Двойной шантаж - Лаура Гурк

— Я предпочитаю это милое создание. Ну, разве моя кошечка не прелесть? По-моему, такой подарок намного лучше всех бриллиантов на свете!

— Вы очень необычная женщина, миссис Армстронг! — покачал головой Арнольд Травертайн. — Я еще не встречал дам, которые бы предпочитали бриллиантам обычную кошку!

— Ваши простые вкусы, наверное, не слишком обременительны для кошелька, верно, Хардинг? — хохотнул Холбрук, как всегда, очень довольный собой, хотя его почти никто не поддержал — только две дамы ехидно хихикнули, остальные же лишь смущенно потупили глаза. — Я ужасно рад, что вы составили нам компанию, моя дорогая леди!

— Боюсь, что не могу сказать того же о себе, сэр Уильям! — ответила Кэти, деликатно прикрыв рукой зевок. — Но что делать! Едва пробило полдень, и ходить по магазинам еще слишком рано!

— Вы меня удивляете! — продолжал упражняться в остроумии Холбрук. — Я думал, все женщины обожают делать покупки и каждую свободную минутку отдают своему любимому занятию, — тут он метнул многозначительный взгляд в сторону Итана, — тем более когда тратят чужие денежки!

— А где ваша жена, сэр Уильям? — с преувеличенной любезностью спросила Кэти, уставшая от его недостойных выпадов. — Мы с ней еще не познакомились, а жаль!

Теперь даже Холбрук при всей своей недалекости понял, что зашел слишком далеко. Он прекратил иронизировать над положением Кэти, и разговор перешел на другие предметы, в которых он ничего не понимал, — на музыку и искусство. Примерно через полчаса Итан поднялся.

— Пожалуй, нам с миссис Армстронг пора — она хочет обойти по крайней мере четыре магазина.

Попрощавшись, они вышли из кофейни. Оказавшись на улице, Кэти, которой светские разговоры быстро наскучили, вздохнула с облегчением.

— Я вижу, ты взяла у Нокса пакет. Будь добра, не потеряй его!

— А почему он для вас так важен? Признайтесь, там какие-нибудь секретные документы?

— Уверяю тебя, ничего подобного! В пакете действительно только сборник сочинений Шекспира.

— Бьюсь об заклад, что это не так! Я настолько уверена в этом, что даже чуть не заглянула внутрь!

— Даже если бы заглянула, все равно ничего интересного не нашла бы. Уверяю тебя, содержимое пакета тебе ни о чем не скажет!

— Не понимаю!

— А тебе и не нужно ничего понимать.

— Мне кажется, вы напрасно скрытничаете! — нахмурилась Кэти. — Ведь мы делаем одно дело!

— Ну, поскольку тебе придется взять на себя заботу об этой книге на несколько дней, — ответил Итан, пожимая плечами, — и зная твое неуемное любопытство, я думаю, ты досконально изучишь в ней каждую букву.

— Что значит «взять на себя заботу о книге»? — с недоумением спросила Кэти.

— Видишь ли, в Кембридже живет один большой почитатель творчества Шекспира. Ты должна будешь отвезти книгу туда и встретиться с этим человеком в гостинице «Синий кабан». Его зовут Джозеф Брамли.

— А кто он такой?

— Так, обыкновенный горожанин.

— Как и лидер вигов Поль Ревир, — заметила Кэти. — Что, вы и его назовете «обыкновенным горожанином»?

— И буду прав, потому что власти, похоже, не придают особого значения его деятельности, иначе его давно бы уже арестовали!

Кэти вспомнила, что Лоуден и Итан рассказывали ей о щепетильности губернатора Гейджа, и уточнила:

— У них нет против него улик?

— Именно так!

— А как насчет вас? — тихо спросила она, заглядывал ему в глаза. — Долго вы сможете вести двойную жизнь прежде, чем вас разоблачат?

— Не знаю… так долго, как только смогу! — твердо ответил Итан.

Его бескомпромиссный тон снова напомнил ей, каким решительным и безжалостным может быть этот человек. И все же именно он подарил ей котенка, зная, что она боится мышей…

Он заботится о ней! Кэти и не подозревала, что Итан Хардинг способен на такое, и внезапно ей стало жаль, что она плохо его знает да и вряд ли когда-нибудь узнает лучше. Вот только почему ее это так волнует?

Каждый раз, когда Итан думал, что уже изучил характер Кэти досконально, она преподносила ему сюрприз. Он считал ее типичной уличной девчонкой — циничной, лишенной сентиментальности, жесткой, в общем, человеком, все силы которого направлены на то, чтобы выжить в суровых условиях. И, конечно, Итан никогда бы не поверил, что она способна среди бела дня на людной улице расплакаться из-за, котенка, если бы не видел этого собственными глазами. Ее поведение было выше его понимания, ведь Кэти принадлежала к тем людям, которые стараются скрывать свои чувства от посторонних, может быть, потому, что боятся потерять свой защитный панцирь, стать уязвимыми для окружающих, — Итан знал об этом по себе, ведь он боялся того же, хотя и по другой причине.

В его представлении Кэти могла использовать слезы, чтобы манипулировать мужчинами, но он понимал, что сегодня был другой случай. Она плакала совершенно искренно, но почему? О, он бы дорого дал, чтобы заглянуть в ее душу, узнать, о чем она думала в этот момент! Увы, спросить прямо он не мог: она наверняка не захотела бы сказать правду. Скорее всего, она просто попросила бы оставить ее в покое.

Они провели остаток дня, прогуливаясь по городу, разглядывая прохожих и витрины, попивая горячий кофе в кондитерской возле Мельничного пруда, на льду которого с визгом и хохотом катались на коньках ребятишки. Кэти как будто забыла о котенке, и Итану показалось неловко возвращаться к этой теме. Однако вечером, когда они вернулись домой, такая возможность представилась.

Дворецкий приветствовал их с обычной невозмутимостью, которая не изменила ему и тогда, когда Кэти вытащила из кармана рыжего котенка. Не выказав никакого удивления, Стивене взял у хозяйки и Итана плащи и посоветовал пройти в гостиную, чтобы согреться после прогулки у растопленного камина.

Они с радостью последовали его совету.

— Стивене меня поражает, — со смехом заметила Кэти, опускаясь на колени перед камином с котенком в руках. — Наверное, достань я из кармана голову Иоанна Крестителя, дворецкий и глазом бы не моргнул!

Поцеловав котенка между ушками, она осторожно поставила его на коврик перед камином и несколько мгновений любовалась им с умильной улыбкой. Наблюдавший за ней Итан был поражен ее радостью не меньше, чем слезами.

— Похоже, мой подарок пришелся тебе по душе, — сказал он. — Кстати, ты уже подумала, как назовешь свою кошку?

— Да, — кивнула она. — Я назову ее Мэг.

— Почему вдруг Мэг? Странная кличка для кошки!

— Видите ли, у меня была подруга, которую звали Мэг. По крайней мере… — Замолчав, Кэти надолго задумалась и, когда он уже решил, что она хочет прекратить разговор, добавила негромко: — По крайней мере, Мэг — единственная, кого я могла бы так назвать…