусили, третий тост, традиционно: «за тех, кто в море» (или в Забайкалье), опять закусили, но уже лениво. Пора было начинать.

– Маман! Братья! Мы хотели, как лучше, а получилось – как всегда. Вся проблема в людях, в наших подданных. Со времён античности, несмотря на Христианские заповеди, практически ничего не изменилось. Люди не желают честно зарабатывать себе на жизнь, они хотят только хлеба и зрелищ, и хуже всего то, что они уже считают, что заслужили это, что мы им это обязаны обеспечить. Каждый из вас с этим уже столкнулся. Города полнятся преступниками, магистраты покрывают это непотребство, рассчитывая заполучить собственные армии. Это не является для меня неожиданностью, всё это уже происходило в следующем тысячелетии другой истории, я готовился к этому противостоянию, но Робер, Ицхак и Маман, совместно разрушили мой отличный план. Придётся работать по запасному. Проблема в том, что для дополнительного плана, нам потребуется подкрепление. Оттон и Генрих Вельфы, Людовик Капетинг-Плантагенет и, возможно, король Дании, Ростислав Рюрикович. Словом, все наиболее влиятельные монархи Европы. Действовать нам всем придётся быстро и слаженно. Поэтому мне нужен ваш совет. Прежде всего ваш, Маман. Стоит ли посвящать в нашу тайну кого-то ещё, или будем пытаться использовать их в тёмную?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А какой у вас план, Сир Принцепс? – голос сестры Мариам уже звучал уже заинтересованно, хоть и по-прежнему, довольно ядовито.

– Любой из здесь присутствующих, легко вам докажет, что самый лучший план тот, который самый простой, Маман. Это аксиома любой военной кампании, а именно она нам и предстоит. Нам нужно победить города. Все вы знаете, что в той истории, мы им проиграли. Бюргерская сволочь дорвалась до власти над миром и превратила наш мир в филиал Ада на Земле. Подчинила мир служению Мамоне. Христос ту войну позорно проиграл. Допускаю, что и мы её можем проиграть, но лично я собираюсь воевать до последней капли крови. Кто со мной?