Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры - Константин Буланов

Заскрежетала цепь и над таранным форштевнем минного крейсера начал подыматься клювообразный люк, прикрывавший оба носовых минных аппарата. Чтобы не испытывать судьбу, Иениш принял решение выпустить в противника обе мины, благо трофеи снятые с японских миноносцев позволяли восполнить подобные траты. Все же минное оружие было слишком капризным и непредсказуемым, а рисковать своим кораблем и командой зазря он не желал. Когда до колонны транспортов осталось всего четыре кабельтовых, на крыльях мостика минного крейсера вспыхнули два прожектора и тут же принялись шарить по видимым прямо по курсу огням, выискивая японский корабль.

Корвет обнаружился довольно скоро. Если днем он шел в промежутке между третьим и четвертым судами конвоя, то теперь находился между четвертым и пятым. Чтобы отвлечь противника от ожиданий минной атаки, с борта "Полярного лиса" тут же ударили все орудия, способные достать до оказавшегося в пяти кабельтов противника, а минный офицер крейсера принялся лихорадочно рассчитывать курс для минной стрельбы.

Обе мины были выпущены с расстояния чуть меньше трех кабельтов, после чего на "Полярном лисе" выключили прожекторы, и небольшой корабль из-за резкого переложения руля начал крениться на правый борт. Иениш собирался пройти сквозь кильватерную колонну японцев между третьим и четвертым в колонне транспортами и атаковать артиллерийским огнем второй корвет, благо тот мог вести огонь только на борт. Вот только сперва следовало дождаться результата минной атаки. В случае если ни одна из мин не достигла бы цели, связываться со вторым корветом не было бы никакого смысла. Потому то все кроме подготовившихся к открытию огня артиллеристов, напряженно вслушивались, жадно ловя каждый звук.

И все же капитан рейдера смог обмануть всех и нанести удар первым. Как матросы ни всматривались в темноту, обнаружить противника до того как на нем зажглись два ярких прожектора, никому не удалось, при том, что подобрался он весьма близко. Имейся на борту "Катсураги" носовое орудие, возможно, они успели бы нанести противнику какой-либо урон. Но единственным, что могло вести огонь по выскочившему из темноты рейдеру под таким углом оказалось небольшое четырехствольное орудие Норденфельда чьи снаряды вряд ли могли нанести серьезный урон кораблю подобных размеров. Тем не менее, огонь был тут же открыт, но на фоне пяти 120-мм фугасов и десятка 47-мм снарядов, выпущенных с борта минного крейсера, три десятка дюймовых снарядов выпущенных в ответ смотрелись откровенно жалко. Один из пяти выпущенных противником 120-мм снарядов угодил в борт и проделав в деревянной обшивке немалое отверстие, вызвал пожар на нижней палубе, а пара 47 мм болванок завязли в угольной яме, чудом не влетев в машинное отделение, после чего противник погасил огни и вновь исчез из вида. Все понимали, что он там, впереди, но сделать что-либо не могли. Единственное решение, которое успел принять командир "Катсураги" – увеличить ход, чтобы нагнать идущие впереди транспорты, оставшиеся один на один с вражеским рейдером. А через пол минуты палуба под его ногами подпрыгнула так, что в себя он пришел, уже находясь в воде в окружении многочисленных обломков. Одна из выпущенных мин ударила 60-тиметровый корабль прямо по центру и тот, очень быстро набрав воды, лег на борт.

В тот же миг как небо озарила вспышка, а над морем разнесся рокот сильного взрыва, прожектор находившийся на правом крыле мостика минного крейсера вновь вспыхнул мощностью десятков тысяч свечей и уже через пять секунд слепящий луч уперся в нос второго корвета, до которого было чуть более двух кабельтов. Тут же ударили все орудия и носовая часть "Мусаси" брызнула в стороны кучей обломков. Чтобы не быть протараненным, Иениш приказал не снижать скорость, но к тому моменту как "Полярный лис" оказался в секторе обстрела бортовых орудий японского корвета, тот уже агонизировал. Семнадцать поразивших его носовую часть 120-мм снарядов не оставили небольшому кораблю ни малейшего шанса. В одну сплошную огромную пробоину образовавшуюся на месте его носа принялся хлестать неудержимый поток воды, сметая все на своем пути и весьма легко проникая во все новые отсеки через не задраенные люки водонепроницаемых переборок. В результате корабль столь сильно сел носом за какие-то три минуты, что вода начала заливать в открытые орудийные порты, а затем над поверхностью поднялся огромный фонтан воды – это взорвались котлы агонизирующего корабля. Разорванный на две части он мгновенно скрылся под водой, оставив на поверхности лишь многочисленные деревянные обломки да тела погибших моряков.

– Гениально! – прервал Протопопов воцарившееся на мостике после неимоверно быстрой победы молчание, – Виктор Христофорович, это гениально! Других слов у меня нет, и не будет!

– Благодарю, Николай Николаевич. Но по большей части это заслуга наших артиллеристов и минной команды. Вот кто настоящие герои!

– Несомненно, Виктор Христофорович. – кивнул капитан 2-го ранга, – Но без грамотного командира ни один матрос не смог бы добиться подобных успехов. А потому повторюсь – это было гениально!

После скоротечной гибели охранения на японских пароходах принялись один за другим гасить огни, а сами суда расползаться в разные стороны. В результате, не смотря на активное метание и использование прожекторов, захватить удалось только три транспорта. Еще троим удалось скрыться, а двое отправились на морское дно – с их бортов при попытке сблизиться начинался вести столь плотный ружейный огонь, что посылать на его захват своих людей Иениш не рискнул.

Результат разгрома конвоя оказался столь внушительным, что получивший выволочку лично от императора адмирал флота граф Ито Сукэюки приказал создать отдельный отряд самых быстроходных кораблей флота для охоты за столь сильно попортившим кровь как флоту так и армии минным крейсером. Но это было после, а пока "Полярный лис", отыскав оставленные ранее миноносцы, принялся конвоировать захваченные суда в Вэйхайвэй, поскольку Иениш прекрасно понимал, что после подобной оплеухи японский флот не позволит ему уйти из Люйшунькоу, вернись он туда для ремонта. К тому же именно в Вэйхайвэе находился весь Бэйянский флот и потому следующий раунд этой войны, несомненно, должен был начаться именно там. Да и груз захваченных судов виделось возможным пристроить именно там без каких-либо проблем. Три десятка пушек и осадных орудий калибром в 90-мм, 120-мм и 150-мм и тысячи снарядов к ним могли неслабо повысить огневую мощь собравшихся в Вэйхайвэе войск и устроенных в нем фортов.

Вот только даже захват этих трех судов не обошелся без применения силы. С бортов всех троих при приближении крейсера открывался редкий ружейный огонь, который подавлялся стрельбой из 47-мм пушки, и лишь после этого на суда подымалась призовая партия. В отличие от длинных винтовок, которые с примкнутым штыком оказывались выше японских солдат, револьверы и ружья в условиях абордажа оказались куда более применимыми и пару неугомонных стрелков, что еще не побросали оружие на палубу, удалось ликвидировать довольно быстро. Сработала и очередная задумка Ивана, вылившаяся еще в Санкт-Петербурге в изготовление бронекирас. Неказистая с виду и тяжеленная, прикрывавшая только грудь 6-мм бронеплита, которую вовсю костерили вынужденные надевать ее первые номера боевых пятерок, хоть и прогнулась в месте попадания тупоголовой 8-мм винтовочной пули, обеспечив матросу перелом пары ребер и серьезный ушиб легкого, все же спасла его жизнь, наглядно показав, что все мучения во время многочисленных тренировок не прошли впустую.

Большая часть расчетов захваченных орудий погибла на одном из потопленных транспортов, поскольку грузовые пароходы, не имея пассажирских кают, могли принять на борт не более десятка солдат, которые сопровождали бы столь ценный груз. Оттого и стрельба с этих судов велась весьма редкая. По этой же причине ни одно из судов не было взорвано сопровождающими орудия офицерами – все они погибали еще во время перестрелки.

Силуэт "Полярного лиса" в Вэйхайвэе знали уже хорошо, оттого со входом на внутренний рейд не возникло особых задержек. Боновые заграждения были отбуксированы в сторону, а пришедший на паровом катере лоцман провел конвой через минные поля.

Оказавшись под прикрытием многочисленных фортов и всего Бэйянского флота, Иениш смог, наконец, позволить себе расслабиться, поскольку в течение всего пути до китайской военно-морской базы серьезно опасался наткнуться на японские крейсера. Но за те сутки, что понадобились на переход, им так никто и не повстречался, кроме нескольких рыбацких джонок на подходе к Вэйхайвэю, так что все переживания и непрерывное бдение оказались напрасными.

Стоило минному крейсеру встать на якорь, как к его борту вновь подвалил паровой катер и Иениша пригласили на беседу к адмиралу Дину. По всей видимости, японцы уже перерезали телеграфное сообщение с Люйшунькоу, и потому получать свежие новости об их продвижении было неоткуда.