Как научиться разбираться в людях - Аркадий Едигес

У шизоидов они самые разнообразные. Но лежат прежде всего в области теории. А чего касается эта теория – это уже вопрос второй. Философия, математика, теоретическая этика, эстетика (в большей степени, чем искусствоведение), но скорее искусствоведение, чем собственно искусство. Они чаще музыковеды, чем музыканты. Могут быть и музыкантами, но не эстрадными. Шизоиды интересуются сложной, серьезной музыкой – классической или современной, но серьезной. Они философы, на основе работ которых строится политика, но не политики как таковые.

То, что шизоид не наводит порядок, а плывет по воле волн своей творческой стихии, тесно сопряжено и с тем, что он не ставит перед собой целей и не достигает их. Ему что-то кажется интересным – он этим занимается. Это "что-то" может оказаться продуктивным, тогда он напрягается и ставит некую задачу. Какие-то мелкие цели он все же ставит, нельзя же совсем без них, но не большие долгосрочные цели. По сравнению с паранойяльным шизоид человек вовсе безвольный. Даже по сравнению с истероидом он существенно менее волевой.

Шизоиды не вырабатывают программу действий, а творят себе свободно, как бог на душу положит. Шизоида интересует процесс, а не результат. Он может копаться в теме, в книгах, в бумагах, в проводках, комбинируя, перестраивая, любуясь, делая выписки, теряя их, снова воспроизводя, и забывает при этом о времени.

Для дифференциального диагноза напомним: психастеноиды мучаются и долго не могут выработать программу действий. Истероиды и эпилептоиды придерживаются программ, выработанных другими людьми, причем истероиды мечутся от программы к программе, а эпилептоиды консервативно придерживаются раз и навсегда выработанной программы.

Если шизоид не ставит перед собой целей, то тем более он не берет на себя мисси мессии, как это делает паранойяльный. Ему так спокойней, и возле него поэтому спокойней.

Можно сказать даже, что у шизоида (как и у гипертима) поведение не волевое, а полевое, его деятельность зависит от того, что попадает в поле его внимания. У истероида оно все-таки уже волевое, у эпилептоида определенно волевое, а у паранойяльного и того больше.

Шизоид – не эпилептоид. Для него чувство родины менее значимо, чем принадлежность к мыслящему человечеству.

Он легко переедет в другой город, в другую страну, где ему дадут больший простор для творчества. Для него важнее генетика как наука, чем достижения генетики в сельском хозяйстве собственной страны. Важнее физика сама по себе, чем создать или предотвратить создание ядерного оружия для пользы своей державы. Это они едут в Штаты и создают там оружие против родины. Но отнюдь не только ради более высокой оплаты. Для них главное – заняться наукой, что им на родине не всегда обеспечивают. Прагматичные американцы, а теперь уже даже и страны "третьего мира" переманивают таких шизоидов. И вот они уже "предатели", безродные космополиты, отщепенцы – так было при Сталине, Хрущеве, Брежневе.

У шизоида оно практически отсутствует. Он все подвергает критике, сомнению, он скептик. Он ни во что не верит без проверки, без научного осмысления. Знает он много, так что на любые запреты у него всегда найдутся психологические отговорки-объяснения А грех – это нарушение запрета, по отношению к которому трудно найти разумное обоснование. Поэтому и любые вольности, в том числе сексуальные, шизоид умозрительно одобряет, это эксперимент на себе, так же как и любые научные риски: клонирование, трансплантология и т. п. Их открытия в области ядерной энергии мы уже расхлебываем.

При всем этом шизоид не кается, потому что он никакие свои действия грехом не считает.

Мы поняли, что эпилептоид не умеет видеть альтернативных вариантов. Те программы, которые ему даны паранойяльными, он принимает и потом становится закрыт к идеям со стороны. И паранойяльного характеризует та же узость, но уже по отношению к втемяшевшейся ему собственной мысли. Гипертим в этом отношении более свободен, он может принять альтернативы, но они у него заимствованные. А шизоид сам порождает все альтернативы. У шизоида в ходе его размышлений появляется много различных вариантов. Он их не отбрасывает, а развивает. Если что-то противоречит его первоначальной мысли, он скорее заинтересуется этим противоречием, чем защитой первоначальной мысли. При этом ни гипертим, ни шизоид не мучаются в выборе той или иной альтернативы. Мучится психастеноид, если видит множество вариантов и не знает, какой предпочесть, а, остановившись на каком-то, все равно сомневается, правильно ли сделан выбор.

Если у паранойяльного в ходу софизмы (осознанные мыслительные подтасовки), то у шизоида – скорее паралогизмы (неосознанные подтасовки). Или даже нет, это больше похоже на любование противоречием: с одной стороны – с другой стороны…

У шизоида процесс мышления свободный: он творит непринужденно, как птичка поет, бессистемно, как бы парит в мире абстракций. Разовьем ранее высказанную мысль, что человеку с шизоидным складом ума нравится больше сам процесс мышления, чем его результат (парнойяльному важен результат, а не процесс). Вот шизоид начал работать по замыслу своего руководителя. И если вдруг возникло противоречие между альтернативными вариантами, он с интересом разрабатывает противоречивые идеи, ему любопытны побочные продукты его работы. "Побочные" продукты он не отбрасывает, даже если они противоречат его основной идее, ведь именно они могут оказаться более продуктивными в других отношениях. Он развивает их, копается в деталях, зарывается в мелочах – и забывает о цели.

К результатам своего мышления он относится более или менее бесстрастно: вон, дескать, что получается…

Это сатирически отобразил Гоголь в "Мертвых душах". В конце поэмы у него появляется доморощенный философ Кифа Мокиевич, который задался вопросом: "Ну а если бы слон родился в яйце, ведь скорлупа, чай, сильно бы толста была, пушкой не прошибешь; нужно какое-нибудь новое огнестрельное оружие выдумать".

Шизоид разрабатывает свои мысли подробно, в деталях, в отличие от паранойяльного. Но они менее "причесаны", чем у психастеноида, менее систематизированы, зато более богаты и разнообразны.

У шизоида велик разброс в его ассоциативных рядах. В главе о паранойяльном мы писали, что шизоид на слово "верная" даст не стандартное "жена", а неожиданное: "гибкость", "масть", "эмоция", то есть связи между вспомнившимися словами у него слабые, нежесткие. И на том или ином основании ("верная гибкость" – не подводящее человека качество, "верная масть" – в картах, "верная эмоция" – то есть адекватная, "ветреная" – в противовес "верная") таких ассоциаций шизоид набросает вам великое множество.

Мышление его похоже на рябь и зыбь. Оно бессистемно. В случае акцентуации можно сказать, что у него "каша" в голове. В качестве штриха к портрету напомним, что у него "каша" и на голове, и во рту. И вот получается: у шизоидов "каша" на голове, в голове и во рту.

Мышление у шизоида затрагивает абсолютно все. Оно нецеленаправленно. Он глубоко задумывается по поводу всего, что попадает в его поле зрения.

Попало в поле зрения яблоко, которое упало на землю, – рождается мысль о всемирном тяготении. Выплеснулась вода из ванны при погружении в нее тела – возникла мысль о том, как решить вопрос о содержании золота в тиаре тирана.

Можно сказать даже, что у шизоида не только поведение не волевое, а полевое, но и мышление. Его мыслительный процесс зависит от того, что попадает в поле внимания.

Шизоид мыслит, как мы отмечали, с помощью карандаша и бумаги, ему больше ничего часто и не нужно: записать мысль, и все, этого достаточно – никаких механизмов или приспособлений. Что такое мысль? Нечто бесплотное. Вот если бы механизмы какие-то материальные. Да, но если это мысль о том, что кинетическая энергия равняется массе, умноженной на скорость света в квадрате, то она может сдвинуть горы – и не фигурально, а буквально. И для рождения этой мысли достаточно карандаша и блокнота.

В отношениях с шизоидами, так же как с паранойяльными, лучше составлять договор. Шизоид не будет хитрить умышленно, но лазейки для себя или своего клиента в законе найдет. Этим шизоид хорошая находка для подлецов, он в общем-то беспринципен, работает на того, кто платит, а свое нравственное лукавство расценивает как выигрыш в умственном соревновании. У него это – "философское отношение к жизни". Он – адвокат для разных нарушителей нравственности.

Шизоиды – генераторы идей. Идей много, они буквально роятся, часто не связаны друг с другом. Он может, как уже говорилось, параллельно развивать и в корне противоположные мысли.

Шизоиду глубоко наплевать на противоречия в его концепциях..

Я знал одного философа, который жил тем, что писал диссертации для российских чиновников. В одной диссертации он отстаивал президентскую республику, в другой – парламентскую, в третьей доказывал преимущества конституционной монархии. При этом все три позиции выглядели убедительно.