Соломон. Забытая нежность - Слава Доронина

Глава 24

Аня   

Елена Александровна смела разбитые осколки веником и выбросила их в мусорку. Мы вернулись в гостиную с пирогом, но только у меня начисто пропал аппетит, и чай я отказалась пить. И в беседе почти не принимала участия, а смотрела на Игоря и ловила себя на мысли, что с этим влечением пора уже что-то делать. Я заметила, что карие глаза Игоря неотрывно следили за мной, не удивлюсь, если я сидела бледная и отрешенная, потому что слова Елены Александровны зацепили меня за живое. Представить страшно, что пережил этот мужчина. Я взглянула на Игоря в ответ и поняла, что смотрела бы в его лицо вечно, оно казалось мне красивым, идеальным, а от улыбок мужчины сердце замирало, и я забывала, как дышать. Эти мысли и мечты глупые причиняли мне дискомфорт. А с учётом новых подробностей о жизни Игоря, я понимала, что доступ в его жизнь закрыт. И наше присутствие с Машей в ней ни о чем не говорило и не давало никаких гарантий ни на что. Ровным счётом, как и Светлане. Игорь для всех нас по-прежнему был закрыт.

– Мама, какие у вас планы на ближайшее время? – вдруг спросил Игорь, а я навострила уши.

Соломон приосанился и подобрался, бросил в мою сторону короткий взгляд, и я поняла, что не просто так он завёл этот разговор. И несмотря на замкнутость мужчины, успела уже хорошо его изучить за время совместного проживания.

– Игорек, мы с папой решили съездить на море. Нужно набраться сил перед декабрем. Ты же помнишь, что в декабре у меня заказов очень много и... 

– Море? – перебил Игорь и довольно усмехнулся. 

– Да, жару я не переношу, а сейчас там самые хорошие условия для нас с отцом. Нагуляемся, я возьму свой мольберт... – мечтательно протянула женщина. 

– А что, если мы присоединимся к вам? – спросил Игорь, а на лице Елены Александровны отразились удивление и восторг.

Нет, такое точно нельзя спланировать заранее, потому как отец Игоря нахмурился и серьезно поглядел на сына.

– Хочешь сказать, вот так возьмешь и прям оставишь работу? И с нами поедешь за... Неважно, за сколько лет? – спросил Александр Сергеевич.

– Поеду. Если девочки согласятся.

Я поджала губы и держала наготове ногу, чтобы хорошенько пнуть Машку под столом, если начнёт визжать от восторга. Я и сама хотела пуститься в пляс от такой новости. Как ни крути, но что я видела за всю свою жизнь хорошего? Машка все-таки подпрыгнула от восторга и захлопала в ладоши, но потом будто одумалась, наверное, вспомнила о нашем разговоре, притихла и с опаской поглядела в мою сторону. 

– Я не знаю, – ответила я, пребывая в замешательстве. 

С одной стороны – это отличная идея, прекрасная! Но, с другой, Игорь же только недавно вернулся из посёлка вместе с нами, где и так провел очень много времени. Я не хотела мешать его работе и, вообще, хотела доставлять как можно меньше проблем.

– Я понимаю, нужно было сначала обсудить это с тобой, – Игорь прожег взглядом тёмных глаз, а мое сердце снова пропустило удар.

Да что же это такое? Я теперь всегда буду так реагировать на него? Но когда он вот так на меня смотрел: с надеждой и подкупающей искренностью, я готова была дать согласие абсолютно на все!

– Пришли анализы Маши...

Я похолодела, когда Игорь замешкался, и сердце замерло от страха, что Маша оказалась чем-то серьёзно больна.

– Ужасного ничего! – тут же заверил он меня, увидев, как я переменилась в лице. – Но Стас рекомендовал перед садиком и перед школой свозить ее к морю. Вы же ведь никогда не были на море? Да, сейчас, конечно, не искупаться, но пользы не меньше, поверь, – убеждал он меня.

– Хорошо, я не против, – и в самом деле не вижу никакой проблемы.

Может быть, Игорь хотел таким образом побыть вместе с родителями? В любом случае мы с Машей проблем много не доставим. Не знаю, почему так быстро согласилась, но, когда смотрела в глаза Игоря, что-то непонятное происходило со мной, и такого я ещё раньше ни к кому не испытывала. 

– Ну, отлично, я попытаюсь подстроиться под ваш график, чтобы мы все вместе могли провести какое-то время, – обратился он к родителям.

– Сынок, – мать прикрыла ладонью рот и смотрела на сына счастливым взглядом.

А я снова поймала себя на мысли, что, вероятно, та потеря все же отразилась на отношениях Игоря с родителями. Хотя, что я могла вообще понимать? Эта поездка лишь сильнее заставила меня утвердиться в том, что я начинала испытывать к мужчине сильное влечение, не подконтрольное. Это чувство становилось только глубже с каждым днем, с каждым взглядом в мою сторону, с новой улыбкой. А теперь, узнав о нем еще одну тайну, мое сердце сжималось, когда я представляла, что пережил Соломон. Маша заснула быстро. У нее было сегодня очень много впечатлений. Елена Александровна в итоге как-то уговорила Игоря остаться переночевать. Нам с Машей выделили одну из спален наверху. Я лежала в кровати рядом с сестрой, слушала музыку и снова думала об Игоре. Этих мыслей с каждым днем становилось все больше и больше, и они, словно тонкие сети, опутывали меня и пускали едва осязаемые электрические импульсы. Выбравшись из кровати, я ступила босыми ногами на холодный пол и вышла из комнаты. Все равно не усну, может быть, если выпью немного тёплой воды или чая, приду немного в себя и засну?

Я весь вечер думала об Игоре и его прошлой жизни. Сама не давала себе спуску и этими мыслями лишь крепче привязывала себя к мужчине. А ведь зарекалась этого не делать. Не мечтать, не думать, не представлять. Тихо спустившись вниз, я включила электрический чайник и встала напротив той самой фотографии Игоря, что сегодня уже видела. Смотрела на снимок и на счастливое лицо человека, который потерял двух близких людей, и теперь отчетливо понимала, почему он помогал нам с Машей и не хотел отпускать – он видел в Маше свою дочь. Он привязался к моей сестре, и эта привязанность значила для него намного больше, чем мне представлялось. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍