Мы из Кронштадта. Встреча - Николай Берг

Бурш куда-то передислоцировал свой организм. Ищу глазами — ага, вон он. Уже нормально укрылся около дома. Показывает мне три пальца дважды, потом машет ладонью. Три окна? Три этажа? Повторяет свои жесты. Наверное, я его понял правильно. Сейчас мы прижмем этого стрелка огнем и станет про...

Чем прижимать будем? У Бурша — пистолет и пара обойм (много раз мне говорили, что надо называть эти приспособы магазинами, тот же Бурш, к слову, но мне вот обоймы нравятся больше. Что-то в них есть от объятий! Черт, не о том думать надо!) Короче говоря — у него 16 патронов. А у меня — один рожок, то есть 30. Я подсумок уже неделю не ношу — жарища, пузо и так потеет. То есть патронов мизер. И это прямо сказать фигня на палке и подавление огнем такой жидкой струйкой не сделаешь. Так, пошуметь чутка. Напарник, видимо, сделал тот же вывод — вижу, что он звонит кому-то. Оп, забыл совсем — надо ж было с этого начать! Чего мы сюда кинулись-то? Иерои! Совсем нюх потеряли, и расслабились. Ну да, рассматривался противник в виде зомби, про людей как-то забылось, не было особо шумных инцидентов за неделю. Иеперь как-то вспоминается, что до того много всякого было, но самоедствовать не время. Надо откатиться и... Чего И? мы в жилом квартале — тут население мирное, потому ощущения — как у наших ребят, которые приехали в новогоднюю ночь прищемить хвост неким бандитам в городе Грозном. Начнешь лупить — зацепишь кого-нибудь не того.

Вот же вашу мать — не предупредили — детишки в поле зрения появились пестрой стайкой, мишень — заглядение. И точно — сразу же бабах! Не успел подумать, а уже галопом, но пригнувшись бегу к этим недоумкам. Ухитряюсь хапнуть пару самых мелких, остальным рычу: «В укрытие!»

Слышу за спиной очередной бабах и несколько пистонных щелчков — Бурш вступил в бой со своей пукалкой, отвлекает.

За углом сбрасываю груз — потому как эти олухи вопят громко, я их напугал, видимо или помял, пока бежали. Из шестерых — двое было на руках, двое — вот, а где остальные? Выглянул осторожно — эти прохвосты побежали в другую сторону! К стрелку!

— Стоять здесь! Не высовываться!

— Да мы одним глазком только!

— Подстрелят — будет больно! — собираюсь возвращаться на помощь напарнику, но тут в меня вцепляется кто-то когтистый. Баба какая-то. Орет громко, что я детей обижаю, сволочь! Двое ревунов вопят еще громче. Мадам от этого на глазах звереет. Чисто на автомате даю бабе в лоб ладонью, отчего она отцепляется от меня и шлепается на задницу, не переставая орать сиреной. Зараза!

Перебегаю, открытую площадку, опять вижу ворочающуюся на асфальте бабу, ту которая в кровище вымазана. Нет, определенно живая, уже хорошо. И как раз вижу противоположный дом в просвет между деревьями. И как раз — очередной выстрел — точно, третье окно третьего этажа. Дымок пороховой оттуда выхлестнуло. Сукин сын не высовывается, опытный, но я его заметил. И не успев подумать отщелкиваю приклад у Судаева и прицельно леплю в окно три очереди патронов по пять. Тут порядка 70-80 метров, даже если у него и магнум — ему дистанция предельная, а мне как раз! Не могу удержаться — еще одна пошла!

Теперь к раненой — тяжелая, зараза, но тут недалеко, главное с простреливаемого участка оттащить. Не могу понять — куда она ранена — кровищей измазана вся, но раны не вижу. Рыхлая, полная и подвывает довольно громко. Так, вытянул за угол, тут уже комитет по встрече — в том числе и баба, получившая в лоб. Начинается ор. И вроде как и рукоприкладничать собираются. На мое счастье прибывает кавалерия из-за холмов в виде двух УАЗов с ментами. Повторяю, то, что видел. Странное ощущение — что они и так знают больше моего. Дом оцепляют, что-то орут в мегафон стрелку. Странно, они его по имени называют! Местная публика увеличивается числом и галдят уже почти все.

Помятый и испачканный пылью и землей Бурш вкатывается в маленькую толпу эдаким ледоколом. Льет холодный душ своей краткой, но внушительной речью. Не знаю, как у него выходит, но страсти перестают кипеть. Жаждавшие моей крови не то, что успокаиваются, нет конечно, но от желания набить мне фейс переходят к отсроченным угрозам. Ну я не Мефистофель, судом меня запугать сложно. Есть опыт. Хуже другое — раненая баба явно нуждается в помощи, а мы, хотя на себя и вызвали сантранспорт, а вот первую помощь оказать не можем — отвыкли таскать на себе санитарские сумки и кроме бумажных носовых платков нет нифига при себе. Переглядываемся с коллегой, аккуратно осматривая пострадавшую. И находим одну ранку на толстой ляжке. С внешней стороны. Сосуды не задеты и мимо кости прошло. Ну да, состояние у нее не показывает сильной кровопотери, перепугалась, конечно и больно тоже, но сочащуюся из дырочку кровь она так ухитрилась размазать по себе, что удивительно просто. Ну в панике чего не сделаешь.

Бурш выкручивается из скользкого положения элегантно — напрягая местных на помощь аптечкой из машины. Когда прибывает наш фургончик с парамедиками — мы уже тетеху перебинтовали и как могли — успокоили. И Бурш пихает меня кулаком в плечо — надо искать наших собак, чем быстрее — тем лучше — так как силовиков тут прибавляется и прибавляется, даже БТР прибыл, а собаченции без сопровождения и без намордников — кто-нибудь бдительный может вполне и пристрелить сдуру и сгоряча. Строго по правилам и законам — и не подкопаешься! Информирую мента, который стоит в оцеплении к нам ближе, о нашей проблеме и нашем убытии. Да, разумеется, завтра же рапорты представим. Да, как положено. Да, не в первый раз.

Опытный собачник идет по следу уверенно и своих протеже находим быстро. Запрятались в укромный угол, за кусты. И вот тут уже совсем кисло — Исиде тоже в ляжку прилетела картечина и дела тут хуже. Похоже на то, что цепануло кость и сама ляжка куда меньше. И кровищи тут тоже много потеряно. И жалко их обеих — все же еще щенята они, хотя и большие, перепугались, девочки же, скулят, повизгивают. Надо везти к нам в клинику, благо сегодня как раз ветеринарша там дежурит — вообще ветеринаров уцелело в катастрофе куда больше чем тех же терапевтов и хирургов, не говорю о реаниматорах. Наверное потому, что они-то всегда готовы