Философия права - Борис Чичерин

Глава III Гражданское общество

Гражданское общество есть совокупность частных отношений между лицами, управляемых гражданским или частным правом. Кроме отдельных лиц, сюда входят и образуемые ими частные союзы. С этой точки зрения семейство входит в состав гражданского общества, хотя оно имеет, как мы видели, свои собственные, специально ему свойственные начала.

Но и тут право устраивает только формальную сторону общежития. Содержание его составляют определяемые правом интересы, материальные и духовные. Мы видели, что понятие об интересе к праву не приложимо. Интерес есть цель, которую ставит себе человек; правом же определяется область его свободы, то есть возможность преследования этих целей совместно со свободой других. Правом устанавливаются границы, в которые интерес вносит жизненное содержание. При общении людей из этого возникает живое взаимодействие интересов, которые, соединяясь и разделяясь, образуют бесконечно разнообразное сплетение частных отношений. Совокупность их и есть то, что называется гражданским обществом, или просто обществом, в отличие от государства. Последнее название обозначает не столько юридическую, сколько жизненную сторону этих отношений. Однако оно употребляется и юристами. В Германии слово Gesellschaft (общество), в отличие от государства, Staat , получило полное право гражданства.

Установление понятия о гражданском обществе было одной из самых плодотворных мыслей Гегеля. Этим обозначался целый ряд явлений, имеющих свой специальный характер и управляемых особыми нормами права. Поэтому выдающиеся юристы, как Роберт Моль, Штейн и другие, усвоили себе эту мысль и принялись за разработку этого понятия. Пошли споры о том, что такое общество и в чём состоит его отличие от государства: следует ли понимать под этим именем только частные союзы или, что вернее, всю совокупность частных отношений между людьми? Эти споры были хорошо резюмированы в брошюрке Трейчке « Die Geselhcbaftswissenschaft », 1859. Он определяет общество почти так же, как указано выше: «Если государство есть народ в своем единичном упорядоченном сожительстве, то всего проще и сообразнее со словоупотреблением понимать под именем общества разнообразные частные стремления членов народа, ту сеть всякого рода зависимостей, которая возникает из оборота». Но каково бы ни было различие взглядов относительно подробностей, само понятие об обществе как самостоятельной системе отношений, существенно отличной от государства, можно считать прочно установленным в науке. В этом могут сомневаться только те, которые не успели вдуматься в эти явления или мало знакомы с юридической литературой. В настоящее время в особенности, когда на первый план выдвинулись именно общественные отношения, которые в борьбе классов приняли угрожающий характер, самостоятельное значение этой области есть факт, бросающийся в глаза. Отличие общества от государства сделалось ходячей истиной, признаваемой всеми. Для примера приведу слова одного из видных современных философов, Вундта. Указав на совместность организации целого с разнообразным расчленением частных связей, он говорит: «На этом основано в настоящее время в высшей степени характеристическое для всех явление совокупного духа отношение государства и общества. Государству как единственной единице, наделённой истинными свойствами органической совокупной личности, противополагается общество как сумма всех товариществ, союзов и жизненных связей, которые возникают из свободного соединения лиц, а потому, так же как и отдельные лица, подчиняются юридической защите и надзору государства».

Для юриста в особенности это отличие составляет, можно сказать, азбуку его науки, без которой нельзя сделать в ней ни единого шага. Признать, что общество есть только часть государства, а не самостоятельная область явлений, значит признать, что гражданское право есть часть государственного, чего, конечно, ни один юрист допустить не может. Если же общество есть самостоятельная область явлений, управляемых особыми нормами права, то нет сомнения, что эти явления должны быть предметом самостоятельного изучения, а потому и отдельной отраслью науки. Находясь в государстве и подчиняясь ему внешним образом, общество состоит с ним в постоянном взаимодействии. Оно влияет на государство, так же как последнее, со своей стороны, влияет на него. Но общество не поглощается государством, так же как и семейство им не поглощается, хотя и оно в нём находится и состоит у него в подчинении. Для человеческой личности, для её свободы и прав, это признание самостоятельности гражданского общества имеет в высшей степени важное значение, ибо этим оно ограждается от поглощения целым. Этим разрешается вместе с тем и вечно продолжающийся спор между индивидуализмом и централизмом в общественной жизни. На индивидуализме зиждется гражданское общество, централизм составляет принадлежность государства. Разделение этих двух областей даёт каждому из этих начал подобающее ему место. Я старался свести к общему итогу все явления, относящиеся к обществу, во второй части «Курса Государственной Науки», которой я дал заглавие «Учение об Обществе» («Gesellschaftswissenschaft»), или Социология. Последний термин я употребил с целью дать этому понятию более ограниченное, но с тем вместе и более научное значение. Сказанное во  Введении оправдывает этот взгляд. Об этом сочинении известным учёным и социологом было высказано мнение, что это чисто метафизический трактат (Кареев, «Введение в изучение социологии»). Такое суждение для меня непонятно. Тут под именем метафизики разумеется нечто такое, что мне совершенно неизвестно. В действительности означенное сочинение заключает в себе более или менее удачный или неудачный анализ общественных явлений, относящихся к этой области. В нём говорится и о метафизике, ибо метафизика тоже есть общественное явление, которого нельзя обойти и которое надобно стараться понять. Но я вовсе не имел в виду писать метафизический трактат и не знаю, на каком основании можно изучение общественных явлений принять за метафизику. Критик, по-видимому, вовсе не знаком с юридической литературой по этому предмету.

Интересы, входящие в состав гражданского общества, двоякого рода: материальный и духовный. Но первые составляют значительно большую часть отношений, определяемых правом. Последние, по самой своей природе, осуществляются главным образом путём свободного обмена мыслей и чувств. Только внешней и всего более имущественной своей стороной они подлежат юридическим определениям. Таковы постановления о литературной и художественной собственности. С другой стороны, этот обмен мыслей, касаясь нередко существенных интересов целого, подлежит контролю государства, которое может полагать ему границы. Но это относится уже к другому порядку отношений, в котором люди являются членами высшего целого. В области гражданской духовный обмен становится предметом права лишь настолько, насколько он касается личности и имущества граждан, что составляет весьма малую часть его содержания. Напротив, материальный обмен совершается главным образом путём договоров, имеющих юридическую обязательную силу. Вследствие этого происходит довольно понятное смешение гражданского общества с экономическим обществом, между тем как последнее составляет только часть первого.

Именно этот специальный характер экономических отношений делает так, что они становятся предметом отдельной науки, получившей не совсем правильное название политической экономии. Тут есть особый разряд явлений, которые имеют свои специальные законы и которые поэтому должны быть изучаемы отдельно от других, хотя бы они и смешивались в действительной жизни. Такова именно была задача так называемой классической политической экономии, которая, стоя на строго научной почве, дала самые плодотворные результаты. Между тем в новейшее время такое специальное изучение экономических явлений считается односторонним. Утверждают, что в жизни с ними постоянно переплетаются и юридические, и нравственные начала, которые при исследовании реальных явлений не могут быть от них отделены. Вследствие этого новейшая политическая экономия в Германии получила в значительной степени нравственный характер. Очевидно, однако, что такое сочетание экономических начал с юридическими и нравственными требует предварительного специального изучения как права, так и нравственности. Строго научное исследование не может идти иным путем. Между тем современные морализующие экономисты избавляют себя от этой работы, которая им не по силам. Вследствие этого их экономические теории представляют странную смесь искажённых посторонними примесями экономических начал с вовсе не исследованными и плохо усвоенными юридическими и нравственными понятиями. Такой именно характер носит на себе большинство произведений социалистов кафедры и социал-политиков.